Станислав Валах - Партизанские ночи
На операцию я пошел с группой в составе «Хенека» — Константа Трыбуся, «Пшетака», «Зыгмунта», «Стшельца», «Рысека» и «Беглого».
Поздним вечером мы выбрались на поля между Громцом и Бобреком. Перед нашими глазами замаячила цель — огромная, напоминающая крест, стальная конструкция. В нескольких десятках метров от нее тянулась другая линия на деревянных столбах.
Мы, как обычно, выставили дозорных и принялись за работу. Мачта опиралась на четыре ноги на бетонном фундаменте.
Товарищи поочередно вытаскивали из карманов шахтерские взрывные заряды. По заранее составленному плану «Хенек» и «Пшетак» заложили по-шахтерски «накладкой» четыре заряда у основания конструкции мачты. У каждой из ног заложили по полкилограмма динамита с фитилем и запалом. Когда динамит был обсыпан землей и утрамбован, они подали нам знак отходить, а сами со спокойствием и серьезностью старых шахтеров прикурили папиросы и, сделав по паре затяжек, подожгли папиросами фитили, предварительно растеребив их концы. Мы легли на землю на безопасном расстоянии. Секунды тянулись бесконечно. Наконец раздались взрывы.
— Эх, черт, — выругался «Хенек».
Все четыре заряда разорвались одни за другим, но только две опоры оказались вырванными из бетона. Столб стоял на оставшихся двух, чуть накренившись в сторону. Провода не оборвались. Проклиная все на свете, мы попытались забросить на провода стальную проволоку, чтобы вызвать короткое замыкание. Но все были очень взволнованы, а провода проходили на значительной высоте, и несколько попыток ни к чему не привели. Вскоре нам пришлось отказаться от своих намерений, поскольку мы заметили рядом подозрительное движение. Разделившись на пары, мы быстро отошли знакомыми тропками через поля и луга.
Настроение у всех было мрачное. Однако немцам все равно пришлось на целый день отключить ток на линии, чтобы укрепить испорченный столб.
Не прошло и недели, как мы снова отправились в тот же район. На этот раз мы принесли 6 килограммов динамита. Вся операция проходила теперь намного спокойнее. Мы заминировали столб, соседний с подпорченным в первый раз. Роль «минеров» исполняли «Пшетак» и «Зыгмунт». «Пшетак» вдруг заметил, что «Зыгмунту» не удается поджечь четвертый шнур, и он тут же поспешил ему на помощь. На ощупь отрезав часть шнура, он приложил к нему горящую папиросу. Едва «минеры» успели отбежать, как громыхнул взрыв. Ослепленные, они едва нашли друг друга. Окрестности озарились вольтовой дугой, возникшей при замыкании. Опавшие провода шипя горели на земле.
Комбинат не работал почти целую неделю. Немцам пришлось привезти из Вены новое оборудование и нескольких специалистов, так как перегорели трансформаторы и расплавились вводные каналы. Ходили слухи, что во время аварии погибло семь немцев из обслуживающего персонала.
В ту же ночь группа под командованием «Хенека» должна была произвести короткое замыкание на линии Явожно — Освенцим, неподалеку от Бобрека. Проволоку забросили удачно, и мы издалека разглядели яркое зарево.
На обратном пути обе группы встретились в условном месте, и подле Шиек мы забросили на провода последний неиспользованный тросик. Один его конец был привязан к небольшой ольхе, а второй после нескольких попыток «Зыгмунт» забросил на провода. Тросик зацепился только за один провод, и тут мы стали свидетелями неожиданного явления. Поток яркого света с треском побежал по тросику к ольхе, направляясь в землю. Мы никак не предвидели подобного оборота дела. Однако все кончилось хорошо, поскольку провод, на котором повис тросик, перегорел. Три испорченных за одну ночь линии принесли немцам немало хлопот.
Простым, но действенным оружием явились эластичные тросики, которые мы утяжеляли металлическими грузилами на концах. При некотором навыке их можно было забросить сразу на три провода, что приводило к замыканию и обрыву. Неплохой результат давало перепиливание деревянных столбов. Три, реже — четыре человека могли за четверть часа перепилить несколько столбов и приостановить на целый день работу промышленных предприятий района. Правда, путь к объекту, который мы выбирали подальше от нашего расположения, отнимал у нас по нескольку часов.
По очень скоро иссяк запас динамита. На одну стальную мачту уходило по нескольку килограммов взрывчатки, а шахтеры могли приносить нам только отдельные заряды. Мне пришлось приказать всем диверсионным группам воздерживаться от подрывов и беречь динамит для более серьезных заданий.
По прошествии нескольких недель наш отряд окончательно освоил диверсии на линиях высокого напряжения. Даже Краков, столица Генерального Губернаторства, чувствовал наши удары. Телефонная связь прерывалась на многие часы, а слабая, мощностью всего в какие-нибудь 20 мегаватт, краковская электростанция захлебывалась от усилий, поставляя ток нескольким районам и особо важным объектам.
Уследить за огромным числом линий высоковольтных передач гитлеровцы были бессильны. С отчаяния немецкая администрация распорядилась, чтобы линии эти охраняло… польское население.
Вполне естественно, что введение подобной охраны не заставило нас отказаться от диверсий. Мы приходили вооруженные и «прогоняли» всю охрану, после чего спокойно приступали к своей работе.
Чтобы избавить местное население от репрессий, мы решили создавать видимость, что диверсии эти совершают русские. Это было не трудно. Ведь среди аловцев находились настоящие русские, бывшие солдаты Красной Армии.
На первый же после введения польской охраны налет «Вицек», «Альбин» и «Личко» взяли с собой русских — «Ваську», «Янека» и «Петрека».
Уже на опушке леса они разглядели несколько закутанных фигур, сидящих вокруг небольшого костра. На расстоянии примерно одного километра поблескивал огонек другого костра. «Стражники» и не думали об охране столбов.
«Вицек» попросил советских товарищей подойти к костру и припугнуть стражников.
— Пошли по домам! — выкрикнул «Васька».
Слова эти были не очень понятны всем, однако «Петрек» решил продемонстрировать свои лингвистические познания и, сосредоточившись, перевел:
— Пошли в дом!
«Стражники» с радостью выполнили это приказание. Они оказались в постелях на три часа раньше, имея при этом алиби, поскольку их прогнали русские.
Тем временем «Альбин» и «Личко» принялись пилить деревянные столбы, поддерживающие линию электропередачи, ведущую к комбинату. Минут через пятнадцать подача тока в Освенцим прекратилась.
Наступили лихорадочные дни для энергетиков Серши и Явожно, а особенно для их немецкого руководства. После каждой диверсии бригады электриков высылались на место, чтобы устранить обрывы линий. Едва успевали они укрепить ослабленную взрывом стальную мачту, как нужно было ехать в окрестности Хжанова чинить сожженные провода. На следующий день усиленная бригада выезжала в Балин для устранения особенно сложной аварии. Бычинская группа под командованием «Пильннка» прервала здесь линию в 60 тысяч вольт, провода которой свалились на другую, пересекающую ее линию на Тарнов, напряжением в 110 тысяч вольт. Подача тока приостановилась на три дня.
