Леонид Платов - Искатель. 1972. Выпуск №6
— Я не собираюсь напоминать вам об этом в такой прелестный день, — улыбнулась она. — Мне кажется, мы почти на месте?
Да, они почти добрались до места. Вскоре ялик прошуршал килем по мелкой гальке, остановился у берега. Спуская и сворачивая парус, они оглядывали незнакомый и таинственный мир, в котором оказались.
За их спинами простиралось пустынное пространство воды. Перед ними — неровная линия пляжа с одинокой сосной. Солнце согревало лица, а неподвижный воздух был как хрустальный.
Они побрели по мелкой воде к берегу. «А ведь можно было бы отнести ее к берегу на руках», — вдруг подумал Локкарт. Та же мысль, наверное, пришла в голову и Джули, ибо, когда они расстелили на гальке брезент и разложили на нем еду, между ними возникло неловкое молчание. Впервые они оказались наедине и в такой обстановке…
Они говорили о многом, но уже не было в их беседе прежней легкости и непринужденности. Они лежали, наслаждаясь солнечными лучами, но беспокойство не покидало их. Они бросали друг на друга быстрые взгляды, но взгляды эти были какими-то неловкими и неискренними…
— Сегодня почему-то все не так, как всегда. Почему это? — нахмурившись, спросила Джули и села.
— Потому что мы одни, в полнейшем одиночестве. А такого с нами до сих пор ни разу не случалось, — ответил Локкарт.
— Конечно, — она задумалась. — Но почему мы должны стесняться друг друга и чувствовать неловкость? Ведь мы же не дети!
«Дети, — подумал он, — но что же с нами происходит? Или только со мной?»
— Так и должно быть… — сказал он первую пришедшую фразу. — Это самое лучшее, что пока между нами было, — и вдруг почувствовал, что покраснел…
Локкарт смотрел на ее плечи под тонкой кофтой, ее серые глаза, губы… Он вздохнул и с трудом произнес:
— Вы так красивы… я ведь мужчина…
— О, — воскликнула Джули. — Мне прекрасно известно, что вы мужчина, — и она зарумянилась и тут же спросила: — Но нельзя ли немножко подождать?
— Что-то не очень хочется.
— Так, значит, нет?
— Вы же знаете, что я люблю вас?
— Теперь знаю, — кивнула она.
— А вы?
— Подождите секундочку, — она смотрела на воду, нерешительная и обеспокоенная. Но ясный день стал еще прекраснее от только что ими друг другу сказанного.
Джули молчала долго. Волны с шелестом накатывались на береговую гальку.
— Я бы хотела, — сказала она, доверчиво обернувшись к Локкарту, — сразу же ответить «да», но это будет не совсем точный ответ. У нас много общего, — серьезные нежные глаза с откровенностью и прямотой смотрели на него. — Это я поняла уже в первую нашу встречу. Вы тогда сказали: «Прогулка стоила всего вечера», а потом мы распрощались.
— Сначала я хотел вас поцеловать, но не решился.
— Это и было первое наше общее желание. И вот теперь мы здесь, и вы любите и желаете меня, а я… — она замолчала, но после паузы, голос ее стал решительней. — Мне часто предлагают руку и сердце. Во время войны, да еще на моей работе это, пожалуй, неизбежно. Иногда я такое предложение даже серьезно обдумываю, но вдруг замечаю в голосе мужчины фальшивую нотку, или он слишком поторопится, или кажется слишком скучным… и я оставляю предложение без ответа, — Джули наклонилась вперед и коснулась пальцами его руки. — И вот теперь вы… С вами все по-другому.
Локкарт взял ее руку и почувствовал легкую дрожь.
— О, я действительно дрожу… Слушайте! — снова заговорила она. — Когда я с вами, я чувствую, что нахожусь на грани любви, на самой-самой грани. Вы мне нравитесь, я вас уважаю…
— Так что же вас останавливает?
— И все же… это только грань любви.
Он встал и, сделав два шага, разделявшие их, смущенно сел рядом, поближе к ней.
— Я слишком рано заговорил об этом?
Джули наклонилась к нему:
— Когда вы рядом… Я знаю, что необходимо сказать вам все. Но вот мой ответ… Для любви время еще не подошло. Быть может… в следующую встречу…
— Я рядом с вами… — дрожащим голосом начал Локкарт. — Можно мне вас… тебя… поцеловать?
— На это я могу прямо ответить… — без раздумий ответила она.
Губы ее были такими нежными…
Задыхаясь, Локкарт промолвил между двумя поцелуями: «Джули», почувствовал, как дрожат ее губы… Небо, казалось, перевернулось над его головой…
Когда он открыл глаза, то поймал на себе нежный, восхищенный взгляд.
— У тебя есть все таланты, — промолвила Джули.
— Все еще на грани? — спросил Локкарт. Джули кивнула, и они рассмеялись.
— Но и эта грань приятна, — она наклонилась, быстро и уверенно поцеловала его, а затем сказала с удивительным спокойствием: — Ты просил меня выйти за тебя замуж…
Локкарт удивленно уставился на нее:
— Когда?
— Когда ты меня целовал…
— Ты права, Джули… — медленно произнес он. — Конечно, я хочу тебя и, конечно же, хочу, чтобы ты была моей. Но брак нам больше подходит.
— А как же посвящение всего себя войне?
— Милая, — это первое сказанное им ласковое слово сжало ему горло. — Не знаю теперь, что и ответить. Война продолжается. Нам еще придется воевать… Я действительно говорил, но это было слишком давно.
— Но теперь это не имеет значения… — сказала Джули, глядя ему в лицо. — Грань любви, — промолвила она. — А ты терпеливый?
— Да, очень, если есть надежда.
— И мне можно не торопиться с ответом?
— Нет, ни в коем случае.
Весь обратный путь они держались за руки.
Он повторял ее имя, прижимал ее к себе и нежно целовал.
Возле устья реки они увидели отряд боевого охранения, состоящий из двух фрегатов и четырех корветов. Отряд шел вверх по реке, возвращаясь из похода домой.
Корабли прошли очень близко, совсем рядом. Ялик затанцевал на волне. Когда отряд прошел, Джули сказала:
— Ты думаешь: «Вот отряд Аллендаля», а я думаю: «Опять эта война!»
Локкарт сжал ее плечо.
— Никогда не покидай меня, Джули.
Словно не слыша его слов, она сказала:
— Я знаю, куда ты уходишь завтра. Береги себя.
— Что-нибудь особенное?
Она кивнула.
— Это будет самый холодный поход, — и, глядя ему в лицо, повторила: — Береги себя.
* * *Север России… Боцман Барнерд, бородатый моряк с «Салташа», разглядывая захламленные причалы Мурманска, подумал, что это место ничуть не хуже и не лучше тех, которые они уже посетили за эту войну. Бледное солнце круглым рыбьим глазом глядело на землю с хмурого неба. Оно освещало деревянные причалы, снег, превращающийся в грязное месиво под ногами, крыши домов, беспорядочно разбросанных вдоль берега бухты. Еще одна гавань, в которой они бросили якорь, гавань, где вооруженные часовые построже, чем в других, а воздух намного холоднее. Чтобы добраться сюда, им пришлось вынести все, чем только располагал враг. Они потеряли с десяток транспортов, три корабля сопровождения и около двадцати самолетов с авианосцев. Они совершили изматывающую, дорогую и очень шумную экскурсию…
