Олег Глушкин - ИСКАТЕЛЬ.1979.ВЫПУСК №6
Наконец в трубке раздался дерзкий голос Лоринга:
— Кто это?
— Я, — рявкнул Борн. — Как дела?
Наступила долгая пауза, затем Лоринг небрежно бросил:
— Я работал всю ночь. Мне думается, получилось.
— Что вы имеете в виду?
— Я сказал: мне думается, что получилось, — с раздражением ответил Лоринг — Я отправил будильник, кошку и клетку С белыми мышами на два часа. Они вернулись целыми.
— Вы подразумеваете… — хрипло начал Борн и, облизав пересохшие губы, спросил о главном: — На сколько лет?
— Мыши не сообщили, но я думаю, они провели два часа в 1987 году.
— Я еду к вам, — прорычал Борн, бросил трубку и пулей выскочил из конторы.
Если этот тип лжет!.. Нет, он не обманщик. Все шесть месяцев, с тех пор как он вломился в его контору со своим проектом машины времени, он тянул из Борна деньги, но при этом ни разу не солгал. С грубой откровенностью он признавался в своих промахах и выражал сомнения в успехе всего предприятия. Но сейчас Борн торжествовал: эта затея обернулась самой выгодной из всех, какие он провернул в своей жизни. Шесть месяцев — и четверть миллиона долларов, а сведения о биржевом курсе на два года вперед стоят миллиарда! Четыре тысячи за один доллар, ликовал он; четыре тысячи за один доллар! Два часа, чтобы узнать, когда этот страшный бум потерпит крах, а затем вернуться в свою контору во всеоружии, быть готовым покупать до последней минуты, пока бум не достигнет вершины, а потом сразу выбросить акции на рынок и одним взмахом нажиться, сказочно разбогатеть и никогда больше не зависеть от фортуны!
Тяжело ступая, Борн вскарабкался к Лорингу на чердак в западной части города, на 70-й улице.
Лоринг крайне неумело строил из себя хулигана. Долговязый, рыжий, небритый, он с ухмылкой обратился к Борну:
— Ваши прогнозы, Джей? Придержать или продать?
— Знай я это, я бы не… — начал было Борн, но тут жг не выдержал: — О, не валяйте дурака! Покажите мне эту чертову штуку.
Лоринг показал. Жалкие генераторы не изменились: высокий ускоритель Ван-де-Граафа по-прежнему выглядел заимствованным из третьесортного фильма ужасов. Как и раньше, не внушали доверия раскинувшиеся на тридцати квадратных футах электронные лампы и сопротивления, собранные, казалось, на живую нитку. Но с момента последнего визита Борна здесь прибавилась телефонная будка без телефона. Вмонтированный в ее потолок диск из листовой меди был соединен с машиной толстым кабелем. Пол будки был стеклянный, хорошо отполированный.
— Все это я подобрал на свалке, — сказал Лоринг, — и, конечно, отделал. Хотите посмотреть на опыт с мышами?
— Нет. Я хочу сам попробовать. — Он помолчал. — Вы гарантируете безопасность?
— Слушайте, Джей! Я ничего не гарантирую… Я думаю, что эта штука перенесет вас на два года в будущее. Я думаю, что если по истечении двух часов вы вернетесь в будку, то снова попадете в настоящее время. Но вот что я вам скажу. Если она действительно перенесет вас в будущее, лучше вам вернуться вовремя. Не то вас может перебросить в место, занятое другим пешеходом или движущимся автомобилем… Ну и ваша команда лишится своего форварда.
Морщась от нового приступа язвы, Борн спросил:
— Других наставлений не будет?
— Нет, — подумав, ответил Лоринг. — Теперь вы просто пассажир.
— В таком случае приступим. — Удостоверившись, что записная книжка и ручка у него при себе, Борн вошел в будку.
Лоринг закрыл за ним дверь, усмехнулся, махнул рукой — и… исчез, буквально исчез на глазах у Борна. Борн распахнул дверь будки, окликнул:
— Лоринг! Какого дьявола… — И тут он увидел, что на дворе не утро, а конец дня. Что на чердаке никого нет. Что генераторы выключены, а лампы не светятся. Что все покрыто густым слоем пыли, а в воздухе тянет плесенью.
Он торопливо покинул чердак и спустился вниз. Улица была той же — 70-й западной. «Два часа», — подумал он и глянул на свои часы. На них было 9.55, но положение солнца не оставляло сомнений: день клонился к закату. Что-то произошло. Борн удержался от желания остановить проходившего мимо школьника и спросить, какой сейчас год. На углу был газетный киоск, и Борн кинулся к нему с такой скоростью, с какой не ходил уже многие годы. Швырнув на прилавок десять центов, он схватил «Пост». Газета была от 11 сентября 1987 года. Удалось!
Он поспешно развернул «Пост», пробежал глазами скудную информацию о положении дел на бирже. Курс всех лунных акций был катастрофически низким! Крах действительно разразился!
Он снова глянул на часы: 9.59. Он должен вернуться в телефонную будку к 11.55, не то… Борн содрогнулся. Его команда лишится форварда…
Теперь установить точную дату краха.
— Такси! — заорал он, размахивая газетой.
Такси остановилось у обочины..
— В публичную библиотеку! — С этими словами Борн отки нулся на спинку сиденья и приготовился насладиться газетой.
Заголовок: 25 000 БУНТУЮЩИХ ТРЕБУЮТ УВЕЛИЧЕНИЯ ПОСОБИЯ ПО БЕЗРАБОТИЦЕ. Понятно, понятно. Он открыл рот, увидев, кто победил на новых президентских выборах. Боже, какие ставки он сорвал бы, если бы по возвращении вздумал заключать пари относительно кандидатуры нового президента! РОСТА ПРЕСТУПНОСТИ НЕТ, ЗАЯВЛЯЕТ КОМИССАР. Гм-м, похоже, дела не меняются. БЕЛОКУРАЯ МАНЕКЕНЩИЦА РАЗРУБЛЕНА НА КУСКИ; ИЩУТ ТАЙНОГО ВОЗЛЮБЛЕННОГО. Эту статью он прочел целиком, заинтересовавшись фотоснимком на два газетных столбца, опубликованным за счет фирмы, чье трикотажное белье демонстрировала белокурая манекенщица. И тут он заметил, что такси не двигается, зажатое дорожной пробкой Часы показывали 10.05.
— Водитель! — позвал он.
Тот обернулся, заискивающий, испуганный. Клиентом надо было дорожить: кризис все углублялся.
— Ничего, мистер. Сейчас тронемся. Это не надолго.
Через минуту они поехали, но всего на несколько секунд. Машина едва ползла, а Борн судорожно комкал газету. В 10.13 он швырнул водителю банкнот и выскочил из такси.
Задыхаясь, он в 10.46 добрался до библиотеки. Там он буквально заблудился в необъятных мраморных лабиринтах и только в 11.03, почти отчаявшись, нашел зал периодики и попросил сидевшую за стойкой девушку:
— Подшивку бюллетеней фондовой биржи за 1985, 1986 и 1987 годы.
— За 1985 и 1986 у нас есть микрофильмы, сэр, за этот год только разрозненные номера.
— Скажите, когда разразился биржевой крах? Меня интересуют материалы того периода.
— Это случилось в 1985 году. Принести пленку?
— Погодите! Вы не помните, случайно, месяца?
— По-моему, март или август, или еще что-то такое, сэр.
— Тогда я попрошу все за этот год.
Итак, 1985-й! Его год — его настоящий год. Сколько же у него еще времени? Месяц? Неделя? Или?..
