Дарья Кузнецова - Во имя Жизни (СИ)
— Так я же не знал, что это секрет, — я растерянно пожал плечами. — Ты бы хоть предупредила!
— Да я не собиралась особо конспирироваться, — с некоторым смущением призналась она, прижимаясь к боку мужа и обнимая его обеими руками. — Сама поздно поняла, решила ещё недельку подождать и рассказать, когда уже будет ясно, кто именно. Потом с Ванькой эта неприятность случилась, и я поняла, что если сейчас тебе расскажу, ты меня в лучшем случае запрёшь в соседней палате под надёжным присмотром, а, скорее, домой сплавишь, чтобы не нервничала, а я бы при таком раскладе нервничала ещё сильнее. А потом уже вообще не до новостей было. Да ты не волнуйся, меня Ванька буквально вчера к врачу возил, всё хорошо.
— Это тебе очень повезло, — хмыкнул он. — А то я бы сам с тобой что-нибудь нехорошее сделал. Посадил под домашний арест, например.
— Ишь, развоевался! — насмешливо улыбнулась мама, шутливо ткнув его кулачком в бок. — Вы хоть чай-то заварили, или только разговоры разговаривали?
— Мам, я думаю, чай стоит немного перенести, — переглянувшись с отцом, проговорил я. — Во-первых, все устали, а, во-вторых…
— А, во-вторых, тебе хочется поскорее забрать девушку оттуда, где она находится, — перебила меня мама. — Извини, я не сообразила. Ты прямо сейчас поедешь?
— Ну да, чего откладывать. Пойду арендую какую-нибудь посудину пошустрее, и полечу. Сейчас вот только, переоденусь, — добавил я, вставая.
— Напрасно, тебе очень идёт. Представляешь, приедешь ты к своей красавице весь такой парадный — в белой рубашке, в пиджаке…
— …Мятый, как будто меня кто-то жевал всю дорогу, — насмешливо добавил я. — Нет, спасибо, лучше я как-нибудь поскромнее.
— Зануда, — печально вздохнула мама.
— Удачи тебе с твоей кошкой, — задумчиво хмыкнул отец.
— Спасибо. Думаю, удача мне очень пригодится.
Юнаро.
Никогда не думала, что меня настолько сильно может утомлять монотонность бытия. Казалось бы, на той же Гайтаре моя жизнь не отличалась повышенным разнообразием и увлекательностью, но там я почему-то на этом не зацикливалась, а здесь отсутствие каких-то новостей и событий воспринималось очень тяжело, навевало уныние и оказывало отупляющее воздействие.
Немного покопавшись в себе, я была вынуждена с прискорбием признать, что в такое состояние меня поверг именно визит отца Барсика, потому что до разговора с генералом я чувствовала себя сравнительно неплохо. О причинах столь сокрушительного влияния на меня этой короткой беседы я догадывалась, но боялась признаться в них даже самой себе.
— Юнаро Инилар, оставить завтрак! На выход, — зычно окликнули меня.
Отодвинув тарелку, содержимое которой до сих пор жевала, не чувствуя вкуса, я поднялась с места.
— Узо, что случилось? — уточнила я у конвоирши, искренне недоумевая, кому и зачем я могла понадобиться. Та выглядела озадаченной, рассеянной и глубоко задумчивой, и смотрела на меня при этом со странным выражением недоверчивого опасения.
— Всякого в этом месте насмотрелась, но чтобы вот такое… — растерянно качнула она головой, активируя мои наручники.
— Узо? — уже всерьёз встревоженно переспросила я. — Мне что, меру наказания на «вышку» вдруг заменили? — нервно хмыкнула.
— Пойдём, сюрприз будет, — усмехнулась охранница и замолчала. Настаивать на ответе я не стала: не слишком-то хотелось на ровном месте схлопотать по почкам, по лицу или разрядом по рукам. Но за время пути в конец извелась, потому что шли мы не в допросную, а куда-то в административный корпус. Ничего хорошего я от этой прогулки не ждала, и поэтому на всякий случай прощалась с жизнью.
— Осуждённая Юнаро Инилар доставлена, — доложила конвоирша, заглянув за тяжёлую светлую дверь, перед которой почему-то не было охраны.
— Ну, впускай, чего ты ждёшь-то? — раздался раздражённый низкий женский голос, и Узо втянула меня за плечо в комнату.
Кажется, это помещение было чем-то вроде рабочего кабинета, и принадлежало оно начальнице этой тюрьмы — суровой мрачной женщине преклонных лет, которую я видела всего один раз, когда меня только сюда привели. А вот появление ещё одного человека, стоявшего возле её стола, стало для меня большим сюрпризом.
Барсик выглядел почти так же, как при нашей первой встрече, даже многострадальная куртка была на месте. Кажется, от своей болезни он вполне оклемался, и вполне неплохо себя чувствовал. Единственным отличием от предыдущего раза было выражение лица: сейчас мужчина был до крайности раздражён и даже, кажется, почти зол.
— Вот, пожалуйста, незачем было так нервничать, — кивнула на меня начальница тюрьмы, с некоторой опаской косясь на визитёра.
— Незачем было под дуру косить, — мрачно процедил Барс. — Какого чёрта она ещё в наручниках?
— Узо, — начальница кивнула, и через пару мгновений я уже машинально растирала освобождённые от магнитных наручников запястья.
— Пойдём, — мужчина шагнул ко мне, подхватив лежащую у ног сумку, крепко сжал в ладони мою руку и потянул меня за собой, провожаемый задумчивыми взглядами работниц колонии.
Предположение о смысле происходящего у меня появилось всего одно, но поверить в него было довольно трудно. По всему выходило, что он изыскал способ вытащить меня с этой планеты. Судя по поведению начальницы тюрьмы, способ был вполне легальный, и зверской расправой Зуев в процессе не угрожал. Непонятно только, из-за чего они успели поругаться? И как ей удалось вывести обычно вполне невозмутимого землянина из себя?
Уточнять я не спешила; не хотелось развлекать посторонних слушателей и зрителей. Охрана (точнее, человеческая её часть) и без того косилась на нас с недоумением и любопытством, хотя попыток остановить не предпринимала. На лифте куда-то глубоко вниз, там на транспортной платформе по туннелю — к космодрому; дорога была знакомая, именно по ней меня волокли сюда. На поверхность мы выбрались почти под дюзами небольшого гражданского кораблика, обводами похожего на прогулочную яхту, только незнакомой мне модели.
— Барсик, что происходит? — всё-таки не выдержала я и задала насущный вопрос, когда мы поднимались по трапу.
— Я же обещал тебя вытащить, — через плечо улыбнулся он. — Не волнуйся, всё совершенно законно: тебя официально помиловали. А с гражданством проблем тем более не будет, — добавил мужчина, втягивая меня в нутро корабля.
— Но… как?! И о чём ты там с ними ругался? — продолжила недоумевать я, оглядываясь по сторонам. Вытянутое помещение было аккуратно разделено на зоны уровнем пола, отделкой и освещением. Впрочем, я бы не удивилась наличию возможности поднять вполне материальные стены. Впереди — небольшая рубка с единственным креслом, дальше — просторная гостиная, совмещённая с чем-то вроде рабочего кабинета, в которую нас и привела лестница с технического этажа, в хвосте — полноценная домашняя кухня, которую язык не поворачивался назвать пищеблоком. То есть, назначение этого транспортного средства я определила правильно; это действительно была комфортабельная прогулочная яхта. Более того, весьма и весьма недешёвая яхта!
