Александр Пискунов - В глуши таёжной (сборник)
Надо сказать, что этому приюту работников заповедника лесные обитатели заповедного леса почему-то уделяют повышенное внимание. Несколько лет назад избушку эту не раз посещал барсук. Забравшись в зимовье, зверёк особый интерес проявил к продуктам питания, а однажды умудрился перевернуть даже стол, на котором они хранились. В другой раз хозяин зимовья обнаружил в этих апартаментах целый выводок колонков, устроивших пир у обнаруженной ими куриной тушки.
Уж такие нравы у жителей заповедного леса.
Побирушка
Стоило мне только зайти в зимовье, как у ног появилась и стала доверчиво копошиться крохотная, размером со сливу, зверушка. Чтобы не наступить на неё, пришлось соблюдать осторожность. Моя дружба с бурозубкой началась после того, как я достал её, сильно ослабевшую, из ведра, куда она ухитрилась попасть в поисках корма. Хорошо ещё, что воды в ведре не было, а то не миновать бы ей беды. Подкрепив бурозубку кусочками мяса, я дал ей свободу.
Вскоре она вновь появилась в зимовье, давая понять, что успела проголодаться. После повторного угощения она стала наведываться очень часто, не брезгуя даже хлебными крошками. Всегда сгорбленная, одетая в бархатистую, тёмного цвета шубёнку, она показалась мне похожей на бойкую старушку-побирушку, которую я знал раньше. И повадки у неё оказались такими же. Уморительно шевеля длинным, похожим на хоботок носиком, любит побирушка покопаться в разном хламе. Вот поволокла под пол красочную обёртку от конфетки: в хозяйстве всё пригодится! Вернувшись, загремела косточкой, которую с трудом протиснула в щель между досками.
Живёт побирушка «этажом» ниже. Для зверушки такого размера пространство под полом – целый дворец. Приходится только удивляться её способности ориентироваться в этих лишённых света хоромах. Схватив хлебную крошку, она быстро исчезает под полом, чтобы в следующую минуту появиться у противоположной стены помещения. В отличие от проживавших здесь раньше мышей и полёвок, побирушка не забирается в поисках корма на стол, а терпеливо ждёт, пока её угостят. Вот и сейчас, пока я пишу эти строки, из-под пола у печки доносится тихое попискивание. Видно, в гости зовёт меня. «Из-за печи не лепечут, – смеясь, отвечаю я, – ты уж лучше сама приходи». Вот так и коротали мы с ней не раз длинные зимние вечера.
Храбрая бурозубка
Однажды во время колки дров для зимовья обратил я внимание на копошившуюся у моих ног бурозубку, одетую в бархатную, чёрно-бурого цвета шубку. В отличие от мышей, бурозубки питаются насекомыми, улитками и червями. Это и привлекло сюда землеройку, как ещё принято называть этих насекомоядных зверьков.
При расколе еловых чурок из-под отслоившейся коры выпадают личинки жуков-короедов и прочая мелкая живность. Все они становятся добычей храброй бурозубки. Её не пугают гулкие удары топора и треск раскалываемых поленьев. Стоит только на минуту прекратить работу, как она тут же начинает рыться в древесном хламе. Я бросаю зверушке жирную личинку чёрного усача, которую она с жадностью съедает.
Вот из трещины одного из поленьев выскочила прятавшаяся ящерица. Судя по оранжевой окраске брюшка, это крупный и вполне взрослый самец. Из-за прохладной погоды движения рептилии довольно вялы. Этим тут же воспользовалась бурозубка, смело атаковав ящерицу. Извиваясь, та отбрасывает от себя нападавшую бурозубку, но она нападает вновь и вновь, пытаясь вцепиться зубами в шею рептилии. Это не удаётся, и тогда бурозубка вцепилась в хвост убегающей ящерицы. Произошло то, что и должно было произойти. Хвост, извиваясь, остаётся в зубах бурозубки. Оставив на съедение часть своего тела, выродившийся представитель некогда грозного племени динозавров находит спасение в кустах. Главное – спасти голову, а хвост вырастет новый, и не беда, что короче.
Держа в зубах извивающуюся добычу, землеройка скрывается в поленнице дров. Закусив равным длине её тела хвостиком, землеройка тут же вернулась на поиски новой добычи. В сутки бурозубка съедает количество корма в несколько раз превышающее её собственный вес. Достаточно всего несколько часов воздержания от пищи, и может наступить смерть. Так велика скорость обмена веществ в этом крохотном тельце.
У нас на Среднем Урале обитает несколько видов бурозубок. Самая маленькая из них – крохотная – имеет вес не более четырёх граммов.
Это предел существования для теплокровных животных, ниже которого их жизнь уже невозможна. Поэтому представители этого вечно голодного племени в поисках пищи буквально перерывают лесную подстилку, проникая в самые узкие щели.
Однажды такая зверюга проникла в отверстие рожка, хранившегося в зимовье чайника, и там погибла. Обнаружено это было в момент чаепития.
…Я снова бросаю зверьку личинку елового усача. Это уже в качестве награды за храбрость.
Золотое руно
Задув лампу, долго лежу, прислушиваясь к шуму ветра в кронах окружающих избушку деревьев, и засыпаю, убаюканный этим шумом. Ночью меня разбудила звенящая тишина. Выйдя на улицу, замираю, поражённый красотой и величием звёздного неба. Как необычно ярки сегодня звёзды! С благоговейным восторгом всматриваюсь в величайшую картину Вселенной. Такое увидеть можно только здесь, вдали от разливов огней больших городов с их дымным покровом. Взор блуждает в туманных вихрях Млечного пути, ловит колючий свет далёких созвездий.
Каким ничтожным кажется человек в сравнении с бесконечностью пространства и времени. Да существую ли я вообще, если так мал и ничтожен? Картина Мира не раз вносила смятения в умы даже великих людей. «Со всех сторон я вижу одни лишь бесконечности, среди которых я – не более, чем атом и тень, существующая как мимолётное, неповторимое мгновение» – высказал свою мысль Паскаль при виде картины Вселенной. Своим знаменитым – «Когито, эрго сум – я мыслю, следовательно, существую» – развеял сомнения Р. Декарт.
Человек и его мысль – высшее проявление материи. Реальность моего бытия подтвердил «космический» холод. Я снова в тепле избушки, но спать уже не хотелось. Греки утверждают, что поэзия рождается от удивления. Наверное, это так. В тусклом свете керосиновой лампы на лист бумаги ложатся слова:
В необъятных просторах Вселенной,
Словно пчёлки роятся у гнёзд,
В вечном беге, пустом и бесцельном,
Серебристые россыпи звёзд.
Из алмазных подвесок созвездий,
Бесконечно и очень давно,
На потребу космической бездны
Вечность ткёт золотое руно.
А внизу, на краю небосвода,
Поднимаясь из мрака и тьмы,
Освещая путь нового года,
Загорелся обломок луны.
Главное, наверное, не в том, каким получится стих, а в том, что увиденное вызывает потребность мыслить, чувствовать, познавать и писать.
