Остин Райт - Островитяния. Том третий
Глэдис посмотрела на Некку и Дорна и снова перевела взгляд на меня:
— Да, я не против.
— Прямо сейчас, Глэдис?
— Да, Джон.
Наши взгляды встретились, и мы одновременно встали. Глэдис подошла к Некке и заговорила с ней. Я проследовал за ними в соседнюю залу.
— Приходите в башню, когда будете готовы, — сказал я. Женщины вышли, а я вернулся к Дорну. Выйдя из залы, мы пошли к лорду Дорну. Дальнейшее припоминается мне смутно.
Ничего из традиционно необходимого для обряда бракосочетания в Америке в доме не было. Я боялся, что Глэдис будет сожалеть об этом, и клял себя за то, что ни о чем не позаботился заранее. Недоставало не только обручальных колец, но и свадебного пирога, и еще множества, множества вещей. Дорн будет моим свидетелем, Хиса Некка — свидетельницей со стороны невесты.
Мы подложили дров в центральный очаг, чтобы пламя пылало как можно ярче, когда войдет Глэдис. Дрова горели и потрескивали. Темный дым завитками уходил в похожую на воронку трубу. Красный отсвет плясал на стенах, угловые колонны отбрасывали четыре светящиеся тени.
— Дорн, — сказал я, — по нашему обряду я должен надеть невесте на палец кольцо, и я только недавно вспомнил про это. И еще нужны цветы.
— Цветы будут, — ответил Дорн.
— Они обязательно должны быть белые.
— В саду растут астры, но вот кольцо…
— Кольцо? — переспросил лорд Дорн, входя.
— Кольцо надевается на палец, — пояснил Дорн. — Вы могли видеть их на руках у иностранцев. Они служат знаком, что женщина замужем. Джон думает, что Глэдис тоже захочет кольцо, а он позабыл.
— Единственные кольца, которые могут подойти, — это с кольчуги Дорна XVII.
Я вспомнил, что Дорн XVII был адмиралом, который одержал победу над португальцами при Доринге, не устрашившись даже огнестрельного оружия, хотя ни разу до того не видел его и не слышал о нем.
— Они железные, — добавил лорд.
— Глэдис хочет кольцо сейчас, — сказал я.
Дорн с лампой вышел в ночной сад — нарвать букет астр, его дед отправился в оружейную, где хранились доспехи и боевое снаряжение его предков, я же остался в башне, чтобы подождать Глэдис.
Мой друг и лорд Дорн вернулись еще до ее прихода. Лепестки астр, белее самых белых хризантем, были красными у основания, листья влажно блестели. От цветов исходил свежий, душистый запах, какой бывает у цветов полевых. Чтобы вынуть кольцо, в трех местах подточенное временем, пришлось разбить скрепленные с ним. Кроме кольца, лорд Дорн принес также кусок грубого холста и вручил то и другое мне. Сидя с Дорном перед очагом, я принялся полировать кольцо.
Появилась Глэдис, следом за которой шла Некка, и в зале вдруг словно стало светлее, и будто порыв свежего ветра пронесся по нему. Взгляд Глэдис был серьезен и задумчив. Платье из белого шелка — просто и изящно.
Мы встали, и я подошел к Глэдис с букетом. Она улыбнулась, бросив на цветы быстрый благодарный взгляд, но губы ее дрожали.
— Вот кольцо, — сказал я, протягивая его Глэдис. — Оно железное, но зато с кольчуги Дорна XVII.
— Того самого, который прогнал португальцев?
— Да, и того, который не боялся ничего на свете.
— Я буду носить его с любовью.
Лорд Дорн стоял у очага. Мы приблизились и остановились перед ним. Дорн и Некка встали чуть сзади.
— Ланг, чувствуешь ли ты анию к Глэдис? — произнес лорд Дорн на островитянском.
— Да.
— А ты, Глэдис, чувствуешь ли ты анию к Джонлангу?
Глэдис пристально глядела на лорда, стараясь понять каждое слово и не упустить ничего из того, что он говорит.
— Да, — ответила она ясным, высоким голосом, добавив по-английски: — Я люблю его.
Глаза ее ярко блестели.
— Вы согласны жить со мной в усадьбе на реке Лей? — спросил я.
— Да! — воскликнула она.
Я взял руку Глэдис и надел кольцо.
— Итак, теперь мы — муж и жена, — сказал я.
Лицо ее сияло так, что было больно смотреть. Я поцеловал Глэдис, и ее мягкие губы пылко ответили на мой поцелуй.
— И это все? — спросила она недоуменно.
— Что же может быть больше?
Глэдис взглянула на лорда Дорна, который стоял улыбаясь. Дорн подошел к ней и протянул ей руку:
— Все в соответствии с нашими обычаями. Вы с Джоном совершили обряд так, как совершают его у нас.
Глэдис посмотрела на него с благодарностью — он убедил ее, чего не смог сделать я.
— Мы рады, что вы оба собираетесь жить в усадьбе, когда-то принадлежавшей нам, — произнес лорд Дорн. — Мы уверены, что вы продолжите начатое нами.
— Я ничего не понимаю в сельском хозяйстве, — сказала Глэдис, переводя взгляд с лорда на меня, словно пристыженная.
— В этом нет нужды, — ответил старый лорд.
Я взял Глэдис за руку.
— А сейчас мы выпьем за здоровье вас обоих, — неожиданно сказал Дорн и прошел в смежный с залой кабинет. Я подвел Глэдис к стоявшей перед очагом скамье. Она села, по-прежнему держа в руках букет; я занял место рядом.
На лице лорда Дорна изобразилось волнение, он искал нужное слово. Дорн принес бутылку с ярко-красным напитком и, наполнив четыре бокала, дал их нам.
— За здоровье Глэдис и Джона, — сказал он. — Надеюсь, они будут очень счастливы.
Потом, бросив взгляд на деда, он повторил то же на островитянском и поднял свой бокал.
— Глэдис, — сказал лорд Дорн, тоже поднимая свой, — вы будете счастливы здесь. Мы рады, что вы решили остаться среди нас. Мы уже успели вас полюбить, и теперь вы такой же наш друг, как Джон. Думаю, вам еще предстоит снискать любовь и дружбу многих.
Глэдис слегка наклонила голову и подняла бокал.
— Вы все так добры, — сказала она на островитянском. — И я сама не знаю, отчего я… — было видно, что ей никак не вспомнить слово «плачу». Сделав знак дрожащей рукой, она отпила из своего бокала.
— А теперь мы оставим вас, — сказал лорд Дорн.
— Доброй ночи вам обоим, — добавил Дорн.
Когда они вышли, я взял из рук Глэдис бокал и обнял ее:
— Мы любим друг друга, Глэдис, и нам предстоит много счастливых дней. Я знаю это.
— Нет, не то. Все дело в тебе.
Она плакала безудержно, как ребенок. Я прижал ее к себе и целовал мокрые от слез щеки.
— Что ты хочешь сказать? — спросил я. — За меня не бойся.
— Мне все кажется, что тебе нужен кто-то, совсем не похожий на меня.
— Мне нужна только ты. В тебе — вся моя любовь. Скоро мы поедем в нашу усадьбу. Тебе будет там хорошо, спокойно.
— Поедем, как только ты скажешь.
— Ты еще не видела ее. Она тебе понравится.
— Я хочу поскорее увидеть ее.
