Жюль Габриэль Верн - Черная Индия (илл. В. Ермолова)
Было отмечено довольно редкое явление: барометр в Колсити сильно упал. Право, можно было думать, что под сланцевым куполом, который служил небом огромной пещере, того и гляди разразится настоящая гроза.
Но, оказать правду, никого внизу не беспокоили атмосферные угрозы внешнего мира.
Разумеется, все надели свои лучшие наряды. На Мэдж был старинный костюм и клетчатая мантилья на плечах, которую шотландки носят с особым изяществом.
Нелль обещала себе не выказывать волнения. Она запретила своему сердцу биться, своим тайным страхам проявляться; лицо отважной девушки показалось всем спокойным и сосредоточенным.
Она была одета просто, и простота наряда, которую она предпочла более роскошным уборам, еще больше подчеркивала ее природную привлекательность. Единственным ее украшением была пестрая лента на голове — обычный убор молодых девушек Каледонии.
Симон Форд облекся в наряд, от которого не отказался бы и достойный олдермен Николь Джарви в романе Вальтера Скотта.
Все направились к часовне, роскошно украшенной по случаю торжества. Фонари в небе Колсити, питаемые мощным током, сияли, как множество солнц. Весь Новый Эберфойл был залит ярким светом.
Электрические лампы в часовне тоже разливали ослепительный свет, и цветные стекла в окнах сверкали, как огненный калейдоскоп.
Брачную церемонию должен был совершать достопочтенный Уильям Гобсон. Он ожидал жениха и невесту перед входом в часовню.
Торжественное шествие приближалось, огибая озеро Малькольм. Раздались звуки органа, и обе четы вслед за достопочтенным Гобсоном направились к алтарю.
На всех присутствующих было призвано небесное благословение; потом Гарри и Нелль остались одни перед пастором, державшим в руках священную книгу.
— Гарри, — спросил достопочтенный Гобсон, — хотите ли вы взять Нелль в жены и клянетесь ли любить ее вечно?
— Клянусь! — с силой ответил молодой человек.
— А вы, Нелль, — продолжал священник, — хотите ли вы взять Гарри Форда в мужья и…
Не успела девушка ответить, как раздался страшный грохот.
Один из огромных утесов, образующих террасу над озером Малькольм, шагах в ста от часовни, внезапно отвалился без всякого взрыва, словно его падение было подготовлено заранее. Вода устремилась в черную впадину, о существовании которой никто не подозревал.
Потом из углубления между утесами показался челнок, могучим ударом весел вынесенный на середину озера.
В челноке стоял старик в темной рясе, со взъерошенными волосами, с длинной седой бородой, падавшей ему на грудь. В руке у него была лампа Дэви, пламя которой было защищено металлической сеткой.
Старик громко кричал:
— Газ! газ! Горе всем! горе!
В воздухе мгновенно разлился легкий запах метана.
Очевидно, падение утеса дало выход большому количеству взрывчатого газа, скопившегося в огромных «карманах», закрытых слоями сланца. Струя газа летели к сводам купола под давлением в пять-шесть атмосфер.
Старик знал о существовании этих карманов и открыл их сразу, чтобы воздух в пещере стал взрывчатым.
Тем временем Джемс Старр и некоторые другие, выбежав из часовни, кинулись на берег.
— Бегите из шахты! Бегите из шахты! — закричал с порога часовни инженер, понявший неизбежность катастрофы.
— Газ! Газ! — повторял старик, плывя дальше в своем челне по озеру.
Гарри, увлекая свою невесту, отца и мать, поспешно выбежал из часовни.
— Бегите из шахты! Бегите из шахты! — повторял Джемс Старр.
Но бежать было поздно. Старый Сильфакс был здесь, готовый выполнить свою последнюю угрозу и похоронить все население Колсити под развалинами колей, лишь бы помешать браку Гарри и Нелль.
Над головой у него летал огромный гарфанг с черными пятнами на белых перьях.
Вдруг какой-то человек кинулся в воду и быстро поплыл к челноку. Это был Джек Райан. Он хотел добраться до сумасшедшего прежде, чем тот успеет сделать свое гибельное дело.
Сильфакс увидел его. Он разбил стекло своей лампы и, выхватив горящий фитиль, провел им по воздуху.
Мертвое молчание повисло над потрясенной толпой. Джемс Старр, покорившись неизбежности, удивлялся, что неотвратимый взрыв еще не уничтожил Нового Эберфойла.
Сильфакс, черты которого исказились, понял, что рудничный газ, слишком легкий, не мог удержаться в нижних слоях воздуха и скопился под самым куполом.
Тогда гарфанг по знаку Сильфакса схватил в лапы горящий фитиль, как он привык это делать в штреках шахты Дочерт, и начал подниматься к куполу, куда старик указал ему рукой.
Еще несколько секунд, и Нового Эберфойла не станет…
Но в этот момент Нелль вырвалась из объятий Гарри. Спокойная и вдохновенная, она подбежала к берегу озера, к самому краю воды.
— Гарфанг! Гарфанг! — звонко закричала она. — Ко мне! Лети ко мне!
Верная птица, удивившись, заколебалась на мгновение. Но вдруг, узнав голос Нелль, она уронила горящий фитиль в озеро и, описав широкий круг, опустилась к ногам девушки.
Верхние, взрывчатые слои воздуха, насыщенные рудничным газом, не успели воспламеняться.
Тогда своды огласил страшный крик. Это был последний крик старого Сильфакса.
В тот момент, когда Джек Райан схватился рукой за борт челнока, старик, видя, что мщение ускользнуло от него, кинулся в озеро.
— Спасите его! Спасите! — раздирающим голосом закричала Нелль.
Гарри услышал ее. Бросившись в воду в свою очередь, он быстро доплыл до Джека Райана и нырнул несколько раз.
Но усилия его были напрасны.
Воды озера Малькольм не отдали своей добычи. Они навсегда сомкнулись над старым Сильфаксом.
22. ЛЕГЕНДА О СТАРОМ СИЛЬФАКСЕ
Через полгода после этих событий в часовне над озером Малькольм происходила свадьба Гарри Форда и Нелль, ранее так странно прерванная.
Достопочтенный Гобсон благословил их союз, и молодые супруги, еще в трауре, вернулись в коттедж.
Джемс Старр и Симон Форд, отныне свободные от всяких тревог, весело открыли свадебный пир. Торжество продолжалось до следующего дня.
На этом памятном празднике Джек Райан, одетый в костюм волынщика, надул мех своей волынки и ухитрился одновременно петь, играть и плясать при рукоплесканиях всех собравшихся.
А через день возобновились подземные и надземные работы под руководством Джемса Старра.
Излишне говорить, что Гарри и Нелль были счастливы. Два сердца, перенесшие столько испытаний, обрели в своем союзе заслуженное счастье.
Что касается Симона Форда, почетного мастера Нового Эберфойла, то он собирался прожить столько, чтобы отпраздновать пятидесятилетие своей свадьбы с доброй Мэдж, которая, надо сказать, ничего не имела против этого.
