Владимир Тучков - Дважды не живут
– Слушай, давай на «ты»? Идет? Это как-то сближает. Так что конкретно случилось-то?
– Пока еще не случилось. Но скоро, совсем скоро. Я только что узнал, что игра закончилась…
– Ну и прекрасно. Мне вчера Сисадмин тоже что-то такое туманное намекал…
– Не перебивайте…
– Перебивай!
– Да, хорошо, хорошо. Дело в том, что там, ну, ты знаешь, сейчас заняты подсчетом выигрышей. Вот. А потом, когда разберутся, то начнут тут, у нас, все свертывать. Это понятно?
– Что значит «там», «здесь»?
– Не прикидывайся ребенком! Или ты себя человеком до сих пор считаешь?
– А я еще не решил. Это вопрос непростой, онтологический.
Танцор включил плиту, поставил кофейник. Решил взбодриться, поскольку предстоял непростой разговор. Надо было просечь, на чем же Весельчак собрался его подловить. Несомненно, начнет плясать вокруг программы Деда.
– Алло, ты меня слышишь?
– Ну да, слышу. Так чего тебе все-таки надо?
– Так вот, предстоит большая ликвидация. И это дело можно, необходимо предотвратить.
– Угу, и для этого нужна программа. Так? Которую Люся не смогла увести у Деда. Я правильно мыслю?
Вскипел кофе. Танцор налил самую большую чашку. И начал, обжигаясь, отхлебывать.
– Слушай, – в голосе Весельчака появилась несвойственная ему тоскливая мольба, что Танцор принял за профессионализм высокой пробы, – ты, вероятно, мне не веришь! Почему? За все хорошее, что я тебе сделал?
– Шпионку трансвестированную ты тоже считаешь своим благодеянием?
– Нет, я был вынужден! Иного выхода не было! Ведь мог бы, мог автоматчиков послать…
– Мог, – согласился Танцор, – но автоматчики упрямого Деда не обломали бы. Так бы и умер без толку. Ты ж его, наверно, знаешь?
– Да, конечно. Но как, как мне тебе доказать, что мы с тобой в одной команде?! Как?!
– Слушай, кончай истерики закатывать. Возьми себя в руки и объясни все подробно и доходчиво. А там уж посмотрим.
– Но ведь время же теряем, теряем время! Это может начаться в любой момент.
– Все! Или рассказываешь. Или разговор закончен!
Весельчак все же взял себя в руки. Танцор подключил к телефону магнитофон. И начал записывать. Чтобы потом еще раз прослушать вместе со Стрелкой. Две головы – это всегда неплохо.
Говорил Весельчак долго и путано. Танцор успел за это время выхлебать две почти полулитровых чашки кофе. Вот смысл этой достаточно темной речи, из которой изъяты повторы и излишне эмоциональные фрагменты.
Банкир Аникеев полгода назад был приглашен неким «игровым комитетом» принять участие в сетевой игре «Щит». Там, в материальном мире, ему предложили сделать ставку в тотализаторе, довольно крупную, и дожидаться окончания игры. Когда его прогноз относительно окончательного результата либо оправдается, и он получит выигрыш, либо наоборот.
Предложили также сделать его программный клон, чтобы заслать в виртуальный мир, где бы он в качестве игрока стал председателем правления Петролеум-банка. Так на свет, точнее, на этот, сетевой свет, появился Весельчак.
Да, он это прекрасно знал и осознавал, поскольку программисты вложили в него такую информацию. Точно таким же был и Илларионов, то есть клон Илларионова – Председатель из Трейд-банка. Весельчак подозревает, хоть наверняка в этом и не уверен, что подавляющее большинство сотрудников Петролеума – тоже цифровые клоны реальных людей.
Понятно, что для Аникеева Весельчак был никем и ничем, куском информации, который невозможно ни увидеть, ни потрогать. Весельчак же здесь, в виртуальном мире, был личностью, имел свое «я» и осознавал себя нормальным человеком. Человеком, который более всего на свете боится смерти.
Подробности игры там, в реальном мире, то есть принципы ставок в тотализаторе, условия пари и прочие вещи он знал очень туманно. Несомненно, такова была задача, поставленная перед программистами. Еще меньше он знал о том, чем все это должно закончиться. Управлял банком, боролся с конкурентами и думал, что это будет продолжаться вечно.
Однако сегодня ночью вдруг узнал, что игра вот-вот закончится. После чего все программные клоны должны быть уничтожены. Там, наверху, вероятно, руководствуются предельно прагматичными соображениями: если есть матрицы, люди-эталоны, то с них можно наштамповать сколько угодно программных копий. Причем учесть опыт закончившейся игры и в дальнейшем штамповать более совершенные модели.
Поэтому Весельчак со всеми своими тремястами подчиненными должен был умереть. Естественно, там, в реале, никто не принимал в расчет то обстоятельство, что клоны – это мыслящие существа, по самоощущению ничем не отличающиеся от людей. В то же время каждый из них был уже совершенно независим от своего прототипа, жил своей совершенно автономной жизнью и имел уже свой накопленный за полгода опыт. И все эти люди, именно люди, должны умереть.
Технически это выполняется предельно просто. Неподалеку от Петролеума, где-то в Останкино, есть узел сотовой связи, через который осуществляется контакт двух миров, реального и виртуального. Где он, Весельчаку неизвестно. Однако вчера ему удалось узнать, что сигнал на уничтожение будет передан с узла на один из передатчиков телецентра. Затем на передающую антенну телебашни. На какую конкретно, выяснить невозможно. Единственный способ спасти триста человек – разрушить телебашню. Разрушить при помощи программы Деда.
– Стоп! – сказал Танцор. – Предположим, я тебе поверил. Однако сколько же народу ты угробишь вместе с башней? Ведь там до хрена обслуги. Тоже, наверно, человек триста.
– Танцор, запомни! Есть игроки, как ты и твои друзья. Вы очень устойчивы. Мы, клоны, сделаны так, чтобы нас можно было в случае нужды быстро «стереть». Все же остальные, кого ты видишь вокруг и считаешь такими же, как и сам, в действительности что-то типа фона, объемной анимации. Те, с которыми ты вступаешь в контакт, на время инициализируются, а потом опять переходят в ждуще-спящий режим. Ни у кого из них, Танцор, нет индивидуальности. Это не убийство. Нет.
– Хорошо, но почему я должен тебе поверить? Разве это не может быть какая-то подлянка с твоей стороны?
– Танцор, милый, тебе нужна Останкинская башня?
– Да, в общем-то, конечно, на хрен не нужна.
– Это, во-первых. Во-вторых, я с тобой предельно искренен. Ведь не стал же я врать, что тебя тоже хотят стереть! Не стал же!
– Ладно, предположим, я поверил в твою ахинею про башню. Но где гарантия, что ты вначале не грохнешь Трейд, а потом уже башню. А может быть, тебе и не нужна никакая башня. Где гарантия, что ты не словчишь? Что все это не блеф.
– Но ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Помнишь, денег дал? И не стал скрывать, что я тебя знаю.
