Мариан Фредрикссон - Книга Каина
Каин утешал себя тем, что на другом берегу реки растет новый прекрасный город, который он уже назвал по имени старшего сына – Енох. Большим облегчением было и то что теперь сундуки казны оставались полными: сборов хватало на все начинания Каина. Но когда Шум Эт расторг договор и потребовал половину сборов, Каин ему наотрез отказал. Неделя – и воины Нода были готовы к схватке, еще несколько недель – и Бек Нети выставил у границ десять тысяч пеших ратников, включая искусных стрелков из лука. Да еще колесницы, влекомые быстрыми как ветер и сильными лошадьми, равных которым мир еще не знал.
Царь Шумер больше не решался требовать с соседей лишние деньги и, затаив злобу, пошел на мировую.
И вот сейчас, на восьмом году правления Каина, Шум Эт прислал гонцов. На сей раз ценой сохранения договора в силе было выставлено «установление семейных уз между царскими домами, счастливая связь, которая на вечные времена укрепила бы мир между обоими народами», как выразился посол.
И вот они сидят за столом в башне у старой царицы, в комнате для тайных переговоров. Нин все еще жива, более того: в последние годы благодаря добрым переменам при дворе она поправилась и повеселела. Она наслаждалась хорошей едой, много времени проводила с детьми, сыновьями Каина, которых считала своими внуками.
– У меня ведь никогда не было времени на собственных детей, – говорила она Бек Нети, ежедневно приходившему, чтобы побыть с мальчиками. Они любили бабушку. Но сегодня Нин забыла о радости, забыла и о том, что не она теперь решает будущее Нода, когда гневно заявила: – Это безграничная наглость. Мы идем в наступление!
– Вот именно, – поддержал ее Энки.
Они ждали Натие – Каин пожелал, чтобы на совет позвали молодую царицу. Но когда та пришла и заняла свое место рядом с супругом, вид у нее был напуганный и усталый.
Каин сообщил о новом предложении Шум Эта. Натие кивнула.
– Я хочу услышать мнение каждого из сидящих за этим столом, – объявил Каин. – Нин уже высказалась за войну. Ты согласен с ней, Энки?
– Да, полностью. Преимущество на нашей стороне, война закончится за несколько дней, и мы навсегда устраним угрозу с востока. Разбив же шумеров, мы сможем со временем сократить нашу армию, о чем так мечтает Каин.
– Обещаешь? – улыбнулся Каин.
– Да, войска не самоцель.
– Бек Нети, а как ты? – спросил Каин.
Все затаили дыхание, зная, как важны для царя слова Бек Нети. Но верховный военачальник все еще раздумывал.
– Сердцем я всегда против войны, – промолвил он наконец. – Боги знают, как я ненавижу войну. Но мы не можем позволять себе унижаться раз за разом. Мы роняем достоинство, соседи теряют уважение к нам, и вот случилось так, что народ наш стал мучиться стыдом и проклинать слабость Каина.
– Какой народ? – Лицо Натие покрылось красными пятнами, ведь она пошла против отца. – По крайней мере, не женщины и не старики: они-то знают, что означает война. И не дети, которые останутся без отцов.
Каин улыбнулся, взглядом благодаря ее, успокаивая и давая понять: его не оскорбили слова Бек Нети.
– Ты хотела бы продолжить? – спросил он. – Ты желаешь, чтобы я обручился с дочерью Шум Эта ради спасения мира?
– Да, – ответила Натие. – Мои старшие братья погибли на минувшей войне, скороь свела в могилу мою мать. Энки был еще маленьким, когда это случилось, он не помнит, но я была достаточно большой, чтобы ощутить: ничто не сравнимо с бедами, которые несет с собой война.
– Этого я не знал, – с болью в голосе проговорил Каин, глядя на Бек Нети, чьи глаза выражали глубокое страдание. – Почему ты мне никогда об этом не рассказывал, Бек Нети?
– У нас было много другого, о чем стоило говорить, мой царь, – ответил этот немало поживший на белом свете человек, и Каин, несколько смущенный, подумал, что все их беседы долгие годы вращались вокруг Каина и его забот.
Тут Нин вернула его к сегодняшнему дню, резко ставя Натие на место:
– Твои братья умерли как герои. Жалость недостойна царицы Нода.
– Я и не жалуюсь, – возразила Натие. – Но я скорблю за свою мать. И ничто не заменит мне умерших братьев.
Каин вздрогнул, боль вновь охватила его. Опять вернулись давно забытые старые муки. И когда он подумал: «Никто не поймет этого лучше меня», Натие увидела, как на лбу Каина вновь загорелась мета.
– Мы принимаем предложение шумерского царя, – закончил он.
Энки испустил длинное проклятие, а Бек Нети поклонился Каину и дрогнувшим голосом изрек:
– Ты не перестаешь удивлять меня, мой царь. Не теряя достоинства, ты принял хорошее решение. Но правильно ли оно, знают лишь боги.
– Нет, я тоже знаю, – возразил Энки. – Твой выбор неправилен. Ты выбрал унижение, Каин, но ты получишь войну.
В гневе покидая совет, Нин воскликнула:
– Когда эта потаскуха переедет сюда, я покину башню. Я закончу свою покрытую позором жизнь жрицей храма Инанны.
И хлопнула дверью. Каин выглядел несчастным, но Бек Нети подбодрил его:
– Успокойся, она сама всегда стремилась сохранить мир.
И вот после безрадостной свадьбы Каина с Хет Се, та обосновалась в башне Нода. Хет Се привезла с собой ближних женщин, болтливых и падких, подобно дочерям кочевого племени Эмера, до сплетен, нескольких шутов и своих жрецов.
Она поклонялась Луне. Син Ака, все еще живший на вершине башни, стал ее другом в новой стране. Нет, она не была такой же злой, как отец, – просто вздорной, вечно пылающей лихорадочным румянцем.
«Она ужасна», – с облегчением думала Натие. «Она всего боится», – с сочувствием думал Каин. Но потом изменил мнение, поняв: новая жена его просто неразумна, как. малое дитя. Запас слов ее был невелик, она легко переходила от слез к смеху и быстро утешалась любой игрушкой. Как дитя? «Нет, и это не то», – думал Каин, с удивлением наблюдая за переменами в ее настроении, быстрыми, как ветер.
Ее неосознанное, врожденное лукавство граничило с коварством и толкало ее на всякого рода происки.
И все же в те немногие ночи после свадьбы, которые Каин провел с ней, он чувствовал себя насильником. Ему было трудно с ней, и, как только позволили приличия, он возвратился к Натие и детям в свой дворец.
После переезда Нин в храм у Каина мало дел находилось в башне, и ему надолго удавалось почти совсем забывать о новой супруге. А та никогда не жаловалась, даже радовалась возможности не встречаться с ним.
Но через несколько месяцев, когда ему сообщили, что новая царица беременна, он едва поверил своим ушам. А Натие рассмеялась:
– Тебе повезло. Теперь у Шум Эта не будет повода жаловаться на этот брак.