Андрей Иванов - Славное море. Первая волна
А за молом, за узкой стрелкой полуострова Русанова расстилалось море — зеленое до самого горизонта. Оттуда, из-за Караульных Камней, вырвался маленький желтый катер. Волна открытого моря старалась положить его то на один, то на другой борт. Но он, как игрушечный ванька-встанька, немедленно становился вертикально. Катер ворвался в бухту. На тихой воде он сам образовывал волны, которые узкими усиками разбегались за его кормой.
Геннадий нарвал букет полярных цветов. «Пошлю их маме, — решил он. — Пусть порадуется». Обнюхал их со всех сторон и уверенно сказал:
— Морским ветром пахнут.
— Ничем они не пахнут, — заметил Антон. — Тут морем и без них пахнет. А цветы здесь совсем без запаха.
— А без фантазии ты человек, Антон, — упрекнул его Сергей. — Ну и пусть без запаха. Зато яркие, солнца в них много.
— Вот яркие — это правда, — спокойно согласился Антон. — Солнца в них точно много.
…Когда они спустились вниз, катер уже стоял у причала. С него сошла девушка, что-то крикнула оставшемуся старшине и, махнув рукой, торопливо пошла к тянувшейся вдоль причала дороге.
— Ой, ребята, это же Зоя! — крикнул Юсуп и, не оглядываясь, заспешил ей навстречу.
Остальные последовали за ним. Хотя Сергей Алферов постоянно старался казаться ниже, сейчас он, незаметно для самого себя, выпрямился во весь свой рост. Антон Сахно на ходу несколько раз поправлял затейливую прическу.
Девушка была одета в морскую форму: аккуратную, в меру длинную юбку и черный двубортный пиджак с ярко начищенными морскими пуговицами с якорями. Из-под пиджака выглядывала беленькая блузка. Пышные каштановые волосы недлинно подрезаны и концами едва касаются ворота пиджака; пухлые щеки на круглом лице девушки загорели. Но и через плотный загар пробивался здоровый румянец.
— Здравствуй, Зоенька! — первым приветствовал ее Юсуп. — Здравствуй, полярница!
— О-о, южане! — заметно обрадовалась им Зоя. — Я не думала, что все нынче придете.
— Что вы! Как можно было так думать! Мы же кадровые матросы, — заверил ее Сергей.
— А вы новенький? — спросила она Геннадия и сама подала ему руку.
— Так точно! — чтобы преодолеть свое постоянное смущение, чеканно ответил Геннадий. И неожиданно для себя и ребят левой рукой подал Зое букет цветов.
Щеки девушки зарумянились еще пуще. Она приняла цветы, но, немного смущенная, тихо сказала:
— Незнакомой девушке цветы?
— А это от всех нас, — нашелся Геннадий.
Сделано это было к месту, без фальши, и все заулыбались. В эту минуту каждый подумал, что так оно и есть: они собрали для Зои букет и передать его поручили новому матросу, чтобы был верный повод познакомить их.
Зоя поднесла к лицу цветы и спрятала за ними округленный с ямочкой посредине подбородок. Из-за цветов Геннадий видел теперь только ее острый, чуть вздернутый нос, большие голубые глаза и широкий загорелый лоб. «Очень хорошая, — подумал он. — Если б сфотографировать ее сейчас».
— Вы и нынче плаваете, Зоенька? — спросил Антон.
— Плаваю, а как же? Такая судьба наша моряцкая. На днях уходим к Тюленьим островам.
Ребята снова повернули за ней в поселок и проводили ее до самого дома.
— Кто она? — спросил на обратном пути Геннадий.
— Зоя Карпова, радистка, со шхуны «Заря», — мечтательно ответил Антон. — Это девушка! И ростом невеличка, и годами нестара, а в море плавает, как рыбка.
— Она здесь выросла, — сказал Сергей. — Мы в прошлом году вместе снимали с мели пароход «Дельфин».
Уже на теплоходе Геннадий снова вспомнил девушку со шхуны «Заря» и долго думал о ней и о себе: «Первый раз в жизни сделал подарок девушке, и то отдал то, что предназначалось матери».
Глава шестая
На третьи сутки рано утром к теплоходу, легонько урча, подошел желтый портовый катер.
На палубу поднялся начальник порта, маленький круглолобый и неожиданно стремительный человек. Он не шел по палубе, а катился, и за ним, шумя, летели полы тонкого черного плаща.
Капитан встретил его на палубе.
Находившемуся на вахте Геннадию удалось слышать весь разговор.
Начальник порта стоял перед капитаном, высоко запрокинув голову, будто глядя на мачту. Капитан был высоким человеком и сейчас, из деликатности, старался как-то сжаться, чтобы казаться меньше.
— Чем вы нас обрадуете?
— Вы, наверно, видели в заливе Черского полузатонувшую баржу? — заторопился начальник порта.
— Да уж как не видеть…
— Мешает? Верно?
— Как прыщ на глазу, — согласился капитан. — Большой караван не каждый теперь провести может.
— На вас-то мы, положим, надеялись, — польстил ему начальник. — А теперь надо срочно убирать.
— В добрый час. Великое дело совершите.
— Вот я потому и приехал к вам.
— Разве на это требуется мое разрешение? — удивился капитан.
— Нет, разрешения достаточно моего, — немного смутился начальник порта. — А только без вас нам баржи не поднять.
— Но что я могу сделать?
— Что всегда делают. Откачать воду, поднять и привести в порт.
— Да я же не Эпрон!
— У нас в порту, Сергей Петрович, тоже нет команды Эпрона. Да и вообще в порту сейчас нет ни одного свободного буксира. Все в расходе. А вслед за вами идут караваны пароходов «Алдан», «Пятилетка».
Капитан выпрямился и стоял высокий и молчаливый. Начальник порта отошел немного назад. Так ему легче было смотреть на высокого капитана снизу вверх:
— Сергей Петрович, да вам и работы только на два часа. Пробоину мы заделали, осталось лишь воду выкачать, а баржа сама всплывет.
Разговор заинтересовал Геннадия. Он решил подойти ближе, но было уже поздно.
— Хорошо! — согласился капитан. — Через час пойдем в залив Черского.
Такое решение капитана разочаровало молодого моряка. Кораблю плыть бы в просторы океана, к бело кромке вечных льдов, открывать неизученные земли А тут поднимай баржу почти у самого берега! Да это легко могли бы сделать морские чернорабочие — портовые буксиры.
Начальник порта поблагодарил капитана и уехал на берег, но через полчаса снова вернулся на теплоход. А ровно через час «Полярный» выскользнул из бухты двинулся в залив.
Не имея на буксире тяжелого каравана, теплоход шел быстро. В безветрии лениво летали чайки, не обращавшие внимания на одинокое судно. Но вымпел г флагштоке быстро идущего корабля трепетал и бился, будто для него одного дул свежий ветер. Берег торопливо уходил назад, и только дальние горы, казалось, шли вслед за кораблем.
Через полтора часа подошли к полузатонувшей бар же. Она, видно, шла в небольшом караване последней. При неумелом развороте всего каравана се сильно понесло на берег и ударило о подводные камни. Получив пробоину, баржа затонула. Из воды торчали только надстройка, совсем невысокая бортовая кромка и палуба.
