Юрий Гулин - Пять из шести
Я проводил детей недоуменным взглядом, потом перевел взгляд на Ирину. Они сидела, потупив глаза. Потом неуверенно произнесла:
– Старх, я не знаю, как тебе это сказать.
– Начни с сути, а там посмотрим, – предложил я.
– Хорошо… Старх, я вышла замуж.
Теперь что сказать не знал я. Сюрприз удался. У меня вертелась среди прочих мысль: "я собираюсь выйти замуж", но чтобы "вышла"…
– И как давно? – подобрал я, наконец, подходящие слова.
– Уже месяц, – зарделась Ирина.
Однако. Это что, почти сразу после моего отъезда?
– Это произошло так внезапно. А расписали нас через три дня после подачи заявления. У Кости такие связи.
Значит Костя… Шустрый, видать, малый. Интересно будет на него взглянуть.
– Фотки есть?
– Да, я захватила, – ободренная моим интересом к новому члену семьи Ирина полезла в сумочку.
Странно, она что, ждала скандала? Вряд ли. Скорее боялась, что я как-то сильно огорчусь. А я и огорчился, но не ее замужеством, а тем, что пролетел сегодня мимо секса.
* * *
…– А Сережу уже забрали.
Воспитатель смотрел на меня с почтительным достоинством.
– Как забрали? – удился я. – Кто?
– Как кто? Его мама. – В глазах воспитателя появился интерес. – А вы разве не вместе приехали?
– Что? – Мысли в голове путались. – Нет, не вместе. Дело в том, что мама Сережи была в командировке, – я врал первое, что приходило в голову, – видимо уже вернулась и сразу сюда, а меня не успела предупредить.
– Понятно, – вежливо наклонил голову воспитатель.
Как я ему в этот момент завидовал! Мне самому не было непонятно ничего.
– Я думаю, они пошли к озеру, – сказал воспитатель. – Вы ведь знаете дорогу?
– Да, спасибо!
– Не за что, – неслось мне в спину.
Я спешил к озеру. В первую очередь надо убедиться, что с парнем все в порядке, а уж потом разбираться, что там за мама нарисовалась.
Они сидели на скамейке около пруда: Сережа и женщина издали очень похожая на Катю. Я перевел дух и замедлил шаг. Раз это не киднеппинг то и спешить некуда. Меня заметили. Сережа поспешил мне навстречу, а женщина осталась сидеть на скамейке.
– Здравствуйте, дядя Аристарх!
– Здравствуй, Сережа.
Наши руки устремились навстречу и сошлись в мужском рукопожатии. Осторожно сжимая доверившуюся мне ладошку, я с удовлетворением отметил радость в его глазенках. Детские глаза не умеют врать, значит, он действительно рад меня видеть.
Он что-то спрашивал, я что-то отвечал. Или наоборот? Не помню. Моими мыслями овладевала женщина, к которой мы приближалась и которая с каждым шагом все больше походила на Катю. Наконец я смог заглянуть в ее глаза, а уши мои заполнил знакомый голос:
– Я так понимаю, Аристарх Вяземский, что вы являетесь поклонником ночных бдений?
От наваждения меня избавил удивленный голос Сережи:
– Почему ты говоришь про ночь, мама, сейчас же день?
Значит, мне не пригрезилось, и она действительно произнесла эту фразу?
– Действительно день, – как бы делая для себя открытие, осмотрелась по сторонам Катя, – рассмеялась и привлекла к себе недоумевающего Сережу.
Мальчик неуверенно хихикнул. Он уже сообразил, что мама пошутила, но никак не мог понять, в чем прикол.
Катя посмотрела мне прямо в глаза. "Да, это действительно я, – говорил ее взгляд, – но все объяснения потом".
* * *
Когда Сережина спина скрылась за дверью, мы направились к выходу. Молча, вышли из здания, молча, пошли по дорожке к воротам. Я понимал, что Катя ждет от меня каких-то правильных мужских слов, но в голове вертелась одна банальщина. И лишь когда мы дошли до парковки меня осенило. А чего я, собственно, парюсь? Зачем вспоминать фразы из давно прочитанных книг, когда можно начать разговор с самых простых слов.
– Ты как сюда добиралась? – спросил я у Кати самым обычным тоном, как будто не стояла между нами ее мнимая смерть и моя вынужденная бондиана – или, правильнее, индиана?
– Сюда – на такси, – в тон моим словам ответила Катя, сильно выделив при этом слово "сюда".
Я посмотрел в ее улыбающиеся глаза, и у меня возникло подозрение, которое я тут же перевел в слова:
– Уж не хочешь ли ты сказать, что назад планировала уехать со мной?
– Хочу! – с вызовом ответила Катя.
И тут я понял, что мне светит замечательный вечер, если у меня хватит ума отложить выяснение отношений на потом. Потому я просто предложил:
– Тогда садись!
Я вел машину осторожно с соблюдением всех предписаний ПДД. Я как бы давал понять Кате, что не собираюсь делать резких движений. Она оценила это и приняла. А чтобы я не сомневался в ее оценке, включила радио и отыскала в эфире нежную романтичную мелодию.
В квартиру мы вошли абсолютно друг в друге уверенные. Потому все делали не спеша, даже можно сказать буднично. Не было разбросанной по полу одежды – все повисло на своих местах. Без суеты по очереди посетили душ, погрузились в шуршащую свежей простыней постель, и только там отпустили тормоза.
– Я хочу есть. – Первая фраза Кати после того как мы немного отошли от секса.
– Не вопрос, в моем холодильнике найдется все, что требуется для приготовления романтического ужина.
Я натянул боксеры и отправился на кухню претворять озвученный план в жизнь. Спиной почувствовал ее присутствие, а потом услышал и голос.
– А мы не опоздали с романтическим ужином? Может, просто поедим.
Я обернулся и тут же вновь ее захотел. Катя картинно расположилась в дверном проеме. В моей футболке, которая заметно оттопыривалась на груди и едва прикрывала низ живота, но оставляла открытыми великолепные ноги, она смотрелась очень сексуально.
А ты знаешь, чем отличается романтический ужин от обычного? – спросил я.
– Свечами, шампанским, вечерним платьем, медленным танцем – нет?
– Нет. Ты перечислила атрибуты. Они могут быть и такими и другими, их может вовсе не быть – главное не в этом. Главное в том, что за романтическим ужином всегда следует секс.
– В таком случае я отзываю свой вопрос, – промурлыкала Катя.
Так что Катину историю я услышал лишь на следующее утро. Мы долго молчали. Потом Катя робко попросила:
– Старх, скажи что-нибудь.
– В твоем рассказе ты несколько раз произнесла слово, которое я больше никогда не желаю слышать.
– Какое слово?
– Фиктивный.
Екатерина Вяземская
Мне кажется сестра – та ее частичка, что живет в моей душе, – осталась довольна. У меня есть свой живой мужчина, а мертвый теперь всецело принадлежит ей.
Вчера распрощалась с Конторой. Сама себя я уже давно уволила, но надо было соблюсти формальности. Встретила кое-кого из тех, с кем работала до заброски в Рагвай. Особой радости встреча не принесла ни мне, ни им. Слишком много воды утекло, не осталось и тени былой привязанности. Они-то и поведали мне о том, что "Латинское танго" имело печальный конец. Тем лучше – удерживать не будут.
