Коллин Хоук - Проклятие тигра
Кажется, я все-таки не выдержала и зажмурилась, но в последнюю долю секунды заставила себя собраться, пробежала два шага и бросилась в пропасть. В тот же миг Рен тоже прыгнул, и я, вскинув руки, обхватила его за шею.
Чувствуя, что падаю, я судорожно вцепилась в его шерсть, и вдруг почувствовала, как сильные руки схватили меня за талию. Рен крепко прижал меня к своей мускулистой груди, и мы перекувырнулись в воздухе, так что он очутился подо мной. В следующую секунду мы ударились о земляной пол с противоположной стороны провала, да с такой силой, что у меня перехватило дыхание. Дальше последовал еще один удар, и я проехалась по спине Рена.
Я лежала, жадно хватая воздух парализованными легкими. Когда ко мне вернулась способность дышать, я обследовала спину Рена. Его белая рубашка была вся рваная и грязная, сквозь прорехи виднелись кровавые ссадины и синяки на коже. Я вытащила из рюкзака насквозь промокшую запасную майку и принялась промывать его раны, стряхивая приставшие к царапинам песчинки и мелкие камешки.
Закончив, я судорожно обхватила Рена за пояс и крепко-крепко прижала к себе. Он обнял меня и притянул еще ближе. Тогда я тихо, но очень решительно, прошептала ему в грудь:
— Спасибо. Но больше никогда… никогда-никогда так не делай!
— Если все закончится так, как сейчас, я непременно сделаю это снова!
— Только попробуй!
Он нехотя отпустил меня, а я принялась бурчать себе под нос, жалуясь на тигров, мужчин и жуков. Зато Рен был явно доволен собой и нашим чудесным спасением. Я так и слышала, как он поет про себя: «Я справился! Я победил! Я мужчина», и все такое прочее. Я криво усмехнулась. «Ох уж эти мужчины! Неважно, из какого они века, все они одинаковые!»
Проверив, на месте ли наши пожитки, я снова вытащила фонарик. Рен превратился в тигра и пошел впереди меня.
Мы прошли еще несколько коридоров и наконец остановились перед дверью, сверху донизу покрытой каменной резьбой. Зато на ней не было никакой ручки. С правой стороны, в нижней трети двери, виднелся отпечаток пятерни, показавшийся мне знакомым. Я посмотрела на свою руку и перевернула ее ладонью вверх. Так и есть — один и тот же узор.
— Да это тот же рисунок, который сделал Пхет!
Я приложила руку к холодной каменной двери, стараясь совместить линии узоров, и почувствовала теплое покалывание. Отдернув руку, я посмотрела на свою ладонь. Вот это да! Нанесенные знаки теперь светились ярко-красным светом, но при этом мне было совсем не больно. Я поднесла руку к двери — и снова почувствовала тепло. Я приблизила кисть к рисунку — и электрические искры брызнули между моей ладонью и дверью. Эта маленькая гроза длилась всего несколько секунд, а потом стена стронулась с места.
Дверь распахнулась внутрь, словно открытая невидимой рукой. Мы вошли в большую пещеру, залитую тусклым свечением лишайников, сплошным ковром покрывавших стены. Посреди пещеры стояла высокая прямоугольная стела, перед которой был водружен маленький каменный постамент. Я отряхнула его от пыли и увидела два отпечатка ладоней — левой и правой. Правый был в точности похож на тот, что мы уже видели на двери, зато узор левого полностью совпадал с рисунком на тыльной стороне моей правой руки.
Сначала я попробовала просто положить обе ладони на камень, но из этого ничего не вышло. Тогда я приложила правую руку тыльной стороной к левому отпечатку. Символы снова засветились красным. Оторвав руку, я перевернула ее и прижала ладонью вниз к правому отпечатку. На этот раз я почувствовала не просто теплое покалывание — контакт вызвал шквал энергии, и волна жара хлынула из моей руки в камень.
С вершины стелы послышался низкий рокот, сменившийся влажным хлюпаньем. Густой поток золотистого цвета вырвался из верхушки монолита и потек по всем его четырем сторонам, заполняя небольшой бассейн в форме чаши у подножия камня. Судя по всему, эта жидкость вступила в какую-то реакцию с камнем, потому что монолит вдруг зашипел, от него повалил пар, а золотой раствор стал пениться, пузыриться и выплескиваться через края чаши.
Когда шипение смолкло и пар рассеялся, я громко ахнула от изумления. И было чему поразиться — еще недавно гладкие стороны монолита теперь были сплошь покрыты выбитыми в камне письменами!
— Кажется, это то, что мы искали, Рен! Пророчество Дурги!
Я вытащила из рюкзака цифровой фотоаппарат и стала делать снимки надписей. Потом на всякий случай еще хорошенько пощелкала одноразовой камерой. Закончив с фотографиями, я достала бумагу с углем и сделала несколько оттисков с рельефа пятерни на двери и каменном постаменте. Нужно было все подробно задокументировать, чтобы мистер Кадам мог разобраться, что тут к чему.
Покончив со сбором вещественных доказательств, я стала обходить монолит кругом, пытаясь разобрать хотя бы отдельные знаки, как вдруг услышала громкий вопль Рена. Обернувшись, я увидела, как он поднял лапу, а потом очень осторожно поставил ее обратно. Золотистая кислота уже выплеснулась из чаши и теперь ручейками бежала по каменному полу, заливаясь во все трещины. Я опустила глаза и с ужасом уставилась на свой дымящийся шнурок, попавший в одну из луж.
Не успели мы перепрыгнуть на песчаную часть пола, как еще один громовой рокот потряс лабиринт. С потолка посыпались камни. Они рушились на каменный пол и разлетались на куски. Рен отпихнул меня к стене, и я втянула голову в плечи, прикрыв руками макушку. Пол под ногами дрожал все сильнее, потом раздался оглушительный треск, и монолит раскололся пополам. С чудовищным грохотом обе части обрушились на пол и раскололись на здоровенные глыбы. Золотая кислота вскипела, хлынула из расколотой чаши и стала растекаться по полу, медленно растворяя камни и все, к чему прикасалась.
Она подходила все ближе и ближе, и вскоре нам уже некуда было отступать. Дверь наглухо закрылась, отрезав нас от лабиринта, а другого выхода нигде не было видно. Рен встал, принюхался и сделал несколько шагов в сторону. Здесь он встал на задние лапы, уперся когтями в стену и принялся бешено царапать ее.
Подбежав к нему, я увидела, что он расковырял дыру, за которой были видны звезды! Я бросилась ему на помощь, и мы стали дружно вытаскивать камни, пока не расширили отверстие настолько, что Рен смог в него запрыгнуть. Когда он выбрался наружу, я перебросила в пролом рюкзак, потом нырнула туда сама, немного подрыгала ногами и, вывалившись наружу, кубарем покатилась по траве.
В тот же миг огромный камень с оглушительным грохотом рухнул вниз, намертво запечатав проход. Землетрясение стало стихать, а потом и вовсе прекратилось. Тишина спустилась на темные джунгли, и только легкая пыль еще какое-то время кружила в воздухе, бесшумно оседая на землю.
