Петр Лебеденко - Шхуна «Мальва»
Когда Петро появлялся в сером каменном здании, где был штаб Моренца, у него даже не спрашивали пропуска. Калугин проходил по коридору, садился неподалеку от кабинета Моренца и подолгу сидел молча, ожидая, что капитан может его позвать. Просидев так часа два, рыбак поднимался и уходил, предварительно выпросив у гестаповцев несколько сигарет.
Иногда Моренц действительно вызывал Калугина, усаживал его напротив себя и начинал расспрашивать о том, какая рыба водится в этом море, как ее ловят, как делают паюсную икру. Петро оживлялся, подробно отвечал на все вопросы, но о своем обещании сходить с Моренцем на рыбалку не заикался. Терпеливо ждал: Моренц сам вспомнит об этом, сам предложит выйти в море.
Однако гестаповец, казалось, совсем забыл о своем желании поймать севрюгу. Может быть, был занят, может быть, чего-то выжидал. И Калугину приходилось делать вид, что он тоже забыл об этом.
Теперь все изменилось. Калугин понимал: потеряв всякую надежду что-нибудь выжать из Ивана Глыбы, Моренц не станет долго с ним возиться и в любой момент может приказать или расстрелять его, или повесить.
Надо было торопиться. О том, что он идет на огромный риск, Петро думал, но это не пугало его. Он боялся только одного: как бы Моренц чего не учуял.
Калугин пришел в гестапо уже под вечер. Сел на свое обычное место, посидел немного, потом сказал одному из гестаповцев:
— Дело есть к господину капитану. Спроси: можно? Гестаповец ничего не понял. Тогда Калугин подошел
к двери кабинета, ткнул себя в грудь, кивнул на дверь:
— Я — туда. К господину капитану. Дело. Понимаешь, дело?..
Гестаповец догадался. Постучал к Моренцу, приоткрыл дверь, что-то ему сказал.
Через минуту рыбак сидел напротив Моренца и говорил:
— Севрюга сейчас пошла, господин капитан. Время такое, что нельзя упустить. Хорошая рыбалка должна быть, понимаете?
— Куда севруг пошла? — спросил Моренц, протягивая Петру сигарету.
— С моря к гирлам идет, — ответил Петр. — Икру метать. Икры много сейчас в севрюге, время такое. Сетки я достал, господин капитан. Баркасик тоже есть справный.
— О! — капитан с интересом взглянул на Калугина, улыбнулся. — Севруг — это гут. Поймать будем?
— Голову на отрез! — Петро ребром ладони провел по горлу. — Мне бы пару ваших солдат на подмогу, господин капитан. Четырех рыбаков я подговорил, обещал им долю с улова. Оно, конешное дело, потом им под зад коленом вместо рыбы, но без них никак не обойтись. Хорошие рыбаки. А вам, господин капитан, самому не обязательно с нами идти. Как там ни говори, а баркасик грязноват. — Петро с уважением поглядел на новый мундир гестаповца, перевел взгляд на вычищенные до блеска хромовые сапоги. — Мы уж как-нибудь сами, господин капитан. Рыбная ловля — дело не господское, мы понятие имеем...
Сказал и весь внутренне напрягся, ожидая ответа. Все зависело теперь от того, как примет капитан его предложение. Вдруг скажет: «Гут. Солдаты будут. Иди, Калугин, в море с ними... И тогда весь задуманный план полетит к черту, и больше не на что будет надеяться. Пропадет Иван Глыба, лучший друг Петра Калугина, так и унеся в себе ненависть к нему и великое презрение...
— Ты не хотель взять меня компаньон? — засмеялся Моренц.
— Боже упаси, господин капитан! За великую честь посчитаю. Но...
— Понимайт, — сказал Моренц. — Ты не бояться. Одеваем другая одежда, и все будет гут. Где есть твоя баркасик?
— За мыском, господин капитан. Поселок там рыбачий, в поселке этом и нашел я посудину.
— Будем посмотреть. — Моренц нажал кнопку, вызвал адъютанта и приказал подготовить машину.
Поселок прилепился к обрыву. Было здесь такое запустение, точно в поселке никто и не жил. Только бродили по берегу босоногие ребятишки, копались в песке, глядели на море. При виде немецкой машины они, как воробьи, разлетелись в разные стороны. Осталась одна девчушка в латаном-перелатанном платьишке. Она продолжала сидеть у самого берега, с любопытством глядя на непрошеных гостей. Когда машина остановилась, Петро вылез, подошел к девчушке и, приподняв ее с песка, хлопнул ладошкой по голому задику.
— А ну, живо отсюда!
Девчушка убежала.
Баркасик был небольшой — обычная «посудина», как говорил Петро, с кормовым и носовым кубриками, с одной мачтой и кливером. Двое рыбаков со швабрами в руках стояли на носу, двое других на корме перебирали сетки.
Вслед за Калугиным из машины легко выпрыгнул Моренц. Он огляделся по сторонам, приказал шоферу не покидать машины и подошел к баркасу. Все четверо рыбаков сошли на берег. Петро сказал Моренцу:
— Надежные люди, господин капитан. И хорошие рыбаки.
Моренц изучающе вглядывался в лица. И в каждом с удовлетворением находил выражение покорности и какой-то придавленности. Он пальцем поочередно указал на каждого и спросил:
— Ты, ты, ты и ты — есть рыбак?
Ответил самый пожилой, со следами оспин на лбу и щеках:
— Так точно, господин офицер. Рыбаки. Рыбалкой, значит, раньше промышляли...
Моренц вытащил из кармана пачку сигарет.
— Курить.
Четыре руки с огрубелыми от работы и морской воды пальцами потянулись за сигаретами.
— Премного благодарны, господин офицер, — сказал все тот же пожилой рыбак. И, потупившись, добавил: — У нас тут вопросик один есть, господин офицер. Если, значит, дозволите, зададим этот вопросик.
Моренц кивнул:
— Можно спрашивать.
Рыбак не спеша закурил, кашлянул, смущенно переступил с ноги на ногу.
— Мы вот об чем, значит. Насчет того, что севрюгу заловим, сомневаться не приходится. Рады, как говорят, стараться услужить вам, господин офицер. Но только чтоб и с нами без обману. Кончим рыбалить — нам, значит, на казан.
— Что есть такое «казан»? — не понял гестаповец.
— Это есть такое, — ответил рыбак, — чтоб из улову рыбы нам выделить за честную работу нашу. Потому как, сами знаете, господин офицер, насчет харчишек сейчас туго, а у нас детишки мал-мала меньше, камрады то есть маленькие. И у каждого брюхо подтянуто до крайности...
— О, на казан будет! — рассмеялся Моренц. — Обман не будет. Немецкий офицер есть честно.
Моренц по трапу, спущенному на берег, взошел на баркас. Заглянул в носовой кубрик, потом в кормовой — остался доволен.
— Гут кораблик, — сказал он Петру. — Экзотик есть. Рыбалка ехать сегодня?
— Завтра, господин капитан, — ответил Петро. — Приготовиться получше надо. Завтра после полдня выйдем, к вечеру само что ни на есть лов хороший.
— Гут. — Моренц взглянул на Калугина, спросил: — Что еще просить от меня?
— Пару людей еще на подмогу, — ответил Петро. — Прикажите, господин капитан, своему адъютанту, чтоб двух солдат выделил, которые подюжей. Одним нам не оправиться...
