Ник Майер - Факир
Но Пензоне, жестом заставив его молчать, обратился , к Сите:
– Где находится вход в подземелье?
– Посреди святилища, вернее под статуей богини Кали. Но вряд ли удастся им воспользоваться, потому что для этого нужно сдвинуть с места статую, а кто решится поднять руку на богиню, зная, что смельчака за это постигнет смерть?
Пензоне слегка улыбнулся.
– Посмотрим, – проговорил он. – Прежде же всего постараемся проникнуть в святилище, если можно.
Это легко было сказать, но на деле оказалось более трудным, потому что вход в святилище походил на жерло громадной печи.
Однако слабой надежды, мелькнувшей для пленников при последних словах жрицы, было достаточно, чтобы удвоить силы и мужество. Они быстро взбежали на возвышение.
Дебора тоже нашла в себе силы подняться и последовать за ними.
Вся внутренность святилища была наполнена дымом и огнем, среди которых темной массой возвышалось изображение богини.
– К делу! – вскричал Пензоне, – сбросим статую!
И двое мужчин взобрались на пьедестал, напрягли
все свои силы… но идол по-прежнему стоял неподвижно, как бы насмехаясь над их усилиями.
– Нужен рычаг, иначе ничего не выйдет, – сказал Пензоне, вытирая крупные капли пота, выступившие у него на лбу.
– Рычаг? Рычаг есть, – весело проговорил Токсон, – и как я об этом не подумал.
– Здесь, в храме?
– Ну, да, та самая пика, которой я был вооружен…
– Верно, – сказал Пензоне, – я ее сейчас принесу.
Через минуту он вернулся с пикой в руках. Но вместе с пикой он поднял на полу и нефритовый флакон, в котором было еще три четверти магической жидкости и который выронил мистер Токсон. Пензоне положил его в карман.
– Быть может пригодится, – подумал он, и поспешил к мистеру Токсону.
Объединенными усилиями им удалось подсунуть железную пику под статую, затем, навалившись всем телом на рычаг, они попытались сдвинуть с места идола. Статуя понемногу стала поддаваться их усилиям. А между, тем пожар усиливался. Из храма до них доносился треск рушившихся стропил и стен, не выдерживавших тяжести потолка.
Наконец, статуя чуть-чуть сдвинулась вперед и, теряя равновесие, обрушилась на пол, покрыв его своими обломками.
Сквозь пыль, поднявшуюся при падении идола, можно было заметить лестницу, спускавшуюся в мрачное подземелье.
Это был подземный ход, о котором говорила Сита, и в этом ходе, быть может, заключается их спасение.
– Вперед! – вскричал мистер Токсон.
Он схватил один из факелов, еще горевших в своих бронзовых кольцах, и первый устремился в подземелье.
За ним следовала Сита, тоже с факелом. Шествие же замыкал Пензоне, держа на руках кузину, упавшую в обморок.
И было пора!
Не успели они пройти и десяти шагов, как храм и святилище с грохотом обрушились. Груда камней,
горящих балок и обломков мраморных статуй возвышалась гигантской пирамидой над входом в подземелье…
V
Лестница, по которой спускались беглецы, сначала имела одинаково размеренные ступени, но после шестидесятой сделалась неровной и более узкой. От сотрясения, производимого их шагами, мелкие камни срывались и с глухим шумом падали на них; стены были влажны от воды и выступившей плесени; отвратительные летучие мыши вились над головами целым роем и задевали людей своими крыльями.
Мистер Токсон, как мы уже сказали, шел первым, освещая лестницу красноватым пламенем своего факела. Теперь сзади него шел Пензоне, неся Дебору, а за ним Сита.
Спуск был долог и труден, и Пензоне должен был призвать на помощь всю свою энергию, чтобы побороть усталость. Наконец, беглецы достигли ровной галереи. Молодой человек опустил свою дорогую ношу и перевел дух.
Мистер Токсон наклонился над дочерью, пощупал ее пульс и сказал:
– Это пустяки, она скоро придет в себя.
Действительно, немного спустя кровь окрасила
побледневшие губы молодой девушки. Ее веки слегка вздрагивали; она глубоко вздохнула и открыла глаза. Когда она настолько хорошо ребя почувствовала, что могла продолжать путь, они стали советоваться о том, продолжать дорогу сейчас всем, или кому-нибудь одному пуститься на разведку открывшейся перед ними галереи.
– Я думаю, – сказал молодой человек, – что если мы сейчас двинемся вперед, то, выйдя наружу, возможно, еще ночью, менее рискуем быть замеченными нирванистами, которые, наверное, бродят в окрестностях.
– Но существует ли выход? – думал молодой человек. То же самое думал и доктор с Деборой, но боялись
высказать свои опасения, и только одна Сита твердо верила в существование тайного хода.
Не теряя более времени, они двинулись в путь. Галерея была узкая и шла в гору, как вдруг, через час ходу, стены расширились и потолок поднялся над их головами; справа и слева открылись новые галереи. Это было ничто иное, как шеития, один из подземных храмов, столь многочисленных на индостанском полуострове и постройка которых относится к V или VI столетию до христианской эры. Стены открывшейся глазам беглецов залы были украшены сверху и до низу рельефами из розового гранита, изображающими каких-то странных людей и животных, чудовищ и т.п. В глубине шеитии возвышалась дагоба, или древняя могила из камней, сложенных в форме куба и испещренных надписями на наречии нагари; над могилой чернела группа идолов, изображавших трех божеств: Кали, Вараши и Индиру.
Беглецы быстро прошли зал и За дагобою увидели два отверстия, два выхода.
– Куда мы пойдем, направо или налево? – спросил Пензоне мистера Токсона.
Но на этот затруднительный вопрос ученый не нашел ответа. Вдруг заговорила Сита:
– Моя бледная сестра боится этих подземелий… Останьтесь вы оба при ней и идите по той дороге, которая вам кажется лучшей, а я отправлюсь по другой. Кто из нас первый найдет выход, вернется сюда и подождет остальных.
И не ожидая ответа, девадаси с решительным видом двинулась вперед.
– Возьмите, по крайней мере, вот это, – Пензоне протянул ей револьвер, – и при малейшей опасности стреляйте, если не защитите себя, то во всяком случае этим дадите нам знать о случившемся.
Сита покорно взяла оружие, спрятала его на груди, сделала прощальный жест своим спутникам и с факелом в руках направилась в правую галерею. Мисс Дебора печально посмотрела ей вслед и, поборов чувство страха, последовала за отцом и кузеном в коридор налево от дагобы… Они шли без отдыха в течение нескольких часов.Им казалось, что мрачная галерея тянется без конца, в некоторых местах суживаясь, а затем снова расширяясь. Иногда стены так близко стояли друг от друга, что они с трудом проходили в этом месте. Сверху и со всех сторон сочилась вода в таком количестве, что земляной пол представлял сплошную жидкую грязь, в которую их ноги уходили по щиколотку. Они вынуждены были часто останавливаться, чтобы хоть немного перевести дух, или чтобы зажечь факел, потушенный водой, капавшей с потолка, или для того, чтобы утолить жажду и освежить водой разгоряченное долгой ходьбой лицо. А выхода все нет и нет. Да найдут ли они еще этот выход, их единственное спасение? Или они избежали гибели в храме для того, чтобы погибнуть голодной смертью в затхлом воздухе подземелья? Долго ли продлятся их мучения? Долго ли они будут идти под землей, едва передвигая ноги от усталости? Несколько раз они намеревались упасть на сырую землю и, закрыв глаза, ожидать смерти, в чем они теперь видели свое единственное спасение. Но их энергия восторжествовала над всем: несмотря на всевозможные препятствия, они продолжали продвигаться вперед. И вот, спустя некоторое время, они почувствовали, что воздух в галерее становится чище. Стены все более и более расширялись, и вдруг, невольно вскрикнув от удивления они все сразу остановились.
