Леонтий Раковский - Константин Заслонов
Увидев гостей, Заслонов и командиры вылезли из шалаша. Заслонов стоял между высокими Шурминым и Нороновичем.
— Вот и товарищ Заслонов, — подходя, сказал Смирнову Алексеев.
— Здравия желаю! — козырнул Смирнов и протянул руку Нороновичу.
В карих глазах Заслонова мелькнул смех. Норонович оторопело отстранился.
— Я не Заслонов. Вот Заслонов! — указал он на Константина Сергеевича.
— Ах, простите, товарищ Заслонов, — не смутился Смирнов, оборачиваясь к Константину Сергеевичу: — Простите, — обознался!
Он жал руку Заслонова и с интересом смотрел на этого небольшого и по виду совершенно не воинственного человека.
Когда все перезнакомились, Смирнов начал:
— Что ж, оказывается, фрицы нас окружают? Сегодня утром в Красном высадился целый полк эсэсовцев. Они так и хвастаются: мы, мол, приехали уничтожить всех витебских партизан! Партизан — капут!
Смирнов, видимо, был не на шутку встревожен.
— Мои хлопцы на такую фашистскую брехню вот что всегда говорят: «Не перейдя леса, не кажи гоп!» — усмехнулся Заслонов. — Пусть-ка сунутся сюда!..
— А всё-таки что-то надо предпринимать, товарищ Заслонов!
— Сейчас обмозгуем!
Константин Сергеевич спокойно вынул из планшета карту, разостлал ее тут же, на земле. Все сели вокруг карты.
Лунев привычно нарисовал карандашом три большие стрелки, идущие к партизанским базам из Красного, Добромысля и Любавич.
— Несомненно одно — нас блокируют, — уточнил начальник штаба, хотя и без этого всё было ясно.
— Да, мы завтра же будем окружены, — сказал Алексеев.
— Нужно выходить из мешка, пока не поздно! — категорически отрубил Смирнов и стал вытирать платком вспотевший лоб.
Заслонов сосредоточенно смотрел на карту, тихонько посвистывая.
Смирнов не выдержал:
— Что же всё-таки будем делать, товарищ Заслонов?
— Драться! — поднял на него глаза дядя Костя.
— Слишком большое неравенство сил: у нас какая-либо тысяча человек, а у него вон сколько! А если еще он бросит на нас танки и авиацию…
— Вы что, под самолетами ни разу не были? — удивленно посмотрел на него дядя Костя. — А мы — столько раз!.. Ну, лягух драгалевских в болоте перебьет — это верно, а партизан — никогда! А с танками пускай попробует сюда сунуться!..
— И всё-таки, товарищ Заслонов, выходить из мешка придется, — осторожно вставил Смирнов.
— Выйти всегда успеем!
— Ой ли?
— Ручаюсь! — Заслонов приподнялся и сел. — Я берусь вывести в любой момент оба наши соединения.
— Вы, товарищ Заслонов, возьмете на себя ответственность за всех нас? — переспросил, оживившись, Смирнов.
— Возьму! — твердо ответил Заслонов.
«Дядю Костю задело. Сказал — докажет!» — подумал Алексеев, глядя на Заслонова. Анатолий знал характер Константина Сергеевича.
— Командуйте, я согласен! — ответил Смирнов, взглянув на своего комиссара.
Это предложение устраивало Смирнова.
— Да, да, пусть товарищ Заслонов временно… — поддержал его комиссар.
— Конечно, временно. Но завтра я всё-таки обо всем радирую Центральному штабу, — сказал Заслонов.
— Само собою!..
— А теперь давайте подумаем сообща, где и как мы будем драться, — взялся за карандаш Заслонов.
Все нагнулись над картой.
Весь главный удар Заслонов принимал на себя. Он решил боем привлечь к себе и те фашистские силы, которые могут направляться из Любавич. А Смирнов должен был удерживать врага, идущего из Красного, на своем рубеже Мохначи — Волково.
— А пока всем нам надо немедленно рыть окопы и делать дзоты, — сказал напоследок Заслонов.
Смирнов и его комиссар тотчас же уехали к себе.
Когда заслоновцы остались одни, Норонович подошел к Заслонову:
— Дядя Костя, чего это он меня за вас принял?
— О, он еще не знает? — ударил Нороновича по плечу приковылявший дед Куприянович. — На твои пригожие штаны глядючи!
— Да ну тебя! — недовольно отмахнулся Норонович.
Заслонов улыбался:
— Плох тот солдат, Василий Федорович, который не думает быть генералом! Погоди, дождешься: дадут и тебе соединение!
XVI
Женя сладко спал, несмотря на то, что на его груди лежала голова Коли Домарацкого, а с другой стороны в плечо уперся лбом, словно собирался бодаться, Вася Белодед.
Жене снился великолепный сон: деповцы играли с минским «Динамо».
Счет был 3 : 0 в пользу оршанцев. Женя вырвался вперед, красиво обвел двух защитников и оказался один на один с вратарем.
Он хочет ударить по мячу, но его ногу кто-то дергает в сторону. Он делает последнее усилие — и просыпается.
Комиссар Алексеев тормошит всех ребят:
— Подъем! Подъем! Комсомол, вставай!
Сна как не бывало.
Проклятые фашисты! Если бы не они, если бы не война, — спали бы до первого гудка и играли бы в футбол, хотя и не с минским «Динамо», но играли бы!
Но ничего. «Разобьем врага, тогда заживем!» — всегда говорит дядя Костя.
Женя проворно вылезает из шалаша, встряхивается, поправляет кобуру пистолета, который во время сна съехал на живот.
В лесу темновато, солнце еще не взошло.
Из шалаша один за другим показываются ребята. Поеживаются от утренней свежести. Кто-то, кашляя, закуривает, кто-то уже смеется.
Заторопились к ручью умываться.
Сегодня предстоит большая работа: надо вырыть окопы, сделать дзоты. Фашисты могут нагрянуть в любую минуту.
Жуя на ходу корку хлеба, вареную картошку, яблоко, — что у кого нашлось, — собирались на лесной опушке.
Дядя Костя с комиссаром и начальником штаба уже стоят там, указывая, где рыть окопы, где сделать дзот.
Сразу стало ясно: не хватает лопат, топоров и прочего инструмента.
— Пусть двое сбегают в Драгали, — обернулся к Жене Заслонов.
Алесь и Коля охотно побежали в деревню.
Прошло минут пятнадцать, а ребята всё не возвращались. Командир ходил по опушке, то и дело поглядывая на дорогу.
— Что они там, — молочко пьют? — буркнул Норонович.
— Не может быть, не таковские! — ответил комиссар.
— Идут! — первым увидал Женя, не спускавший глаз с деревни.
Алесь и Коля возвращались не одни, — их окружали парни и девушки; обгоняя взрослых, спешили к лесу ребятишки, — каждый нес что-нибудь: пилу, лопату, топор.
Вся деревня шла помогать партизанам.
Карие глаза Константина Сергеевича засветились.
— Говорят, сила партизан — в лесах. Не в лесах, а в народе! — сказал он.
XVII
