Рута Майя 2012, или Конец света отменяется - Вепрецкая Тамара

– Я звонил Джорджу Полонски, – заявил Беловежский.

– Кто это Джордж? – полюбопытствовала Аня.

– Это Сашкин шеф в Коиштлауаке, – быстро ответил Комодович, явно желая услышать продолжение. – И что?

– Всю эту историю, как я и предполагал, он узнал уже там, в Кампече, после гибели Ветрова.

– Чем ты объяснил ему свой интерес? – забеспокоилась Томина. – Сказал, что ищешь сосуд?

– За дурака меня держишь? – обиделся Александр.

– Ты что! Сашка у нас умный! – подбодрила Львова.

– Спасибо, Анюта, – делано поклонился Саша. Его явно раздражало, что его перебивают.

Марина отметила это, но ее коробило постоянное внимание Львовой к Сашиной персоне. Это панибратство, хотя и не без основания, виделось ей излишним. Она ждала ответа на вопрос, но постановила для себя Сашу больше не перебивать, не то из принципа, не то из любопытства.

– Я вообще сделал вид, что звоню ему по другому поводу, – продолжил Беловежский. – Сказал, что сейчас в Паленке, а потом еду в Кампече, и, вспомнив его рассказ, подумал, что он может порекомендовать мне кого-нибудь из лаборатории майянистики. И могу, дескать, я сослаться на него?

– А он? – подгонял Антон.

– Он тут же клюнул, – ухмыльнулся Александр. – Назвал сеньора Буеналуса, директора лаборатории, дескать, это как раз тот самый и тэ дэ и тэ пэ. Тут-то я и выспросил все, что меня интересовало.

– Есть что-нибудь ценное в его инфе? – поторапливал Комодович.

– В рассказе мелькнул Рамирес, видимо, это его источник сведений. Подтвердил слова сеньора Буеналуса, что вазу не украли, а Ветров ее спрятал.

– Это важно! – отметил Антон.

– И вот еще что: он тоже начал мне талдычить про опасность и привел пример с неким Антонио Льосой…

– Это, наверно, тот третий, которого упоминал вчера Максим Анатольевич, – не удержалась Томина.

– Именно. Рамирес ему рассказал, что тот объявил себя свидетелем убийства и потому его взяли как главного подозреваемого. Это мы уже знаем от Гурова. Полонски опять же подтвердил со слов Рамиреса, что после освобождения Льоса бесследно исчез. В отличие от Буеналуса, Рамирес считает, что Льоса был связан с наркодельцами и те его либо кокнули, либо упрятали.

– Мы, похоже, уже расследуем убийство? Круто! – хихикнула Львова.

– Нет. Тут важно другое, – возразил Беловежский. – Якобы Льоса при допросе показал, что во время убийства сосуда при Ветрове уже не было. Так что…

– Камило, привет! Иди к нам! – крикнул Антон по-испански, подзывая светлокожего мексиканца, очевидно даже не метиса.

– Тему пока закрыли, – заявил Саша строго.

– Однозначно! Рот на замок! – поддержал Антон.

– Привет, Камило! Я Алехандро. Она Марина, – представился Саша.

Камило заказал кофе и обратился к Комодовичу:

– Тоно, если бы Алехандро мог отвезти вас с Анной в Паленке и помочь вам там, мы могли бы сэкономить время.

– Что ты имеешь в виду?

– Пока вы работаете в Паленке, я смотаюсь в Тонину, передам те бумажки, которые нам велели доставить, и вернусь к вам. Тогда завтра мы сможем завершить здесь начатое и двинуться обратно.

– Отлично. Так и сделаем. Ребят, мы же вместе усядемся в ваше авто?

– Не вопрос, – ответила Марина.

– Сеньоры! – К столику шел вбежавший в кафе запыхавшийся юноша. – Хорошо, что я вас нашел.

Это был паренек из отеля, администратор с ресепшена. Вся компания удивленно воззрилась на него.

– Это ведь ваша машина припаркована у дверей отеля?

– Да, – ответила Марина, – я перегнала ее с парковки, потому что мы скоро поедем. Там нельзя парковаться?

– Не в этом дело. Я уже шел со своей смены и заметил, что у вашей машины спущено левое заднее колесо. Я опасался, что вы не обратите на это внимание и так и уедете, тогда колесо попортится. И я побежал вас разыскивать, зная, что вы ушли на завтрак. Хорошо, что нашел вас, – радостно заключил мексиканец.

– Что же делать? – растерянно пробормотала Томина.

– Вы не волнуйтесь. Здесь на соседней улице есть сервис, – подбодрил ее паренек. – Сделают быстро и хорошо.

– Спасибо!

Паренек ушел.

– Обеспечивает клиентов сервису? Сам и проколол? – хмыкнул Антон.

– Нет-нет, вряд ли, – заступились Саша и Камило в один голос.

– Это, наверно, результат вчерашней жуткой дороги в районе Фронтеры-Коросаль, – пояснила Марина. – Я ожидала чего-нибудь подобного.

– Я отвезу вас в Паленке, сгоняю в Тонину и вернусь за вами к закрытию городища, – предложил Камило.

– Идет! Спасибо, Камило! – радостно поблагодарил Антон.

Камило высадил их на красивой, ухоженной площади перед Музеем Паленке. Решено было сначала заглянуть именно туда, а потом на городище. Беловежский беседовал с Комодовичем, Анна беззаботно щебетала о чем-то, а Марина размышляла, правильно ли они поступили, перегнав машину обратно на парковку отеля и оставив ее ремонт на вечер. Улучив момент, она обсудила свои переживания с Сашей и повеселела.

Музей изобиловал стелами, панелями, украшениями из нефрита и другими экспонатами, многие из которых буквально испещрены были иероглифическими знаками.

– Боже! Это еще что такое? – обомлела Марина. – Это ж в каком наркотическом опьянении надо быть, чтобы такое сотворить?

Томина указывала Львовой на большое количество разнообразных рыжих керамических изделий примерно метровой высоты непонятного назначения. Все они были искусно выделаны со множеством изощренных деталей. Основу каждого представляло человеческое лицо или морда человекоподобного, зооморфного существа или монстра с выпученными глазами и часто с высунутыми острыми языками. Каждый имел вместо шеи черепообразную подставку и вычурный полый головной убор с совершенно немыслимыми образами и украшениями.

– Это вазы?

– Нет, это ритуальные курильницы, вернее, подставки под них, – пояснила Львова. – В начале девяностых их в изобилии обнаружили вокруг храмов Группы Креста в Паленке.

– И кто все эти монстры? В кошмарном сне такое не привидится! Умереть можно от ужаса!

Анна рассмеялась.

– Культура майя полна сакрального символизма, – проговорила она. – Мы потихоньку вникаем в эти образы. Что действительно очень сложно. Несмотря на существование общей для всех майя мифологии, есть еще и чисто местечковые божки и связанные с ними ритуалы.

– Эти чудовища – боги?

– В основном да. Но не все они такие уж монстры. Вот, посмотри, лицо женщины, и вполне привлекательное…

– Вероятно, потому что женщина, – хмыкнула Марина.

Девушки прыснули.

– На некоторых курильницах предполагают лица предков царей или даже вельмож. Впрочем, это все догадки. Все равно сама ваза богата некими символическими деталями, каждая из которых наверняка не случайна и несет свой сакральный смысл.

– Это меня поражает у майя, – призналась Марина. – Такое изощренное, в чем-то даже изысканное язычество с фантазией наркомана.

– Не без того, но все же, мне кажется, сама природа во всем ее здешнем многообразии подсказывала им эти сюжеты.

– Пожалуй, – согласилась Томина и спросила: – А где же наши мальчики?

– Как где? Фоткают иероглифы, естественно, – усмехнулась Анна. – Впрочем, вот и они.

– Опа! – Знакомый возглас Беловежского обозначил его встречу с невообразимыми курильницами.

– Командуй, шеф, ты у нас спец по Паленке, – обратился Комодович к Львовой.

– Пойдем через каскады, это красиво, и отсюда самый близкий путь, – радостно пригласила Анна.

Они пересекли музейную парковку, дорогу и начали подъем по неширокой лесенке, проложенной в джунглях. Шли спонтанно сложившимися парами. Саша с Аней, о чем-то оживленно беседуя, шли впереди. За ними Марина и Антон.

– Ты этнологию заканчивала? – спросил Комодович.

– Да. А вы все однокурсники?

– Нет. Анька с Сашкиного курса, а я на курс младше.

– Ты тоже аспирант?

– Ага, с Древнего мира. У нас с Сашкой один научник. А Анюта пошла в аспирантуру в РГГУ. Там сильный мезоамериканский центр и хорошая команда. Впрочем, все майянисты там тусуются.