Александр Шейнин - Полынов уходит из прошлого
— Так, — холодно констатировал хозяин кабинета. — А у нас что, нет никого, кто бы претендовал на это наследство?
— Жена мистера Сердюкова умерла еще в двадцатых годах, других близких у него не было, а волю покойного я уже имел честь вам сообщить.
Посол устало улыбнулся.
— Между прочим, вы ставите мистера Полынова в весьма затруднительное положение. Ведь он будет миллионером, а это в России не очень почетно.
Кревкер пожал плечами, словно желая подчеркнуть, что это уже не его забота, и заметил:
— Если мистер Полынов окажется законным наследником, он вправе распоряжаться деньгами и имуществом покойного, как ему заблагорассудится... А если нет...
Посол поднял голову:
— А если нет?
— Тогда, согласно воле клиента, в 1965 году все наследство будет передано русскому правительству.
— Надеюсь, не советскому? — иронически улыбнулся посол.
— По всей вероятности, мистер Сердюков не верил в прочность коммунистического режима и надеялся, что к 1965 году в России будет восстановлен прежний строй. Но в завещании никакой оговорки на этот счет не имеется, а только сказано, что все движимое и недвижимое имущество, ценные бумаги и капиталы передаются русскому правительству.
— О, это будет весьма неприятно. Не правда ли? — с той же иронией проговорил посол.
— К сожалению, тут мы бессильны что-нибудь сделать.
— Конечно, многое может измениться в мире... Но боюсь, что режим свободного предпринимательства в России и к 1965 году не наступит. Можете поверить мне, я как-будто неплохо знаю эту страну... Впрочем, это частное замечание... Так чем я могу вам помочь?
— Нотариальная контора братьев Уатсон обращается с просьбой помочь разыскать мистера Полынова и для переговоров с ним выделить переводчика, услуги которого, разумеется, будут оплачены за счет законного наследника.
— Хорошо... Такая помощь вам будет оказана.
Посол хотел подняться, считая разговор оконченным.
Но в это время в кабинет вошла секретарша, женщина уже в годах, с гривой крашеных волос. Бесшумно проскользнув к столу, она передала послу телеграмму.
— Извините, просили немедленно вам вручить.
— Благодарю... Вы свободны...
Сообщение было из министерства иностранных дел и имело прямое отношение к находящемуся в комнате гостю.
В нем говорилось:
«В Москву отправился представитель нотариальной конторы братьев Уатсон Кревкер. Примите меры, чтобы до его встречи с Таупманом, который вчера вылетел к вам, никакие разговоры с Полыновым не велись»...
Посол поморщился, словно от головной боли. Началась какая-то возня, которой он органически не переваривал. Деньги... Наследство... Нотариальная контора братьев Уатсон... Какой-то там еще Таупман... Для чего? Зачем? Нет, наверное, он уже устарел, и пора уходить в отставку...
— Вот что, мистер...
— Кревкер...
— Прошу извинить... Вы где остановились?
— Пока нигде.
— Сейчас вас проведут к секретарю посольства, он вам поможет...
— Благодарю.
Посол подал руку:
— Поживите в Москве... Советую сходить в Большой театр... А мы предпримем шаги, чтобы отыскать интересующего вас мистера Полынова...
МИССИЯ В МОСКВЕ
Мистер Таупман, еще не старый мужчина с невыразительным лицом, похожий в своем старом, поношенном пиджаке на провинциального учителя, говорил тихо, не торопясь, чуть глуховатым голосом:
— Мистер Хейвуд, счастлив снова с вами встретиться...
Посол внимательно посмотрел на Таупмана:
— Вы, конечно, меня не помните? — заметил тот.
— Признаться, нет...
— Я имел счастье учиться у вас в Смедлинманском университете на факультете истории... Давно это, правда, было, лет двадцать назад...
— О, очень рад встретить воспитанника университета, — оживился посол. — Как долетели?
— Отлично... Вы хорошо выглядите, мистер Хейвуд... Я вас сразу узнал... Спасибо...
— Да, простите... Вам письмо...
Он полез в боковой карман, извлек оттуда запечатанный сургучом конверт...
В корректной форме, но весьма категорически послу предлагалось оказывать всяческое содействие мистеру Таупману и его миссии в Москве.
— А я и не знал, что вы работаете в нашем министерстве, — запирая письмо в несгораемый сейф, проговорил посол... — Значит, мы коллеги...
Напоминание об университете, в котором Хейвуд много лет вел курс истории, расположило его к гостю.
— Вероятно, вы устали в дороге, хотите отдохнуть?
Рука посла уже потянулась к кнопке звонка.
— О нет, не нужно... Я отлично выспался в самолете... Если можно, я хотел бы встретиться с Кревкером.
— Ну, это нетрудно... Он, должно быть, здесь... Мы сейчас его пригласим...
— Что вы, мистер Хейвуд... Зачем отнимать у вас драгоценное время.. Возможно, найдется крохотный уголок для беседы, где мы никому не помешали бы.
— Да, конечно, — уже более сухо заметил посол.
Честно говоря, ему показалось обидным, что от него что-то скрывают, хотя до этого он искренне желал остаться в стороне от всей этой странной истории с наследством Полынова. Непонятно, почему министерство затевает это дело, с какой миссией прибыл Таупман? Впрочем, зачем ломать голову? Его просто обошли, ну и отлично... У него достаточно дел и без этого.
Но на сердце старого посла продолжали скрести кошки, когда Таупман и Кревкер уединились в одном из кабинетов обширного здания. Значит там, на родине, высокое начальство ему, Хейвуду, уже не доверяет?.. Ну что же, это расплата за попытку иметь самостоятельное мнение, которое, как ему писали друзья, было расценено в министерстве по-своему...
От всех этих мыслей у Хейвуда разболелась голова, и, не дождавшись окончания переговоров, он отправился к себе, чтобы прилечь.
А в это время в противоположном конце здания, в комнате с пробковым полом и глухими стенами шла беседа двух соотечественников. Таупман, усевшись в старинное кресло, жестом хозяина пригласил Кревкера опуститься напротив. Тот внимательно слушал и бесстрастно отвечал на вопросы. Но когда Таупман поинтересовался дарственными бумагами покойного купца Сердюкова, Кревкер вежливо, но с достоинством произнес:
— Нотариальная контора братьев Уатсон существует с 1808 года и до сих пор свято хранила тайны своих клиентов.
— Это очень благородно, — не без издевки проговорил Таупман, — но, мистер Кревкер, я не из личного любопытства, а тем более интереса спрашиваю вас об этом... Поверьте мне, дело гораздо сложнее... Надеюсь, вы являетесь достойным гражданином своей родины?
Кревкер почтительно склонил голову.
— Если ваш клиент был безмозглым и неблагодарным ослом, прошу простить за несколько резкое суждение, и не сумел как следует распорядиться своим наследством, то это отнюдь не означает, что мы должны ему уподобляться. В свое время вы все узнаете, а пока не должны предпринимать ни одного шага, не посоветовавшись со мной.
