Uncharted: Четвёртый лабиринт (ЛП) - Голден Кристофер

На долгое мгновение Дрейку показалось, что Хенриксен передумает их убивать. Мужчина напрягся, его улыбка застыла в маске, едва скрывавшей ярость. Но затем Оливия коснулась его руки и погладила его плечо, прежде чем сжать запястье. Головорезы почувствовали напряжение своего босса, и обещание насилия, казалось, пробудило что-то в их глазах.

— Тир, — прошептала она.

Хенриксен выдохнул и расслабился. Теперь головорезы выглядели разочарованными.

— Если это закончится кровопролитием, то не потому, что я не попытался пойти другим путём, — сказал он Джаде. Затем он сосредоточился на Дрейке и Салли. — Вы так хорошо справлялись с прохождением лабиринта до сих пор, — произнёс он, кивнув Виктору. — Спасибо, мистер Салливан, за то, что так чётко пометили путь своими инициалами. Мы могли бы заблудиться, если бы не вы.

— Отвали, — прорычал тот.

Любой след веселья на лице Хенриксена исчез.

— Как я уже сказал, до сих пор вы справлялись хорошо. И я склонен позволить вам продолжить.

Стволом пистолета он указал им на левую развилку, где пол круто уходил вниз, точно так же, как и справа. Боевики отошли в сторону, чтобы пропустить их.

Оливия всё это время смотрела на Джаду, словно надеясь на какое-то признание, но та даже не взглянула на неё.

— Ведите, — приказал Хенриксен.

Дрейк и Салли обменялись мрачными взглядами. Оба понимали: идти вперёд — это их единственный шанс на спасение. Салли направил луч фонаря в круто уходящий вниз туннель, и они начали спуск.

Внезапный выстрел разорвал воздух, прозвучав, словно щелчок кнута. Дрейк, пригнувшись, развернулся и выхватил пистолет, заслоняя собой Джаду и Салли. Из-за развилки позади них донеслись крики. Лучи фонарей заметались, на миг ослепив их. Тени дёрнулись, распались, и взору предстала яростная потасовка, эхо которой заметалось меж каменных стен.

Впереди Хенриксен уже сцепился с фигурой в чёрном капюшоне. Здоровенный блондин впечатал убийцу в стену и вырвал из его рук длинный изогнутый клинок. Луч фонаря осветил спину Хенриксена, и Дрейк увидел, как там расползается пятно крови от ножевого ранения. Теперь здоровяк сполна вернул должок, вонзив клинок в живот человека в капюшоне.

— Я всё думал, когда же эти сукины дети наконец появятся, — пророкотал Салли. Он сжал пистолет и двинулся мимо Дрейка, направляясь к месту схватки.

— Нет, не надо, — крикнула Джада, хватая его за руку. — Это наш шанс!

— Шанс на что? — спросил Салли. — Посмотреть, кто выиграет право нас убить?

Раздались новые выстрелы. Мужчины кричали от боли и кряхтели в напряженной борьбе. Один из греков лежал на полу коридора с перерезанным горлом, и его кровь медленно стекала на камень. Дрейк лихорадочно пытался сосчитать людей в капюшоне, гадая, остались ли у Хенриксена ещё головорезы снаружи. Последовали ли за ними люди в капюшонах, или они уже знали, что лабиринт здесь?

— Нет! — закричала Оливия.

Секунду был слышен только её голос, а затем она появилась впереди, в проёме туннеля, и побежала к ним по крутому склону с фонарём в руке. Свет на мгновение ослепил Дрейка, но когда он моргнул и зрение вернулось, он увидел, как за ней несётся один из ассасинов.

Дрейк поднял пистолет, целясь прямо в переносицу Оливии.

— Ложись!

Она увидела пистолет, прочтя в его взгляде приговор, и в тот же миг рухнула на землю. Дрейк выстрелил. Пуля попала человеку в капюшоне в грудь, остановив его на месте. Он упал поперёк её ног, и они оба заскользили по крутому полу туннеля. Оливия снова закричала, пытаясь высвободиться из-под мёртвого груза.

— Кто, чёрт возьми, эти парни? — прорычал Салли, стряхивая с себя руку Джады.

Он взобрался по крутому склону, опустился на колени и сорвал капюшон с трупа, осветив ему лицо. Глаза мертвеца уже остекленели, навеки уставившись в пустоту. У него были отчётливые азиатские черты, тёмные и миндалевидные глаза. Кем бы он ни был, он не был ни греком, ни египтянином. «Китаец или тибетец», — подумал Дрейк.

— Спасибо, — поблагодарила Оливия, хватаясь за Салли и шатко поднимаясь на ноги.

Тем временем битва в коридоре перед развилкой продолжалась. Прогремел ещё один выстрел, и потасовка, ругань и кряхтение возобновились, но из-за мечущихся лучей фонарей было невозможно разобрать детали. Сражались фигуры и тени, и медный запах крови наполнил воздух, смешиваясь с едким запахом пороха.

Оливия схватила Джаду за руки, не обращая внимания на пистолет в руке девушки.

— Сделайте что-нибудь, — пролепетала она, и её безупречная красота потускнела от отчаяния. — Если они убьют Тира и его людей, мы будем следующими!

Джада толкнула её с такой силой, что Оливия врезалась в стену, и её череп глухо стукнулся о камень.

— Нет никакого «мы», Оливия, — отрезала девушка. — Ты и я — это не «мы».

Дрейк не стал тратить время, чтобы доказывать Джаде, что Оливия в чём-то права, и подозревал, что она бы и не послушала. Но сомнений не оставалось: они влипли по-крупному. Если Хенриксен выживет, в какой-то момент он может ударить их в спину, но если выбор стоял между этим и смертью для него и его друзей в ближайшие девяносто секунд, он предпочёл бы нож в спину где-нибудь в будущем.

— Салли, — крикнул Дрейк.

— Ага.

Низко пригнувшись, чтобы не сорваться с крутого склона, они пронеслись мимо трупа к развилке. Краем глаза Дрейк заметил, как один из людей Хенриксена — тот, что со стрижкой «площадкой» — шатаясь, вывалился из дверного проёма. Из его спины торчала рукоять клинка, а за ним по пятам следовал убийца в капюшоне, готовый довершить начатое.

— Эй! — рявкнул Салли.

Убийца обернулся.

— Это за Луку, — прорычал Виктор, и три пули одна за другой вонзились человеку в капюшоне прямо в грудь.

— Может, ты переборщил? — заметил Дрейк. — Патроны не бесконечные.

Прижавшись спинами к противоположным стенам, они замерли у прохода, держа оружие наготове. Дрейк взглянул на Салли, и в голове мелькнула мысль: сколько раз они вот так стояли, зажатые между молотом и наковальней, в каком-нибудь богом забытом месте? Он не стал считать. И одного раза было бы слишком много.

— На счёт три, — шепнул Дрейк. — Раз. Два…

Но тут крик Оливии, ещё более отчаянный, чем прежде, заставил их обернуться. Она карабкалась вверх по склону, переползая через труп, и в её глазах застыл животный ужас. Джада стояла к ним спиной и её фонарь бил лучом вниз по туннелю. А в этом луче из темных глубин лабиринта, цепляясь за камень, как пауки, поднимались новые фигуры в капюшонах.

— Чёрт! — вырвалось у Салли.

Джада выстрелила в одного, попыталась развернуться, чтобы бежать, но поскользнулась на гладком камне и рухнула на бок. Убийцы ринулись к ней. В свете фонаря Салли Дрейк насчитал четверых, не считая подстреленного. Они пронеслись над своим раненым товарищем, как рой саранчи, даже не замечая его.

— Я думал, они зашли вслед за нами, как и люди Хенриксена, — крикнул Дрейк.

— Так вот оно что. Они обошли нас с фланга, — пробормотал Салли.

Нейт и раньше подозревал, что эти люди знают лабиринт не хуже, чем катакомбы в Египте. Теперь он получил однозначный ответ. Оливия всё кричала, и Дрейк поймал себя на мысли, что готов отдать всё что угодно, лишь бы она заткнулась. Он вскинул пистолет, но Салли тут же заслонил ему цель. Когда Джада была в опасности, Салли превращался в живой щит, и спорить с ним было бесполезно. Нейт понял, что не сможет стрелять, не подойдя вплотную.

С рёвом, в котором смешались ярость, отчаяние и ругань, Салли бросился вниз по склону, выставив вперёд фонарь и оружие. А тем временем один из ассасинов уже занёс над Джадой свой изогнутый клинок. Салли выстрелил ему в голову — это был выстрел наудачу, чистая случайность. Несясь по отвесному склону на такой скорости, он уже ничего не контролировал.

— Салли, нет! — крик Дрейка эхом заметался по туннелю.

Потеряв равновесие, Виктор пролетел над Джадой и врезался в трёх оставшихся убийц. Он снёс их, как кегли. Клубок тел, кувыркаясь, покатился дальше во тьму. Фонарь Салли со звоном разбился, и свет погас.