Дмитрий Корбов - Чекисты рассказывают. Книга 6-я
Командарм подошел к карте.
— Значит, вы считаете, что прежде всего надо проверить участок нашего правого фланга, вот здесь (он провел указкой по намеченному маршруту). Правильно я вас понял?
— Так точно, — ответил Таров.
— Какими соображениями это вызвано?
— Так рекомендуют наши радиоспециалисты, основываясь на пеленгаторных данных. По их предположениям местонахождение шпионов наиболее вероятно именно в данном районе.
— Ну что же. Наш правый фланг для немцев должен представлять большой интерес. На этом направлении мы глубоко вклинились в расположение противника, и надо полагать, что он не оставляет намерений выправить положение. Поэтому заброска сюда вражеских лазутчиков вполне логична. Правда, не следует забывать, что в таком хитроумном деле, как разведка, возможны самые неожиданные ходы со стороны противника, вопреки всякой логике. Остается одно — начать действовать, и чем быстрее, тем лучше. Желаю удачи. Когда поймаете этих мерзавцев, непременно доложите.
Поблагодарив командарма за добрые пожелания и распрощавшись с ним, чекисты вышли.
— Ну как? — спросил Тарова полковник, когда сели в «эмку», направляясь в особый отдел.
— Все, по-моему, прошло хорошо. Правда, в самом начале я немного растерялся. Показалось, что он посмотрел на меня с недоверием, дескать, вот так представитель Центра!
— Ну нет. Это вам действительно показалось. К молодым он относится с доверием и большой симпатией.
Простившись с полковником, Таров вернулся на квартиру, где его ждали товарищи.
НА МАРШРУТАХ ПОИСКА
— Ну как успехи, Павел? — спросил Таров у Линова.
— Пусто, Петрович, «Шмеля» не обнаружили, хотя Брянск, судя по командам, связь с ним держал. Проверяли с трех точек, ошибки не могло быть.
— Как же так?
— Очень просто. «Шмель» обитает в другом месте, здесь его нет. И, видимо, далеко отсюда.
— А с Центром не связывались?
— Нет еще, время связи — четырнадцать ноль-ноль.
— Что же будем делать, ждать второго сеанса, чтобы проверить еще раз, или тронемся по маршруту?
— Второй сеанс связи у него по расписанию в семнадцать. Сейчас полдень. Думаю, надо передвинуться. Вторично проверять здесь бесполезно.
— Тогда давайте перекусим и — в путь. Все согласны? — спросил Таров.
— Все, кроме дяди Сашиного драндулета, — улыбнулся Николай.
— То есть как?
— Очень просто, забастовал паршивец, — не унимался Николай.
— Едва дотащился до дома. Видимо, просится в ремонт.
— Что ты панику наводишь, Коля? — вспылил Драчунов, готовивший обед около печки. — Не слушайте вы его, машина в полном порядке. Подумаешь, пару раз чихнула; постой на морозе — и ты зачихаешь.
Все засмеялись.
— Ладно, дядя Саша, я пошутил, — сказал Николай, накрывая на стол.
После обеда Таров с Линовым, уткнувшись в разостланную на столе карту, наметили маршрут движения группы и пункты, где надлежало провести работу, с таким расчетом, чтобы проверить весь правый фланг 16-й армии и частично примыкавший к нему левый фланг 10-й армии.
— Так что же получается? — произнес Линов, поставив красным карандашом крестик на конечном пункте маршрута. — Один, два, три... всего десять. Пожалуй, многовато. Потребуется как минимум десять суток для полной проверки, и то при условии, что «Шмель» будет выходить на связь ежедневно. А при нерегулярной связи и того больше.
— А если сократить количество пунктов? — спросил Таров.
— Сократить-то можно, но тогда не будет уверенности в надежности проверки, а это — главное.
— В таком случае думать нечего — надо действовать, как наметили, а коррективы будем вносить по ходу работы, по-моему, так, — предложил Таров.
— Хорошо, — согласился Линов. — Давайте собираться.
Было тринадцать ноль-ноль. Потратив четверть часа на заезд в особый отдел за продуктами, опергруппа взяла курс на Фроловское — первый пункт намеченного маршрута.
— Жми, Александр Семенович, — сказал Линов водителю, как только выехали на шоссе. — В четырнадцать ноль-ноль будем держать связь с Центром, надо отъехать подальше от города.
— Есть! — ответил водитель, выжимая предельную скорость. — Дорожка что надо, главное — свободная, едешь — кум королю, никто не мешает, ни одной машины, просто удивительно. Тишь да гладь — божья благодать.
И действительно, на открытой и ровной местности, всюду куда ни смотри, лишь снежная пелена искрилась на солнце и больно слепила глаза. Не было видно ни одной живой души.
На полпути до Фроловского Линов приказал водителю остановиться, а Сергею — настроить рацию и связаться с Центром. Но сеанс связи сорвался. В небе закружил вражеский самолет, очевидно возвращавшийся с боевого задания. С высоты пятисот метров на автобус полетела небольшая бомба. Она взорвалась в стороне, не задев автобуса, но стервятник, сделав разворот, снова пошел в атаку. По команде Драчунова, выскочившего из автобуса, все бросились в разные стороны и залегли в снегу, направив автоматы на приближающийся самолет, от которого на этот раз оторвались еще две бомбы. Они опять пролетели мимо цели, но одна взорвалась недалеко от Николая, образовав над местом, где он лежал, густое снежное облако. Когда оно стало оседать, Таров и Линов побежали к Николаю, но, услышав зычный голос Драчунова, скомандовавшего: «Ложись!», снова залегли в снег. Самолет вновь шел на снижение. А спустя несколько секунд он стремительно несся на бреющем полете, поливая землю свинцовым дождем из крупнокалиберного пулемета. В небо взметнулись три огненные струйки, выпущенные из автоматов, дробная трель которых потонула в рокоте ревущих моторов.
Но вот самолет ушел, все смолкло, и снова наступила тишина. Таров, Линов и Сергей бросились к Николаю, который, барахтаясь в снегу, едва вылез из сугроба. Убедившись, что он жив-здоров и не нуждается в помощи, направились к автобусу. Около него возился Драчунов.
— Ну что, дядя Саша, как твой вездеход, не пострадал? — спросил Линов.
— Да все как будто в порядке, но метку стервец оставил, — и Драчунов указал на три пробоины в левом заднем углу автобуса.
— Заводи, поедем.
Когда все сели и автобус тронулся, Николай шутливо заметил:
— Вот тебе, Александр Семенович, и тишь да гладь — божья благодать! Выходит, правильно говорится, не чирикай раньше времени, а то расхвастался, что едет как кум королю!
Драчунов обернулся и мгновенно отпарировал:
— А, это ты, Николаша? Значит, жив, курилка! А я уже боялся, что ты потерял дар речи. И, признаться, загрустил. Не с кем, думаю, язычок-то почесать.
