Уилбур Смит - Охота за слоновой костью. Когда пируют львы. Голубой горизонт. Стервятники
Верити склонилась к ней и принялась втирать в воспаленную зудящую сыпь белую мазь. Каролина лениво помахала рукой. Ее кольца с бриллиантами глубоко впились в отечную белую кожу. Стройная коричневая девушка-индианка в красивом шелковом наряде протянула с другой стороны блюдо со сластями. Каролина выбрала розовый кубик рахат-лукума. Когда девушка начала подниматься, Каролина остановила ее повелительным щелчком пальцев, взяла еще два кусочка ароматного желе и положила в рот. Она жевала с детским удовольствием, сахарная пудра белым налетом покрыла ее губы.
– Как по-твоему, что будет с аль-Салилом и его сыном Мансуром, когда их схватит Кадем ибн-Абубакер? – мягко спросила Верити.
– Не сомневаюсь, нечто весьма неприятное, – без особого интереса ответила Каролина. – Калиф жестоко расправляется со своими врагами, их топчут слоны, расстреливают из пушек. – Она содрогнулась и потянулась за стаканом медового шербета, который протянула девушка. – Я не хочу говорить об этом. – Она отпила из стакана, и ее лицо прояснилось. – Если к концу месяца все это закончится, мы успеем в Дели к твоему дню рождения. Я собираюсь дать бал. Будут присутствовать все подходящие холостяки из служащих компании. Пора найти тебе хорошего мужа, моя дорогая. В твоем возрасте я уже четыре года была замужем и родила двоих детей.
Неожиданно Верити страшно, как никогда раньше, рассердилась на эту вялую тщеславную женщину. Она всегда обращалась с матерью почтительно, находила оправдания ее обжорству и другим слабостям. До встречи с Мансуром она не понимала, насколько ее мать находится во власти отца, как сознание вины поработило ее. Но теперь безмозглое, высокомерное самодовольство матери возмутило ее.
– Да, мама, – с горечью сказала она, – и первым из этих детей был незаконный сын Тома Кортни.
Не успела она произнести эти слова, как тут же об этом пожалела.
Каролина смотрела на нее большими блестящими глазами.
– Ах ты гадкая, злая девчонка! Ты меня никогда не любила, – заскулила она, и пережеванный рахат-лукум, смешанный с шербетом, закапал ей на платье.
Вся почтительность Верити испарилась.
– Ты помнишь Тома Кортни, мама? – спросила она. – И чем вы с ним занимались на борту дедушкиного «Серафима» во время плавания в Индию?
– Ты никогда… Кто тебе сказал? Что ты слышала? Это неправда! – истерически закричала Каролина.
– А Дориан Кортни? Ты помнишь, как вы с отцом оставили его гнить в рабстве, когда он был еще ребенком? Как вы с отцом лгали Тому Кортни? Как вы сказали ему, что Дориан умер от лихорадки? Мне вы рассказывали ту же ложь. Даже показали могилу на острове Ламу, где он будто бы похоронен.
– Прекрати! – Каролина руками зажала уши. – Я не стану слушать эту грязь.
– Это грязь, мама? – холодно спросила Верити. – Тогда кто, по-твоему, аль-Салил, которому ты желаешь смерти под ногами слона или от выстрела из пушки? Разве ты не знаешь, что он и есть Дориан Кортни?
Каролина смотрела на нее, лицо ее стало белым, как молоко, и на нем еще резче выделялась алая сыпь.
– Ложь! – прошептала она. – Все это злобная ложь.
– А сын аль-Салила, мама, это мой двоюродный брат Мансур Кортни. Ты ищешь для меня мужа? Больше не ищи. Если Мансур окажет мне честь и попросит выйти за него, я не буду раздумывать. Я полечу к нему.
Каролина издала сдавленный крик и выпала из гамака на палубу. Девушка и два корабельных офицера подбежали к ней, чтобы помочь встать. Встав, она вырвалась из их рук – жир дрожал под ее кружевами и испачканным платьем – и с трудом поднялась по трапу в большую каюту.
Сэр Гай услышал ее крик и выбежал из каюты без сюртука. Он схватил жену за руку и втащил в каюту.
Верити одиноко стояла у борта в ожидании наказания. Она знала, что оно неизбежно. Взгляд ее был устремлен за флотилию дау ко входу в залив, за которым виднелись отдаленные шпили и минареты Маската.
Мысленно она перебирала ужасные новости, которые принес ее отцу Кадем ибн-Абубакер и которые она переводила. Еще до конца месяца Маскат будет в руках Заяна аль-Дина. Мансуру грозит страшная опасность, и она ничем не может ему помочь. Ужас и смятение привели к тому, что она все рассказала матери.
«Прошу тебя, Господи, – молилась она. – Не дай ничему плохому случиться с Мансуром».
Через час слуга отца пригласил Верити к нему.
В каюте в кресле у окна, выходящего на корму, сидела ее мать. Она вытирала смятым влажным платком глаза и шумно сморкалась.
Отец стоял в центре каюты. Он по-прежнему был без сюртука. Лицо у него было жесткое и строгое.
– Что за лживые гадости ты наговорила своей матери? – спросил он.
– Это не ложь, отец, – вызывающе ответила она. Верити знала, каковы могут быть последствия, если она вызовет гнев отца, но ее охватило безрассудное безразличие.
– Повтори все, – приказал сэр Гай.
Спокойным, размеренным тоном она повторила все, что рассказал ей Мансур. Когда она закончила, он ничего не сказал. Подошел к кормовому окну и долго смотрел на невысокие лазурные волны. На жену он даже не взглянул. Молчание затянулось. Верити знала, что так он пытается устрашить ее, ослабить сопротивление.
– Ты утаила это от меня, – сказал он наконец. – Почему ты сразу не сообщила мне все, что узнала? Это был твой долг, девочка.
– Значит, ты ничего не отрицаешь, отец? – спросила Верити.
– Я ничего не должен отрицать или утверждать. Я не на суде. Это тебя мы судим.
Снова наступила тишина. В каюте было жарко и душно, корабль медленно покачивался на волнах. Верити задыхалась, ее тошнило, но она старалась не показывать этого.
Сэр Гай снова заговорил:
– Эти дикие истории вызвали у твоей матери сильное потрясение. – Каролина драматично всхлипнула и снова шумно высморкалась. – Сегодня утром из Бомбея пришел быстрый почтовый корабль. Я отправляю твою мать в консульство.
– Я с ней не поеду, – упрямо сказала Верити.
– Не поедешь, – согласился сэр Гай. – Я оставлю тебя здесь. Для тебя будет полезным уроком присутствовать при казни мятежников, к которым ты выказала такой нездоровый интерес. – Он снова помолчал, думая о том, много ли узнала Верити о его делах. Эти ее знания так ценны, что могут грозить гибелью, если она использует их против него. Он не может выпустить ее из-под своего непосредственного контроля.
– Отец, среди этих мятежников твой родной брат и его сын, – нарушила молчание Верити.
Сэр Гай никак на это не отреагировал. Он спокойно продолжил:
– Судя по словам твоей матери, ты стала шлюхой молодого араба. Неужели ты забыла, что ты англичанка?
