Виктор Смирнов - Искатель. 1967. Выпуск №4
Они прошли к кустам, часто останавливаясь и подолгу прислушиваясь. Кругом стояла тягучая влажная тишина. Изредка из-под ног вспрыгивали лягушки и тяжело шлепали по грязи. Выйдя к березе, разведчики различили в тумане две ели, меж которыми пролегала тропа. Верхушки елей поднимались из белесой пелены.
— Товарищ сержант! — позвал Николаев. — Вы помните, младший лейтенант сказал, если есть минная опасность, то мне идти первому…
— Иди, — сказал Федор.
От березы, испускавшей запах тлена, они двинулись прямо меж елей и нашли тропу. Она была довольно четко протоптана. Федор теперь полностью утвердился в своем предположении, что дорога через топь разминирована и охраняется.
Николаев шел не спеша, ступал бесшумно, хотя его сапоги почти по щиколотку проваливались в мох и болотную жижу.
Они прошли по болоту с километр, как вдруг Николаев поднял руку. Они вместе сошли с тропы, залегли в траве за кустом. Тотчас и Федор услышал громкое хлюпанье сапог в грязи. Оно показалось Федору необычно громким: кто-то шел не хоронясь… По звуку определил — двигаются трое. На всякий случай Федор приготовил нож, в левую руку взял пистолет. Покосившись на Николаева, увидел, что тот держит, как обычно, пистолет в правой руке. Он принял у Николаева нож, взял его в зубы и сделал товарищу знак: «Следи за мной!» Николаев ответил, мол, понял и ткнул себя пальцем в грудь, напоминая как бы Федору, что с такими документами, какие у них, рисковать нельзя. Федор кивком ответил: «Знаю».
Хлюпанье становилось все громче, послышалось сопенье продирающихся по грязи людей. Разведчики еще плотнее прижались к колючей болотной траве. Сквозь клубы медленно плывущего тумана проступали очертания трех фигур. Все трое без автоматов…
«Очень хорошо… Похоже, что это разведчики… Они идут, ничего не опасаясь. Пистолеты у них либо в кобурах, либо за пазухой…»
Двое в маскхалатах, какие носили немецкие разведчики. Третий, шедший посредине, — в нашей шинели. Руки у него связаны за спиной, во рту кляп.
«Стибрили, сволочи, какого-то раззяву! Ничего себе — встречка! Ничего… Значит, их двое. Нападения они не ожидают. Этот-то видел посты или что там у них. Но мы-то не знаем. А знать надо. Если рисковать, то лучше сейчас… Выгоднее, чем позже, когда нарвемся на засаду или на заставу на болоте. Этот раззява все видел, если только от страха был способен соображать… Но все-таки нас будет трое… Пора… Если рисковать… Пора!..»
Федор и Николаев переглянулись.
Гитлеровские разведчики с «языком» прошли по тропе совсем рядом.
Федор привстал на колено и резкими взмахами один за другим метнул оба ножа в гитлеровцев.
Шедшему впереди финка угодила в шею, чуть пониже затылка, второму — под левую лопатку. Когда Федор и Николаев подскочили к упавшим фашистам, пленный — наш молодой солдат — от неожиданности даже осел на тропу. Федор погрозил ему, чтоб не очень шумно радовался.
Гитлеровец, шедший замыкающим, еще хрипел, и Федор прикончил его. Затем они забрали у него оружие, документы, сняли маскхалат, оттащили в сторону и опустили в темную воду бочага. Действовали Федор и Николаев быстро, без суеты и слаженно. Так же поступили и со вторым фашистом. Молодой солдат, которого немцы взяли в плен, глядел на дела разведчиков удивленно, видимо не совсем понимая, что же происходит. Вид у Федора и Николаева, заросших, грязных, ободранных, был страшный. Потом Федор затоптал пятна крови на траве и земле, стараясь не устраивать на тропе большого беспорядка. Убедившись, что следов нападения почти не видно, Федор кивнул молодому солдату: иди, мол, за нами. И они снова, чутко прислушиваясь и останавливаясь при малейшем подозрительном звуке, прошли метров пятьдесят и опять свернули с тропы, спрятавшись за кустами. Федор освободил парню руки, вытащил изо рта кляп:
— Тихо! Шепотом отвечай!
Парень кивнул, потер запястья и скулы:
— Они меня…
— Потом, потом. Посты на тропе есть? Проводили тебя мимо постов?
— Да.
— Где они?
— Н-не помню…
— Сколько?
— Кажется, два… — не очень уверенно ответил парень.
— Послушай, — строго сказал Федор, — минуту даю на воспоминания. Раззява!
— Я, — начал было молодой солдат.
Федор посмотрел на него презрительно.
— Кхм… — несколько сочувственно кашлянул Николаев. Он, очевидно, хотел что-то сказать в защиту необстрелянного, растерявшегося солдата, но не решился, помня о субординации и дисциплине.
— Меня… — опять принялся объяснять парень.
Николаев положил руку на плечо Федора.
— Пусть уж от печки начинает. Не может иначе, видно.
— Ладно… — Федор махнул рукой.
Молодой солдат обстоятельно объяснил: находились они в боевом охранении. Сзади послышался шорох. Напарник схватился было за автомат, да поздно. Убили ножом, а его скрутили. Вели по лесу, вышли на болото и метрах в ста от закраины немцев, которые его схватили, окликнули. Те что-то ответили. Откуда окликнули, сколько там народу — не видел: туман. И второй раз окликали, неподалеку отсюда. Из кустов.
— Пойдешь первым. Мы за тобой. Приметишь кусты, в которых охрана, поднимешь руку — приказал Федор. — А мы с тобой, Николаев, должны будем по-тихому снять заставу. Надевайте фрицевские маскбалахоны. Я рискну пройти в своем, благо грязи на нем достаточно.
Почти совсем рассвело. Туман уже оторвался от земли и с каждой минутой всплывал все выше над болотом.
— Быстрее, быстрее, — торопил Федор.
— А что делать, когда окликнут? — спросил парень. — Не помню я отзыва, который говорили фрицы.
— Иди к ним без отзыва. Вот тебе нож.
— Боязно, пистолет бы…
— Ишь ты! Пистолет… Надо без стрельбы.
— Ножом… я кидать не умею.
— Близко подойдешь. Мы со стороны зайдем. Не трусь, раззява. На тебе же немецкий балахон, ты идешь из тыла. Не станут они сразу стрелять. Пошел, пошел!.. Если не окликнут — молчи. Ясно?
— Понял…
— Раззява! — проговорил Федор не совсем уверенно. Лишь теперь, когда стало светло, было видно, что лицо парня крепко избито. Наконец они двинулись.
Он принялся про себя считать шаги. Это отвлекало от мрачных мыслей. На пятьсот восемьдесят седьмом шаге из-за плеча Николаева Федор увидел: шедший впереди молодой солдат поднял руку, даже помахал ею, словно приветствуя кого-то.
Потом он увидел сбоку, шагах в пятнадцати от тропы, фигуру немецкого солдата. Тот тоже помахал рукой парню, который шел впереди, а заметив их, помахал и им. Федор с трудом заставил себя поднять словно одеревеневшую руку и ответил на молчаливое приветствие немца из болотной заставы.
