Исуна Хасэкура - Волчица и пряности - Том 3
Тщательно сложив письмо, стоящее для него больше тысячи золотых монет, Лоуренс спрятал его на груди и затем потянулся к листу пергамента.
Может, Хоро с помощью какого-то трюка заставила Амати подписать какой-нибудь нелепый договор, подумал он.
В воображении Лоуренса встала гордая и самодовольная фигура Амати, который только что встретился с Хоро один на один.
«Все-таки Хоро хочет путешествовать вместе со мной...»
Опьяненный охватившим его чувством превосходства и покоя, Лоуренс не колеблясь развернул пергамент.
Именем Господа нашего...
Почерк был сильный и ровный – вне всяких сомнений, это писала рука Амати.
Лоуренс не без усилий справился с чувством тревоги и продолжил читать.
Взгляд его скользнул по первой строке, затем по второй, по третьей...
А потом...
Ввиду вышеизложенного, двое нижеподписавшихся должны будут стать мужем и женой.
Дочитав эту фразу, Лоуренс почувствовал, как все вокруг него завертелось.
- Э? – пролепетал он. Звук донесся до его же ушей словно откуда-то издалека.
Он крепко зажмурился, но прочитанное все равно стояло у него перед глазами.
Брачный договор.
Брачный договор, в котором под упоминанием Единого бога как свидетеля значились имена торговца Амати и Хоро.
Место, где должна была стоять подпись стража Хоро, оставалось пустым.
Когда страж поставит свою подпись, договор будет скреплен печатью и отнесен в любую городскую церковь, Амати и Хоро смогут обвенчаться.
Имя Хоро было выписано корявыми буквами.
Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: написавший имя не умел писать, а просто пытался воспроизвести буквы.
В воображении Лоуренса возникла картина: Хоро, наблюдая, как Амати заполняет пергамент словами, неуклюже ставит на договоре свое имя.
Лоуренс снова извлек спрятанное на груди письмо ценой более тысячи золотых монет, развернул и перечитал.
Несомненно, на листе было выписано все, чем владел Амати – числа выглядели вполне достоверными, Амати вполне мог обладать именно такими суммами.
Однако Хоро спрашивала Амати, сколько стоит его имущество, вовсе не из желания помочь Лоуренсу – она хотела дать ему понять, в каком тяжелом положении он сейчас находится.
Зачем Хоро это делать? Лоуренс почувствовал себя дураком уже потому, что задал себе этот вопрос.
Если взглянуть на брачный договор, ответ становится очевидным.
Амати был лишь в шаге от того, чтобы выполнить договор, и Хоро намеревалась оставить Лоуренса.
Лоуренс с Хоро и сошлись-то случайно.
Амати был юн, безрассуден, прямолинеен и самовлюблен, но при этом успешен. Возможно, Хоро сочла такого Амати подходящим для себя спутником.
Лоуренс не мог найти ни одного аргумента против этого предположения.
Даже если он сейчас схватит этот договор, взбежит на второй этаж и будет умолять Хоро не выходить замуж, она, уж конечно, с легкостью его отвергнет – что-что, а это она умела прекрасно.
Раз так, у Лоуренса не оставалось выбора, кроме как упорно и решительно добиваться своего.
Вот почему Хоро передала Лоуренсу список собственности Амати: она давала понять, что если он одолеет Амати, она согласится выслушать его объяснение. В то же время это значило, что если одолеть Амати ему не удастся, все разговоры будут уже бесполезны.
«Амати все-таки можно одолеть. Не унывай, надежда остается», - повторяя это самому себе, Лоуренс быстро убрал письмо и брачный договор и, повернувшись к владельцу постоялого двора, сказал:
- Не мог бы ты достать те деньги, что я оставил у тебя на сохранении?
Путешествовать вместе с Хоро было для Лоуренса ценнее, чем тысяча золотых монет.
* * *
Оставить Амати без денег, не нарушив при этом закон, было возможно.
Однако захочет ли Амати принять сделку, таящую в себе такую возможность – вот вопрос.
Лоуренс считал, что Амати, скорее всего, плохо знаком со сделками типа той, которую он собирался предложить. И дело не в том, что Лоуренс смотрел на Амати свысока – просто Амати едва ли встречался с такими сделками в своей торговой жизни.
Если человеку предлагают сделку, с которой он незнаком, – вполне естественно, что он откажется ее заключить.
Вдобавок следует учесть, что предлагать сделку будет не кто иной, как Лоуренс, заклятый враг Амати.
Так что шансы на то, что Амати примет сделку, были в лучшем случае один к девяти. Однако Лоуренсу придется каким-то образом заставить его согласиться, даже если понадобится его подстрекнуть или спровоцировать.
Кроме того, хоть условия сделки и казались на первый взгляд абсолютно нормальными, Амати наверняка заметит, что содержание сделки весьма противоречиво.
Раз так, Лоуренс должен будет всем своим поведением провоцировать Амати при разговоре с ним. Это не будет деловыми переговорами, Лоуренс совершенно не намеревался извлекать прибыль.
Когда торговец начинает задумываться о других вещах, помимо прибылей и убытков, это само по себе уже убыток. Впрочем, этот довод разума Лоуренс давно уже выкинул из головы.
Разузнав у владельца постоялого двора, в каких трактирах Амати чаще всего коротает время, Лоуренс принялся обходить их один за другим; Амати он нашел в четвертом по счету. Несмотря на буйную атмосферу праздника, заполнявшую улицы, в трактире было тихо и Амати пил в одиночестве.
Лицо его выглядело немного усталым; возможно, потому что он позволил себе немного расслабиться, удачно выполнив трудную задачу (то есть подписав брачный договор с Хоро); а возможно, его гнело то, что он до сих пор не собрал еще свою тысячу монет.
Впрочем, душевное состояние Амати не волновало Лоуренса ни в малейшей степени.
Сделки далеко не всегда заключаются, когда все участники идеально готовы. Бывают времена, когда, чтобы все прошло гладко, торговец должен полагаться на свое искусство.
Кроме того, Лоуренс не хотел ждать завтрашнего дня, потому что опасался, что тогда переговоры будут проходить еще более тяжело.
И потому что сделка, которую Лоуренс собирался предложить, была из тех, что не терпят ни малейших задержек.
Сделав глубокий вдох, Лоуренс подошел к Амати вплотную. Лишь тогда Амати его заметил.
- Ах...
- Добрый вечер, - поздоровался Лоуренс.
Амати был явно не настолько наивен, чтобы поверить в случайность этой встречи.
Хоть он и лишился дара речи при виде Лоуренса, но уже через несколько секунд лицо его вновь приобрело деловое выражение.
- Не нужно так осторожничать. Я пришел по делу.
