Кэмпбелл Блэк - Искатели потерянного ковчега. Индиана Джонс и последний крестовый поход
— Мертв? — переспросил Беллок.
— А зачем он был нам нужен? Мы с ним быстро покончили— бросили за борт. Девчонка — другое дело, это ценный товар на рынке, где я веду свои дела. А Джонс — зачем он нам? Если вам нужен его груз — берите, а девчонку оставьте, это наша добыча.
— Бросьте, неужели вы думаете, что я поверю в то, что Джонс мертв?
— Хотите верьте, хотите нет. Я лишь прошу оставить нас в покое, чтобы мы продолжили плавание.
Подошел Дитрих.
— Вы ни о чем не можете нас просить, капитан. Мы сами решим, что делать — взорвать вашу старую посудину или нет.
— Девушка едет со мной, — сказал Беллок.
Дитрих покачал головой.
Беллок продолжал:
— Считайте ее частью моего вознаграждения. А так как мы добыли Ковчег, Дитрих, то, думаю, фюрер согласится с моим предложением.
Дитрих заколебался.
— А если она не сумеет меня ублажить, разрешаю вам скормить ее акулам, мне плевать.
— Хорошо, — согласился Дитрих и, заметив на лице Беллока тень сомнения, быстро скомандовал, кивнув в сторону Марион:
— Доставьте на подводную лодку.
Инди наблюдал за происходящим из своего укрытия — отверстия вентилятора, где он сидел весь скрючившись. Сапоги топали по палубе в опасной близости от его лица, но его не заметили. Вранье Катанги показалось ему малоубедительным, но, как ни странно, оно сработало, немцы, кажется, поверили. Инди в раздумье разглядывал палубу. Ему надо было попасть на подводную лодку, туда, где Марион, где Ковчег. Но как?
Беллок снова взглянул на капитана.
— А как мне знать, что вы говорите правду о Джонсе?
Катанга пожал плечами.
— Зачем мне врать? — И он уставился на Беллока. Француз ему явно не понравился, и он посочувствовал Инди, что у него такие враги.
— Разве ваши люди нашли его здесь? — спросил он.
Беллок задумался, а Дитрих покачал головой. Затем немец произнес:
— Пошли. Ковчег у нас, и жив Джонс или мертв, уже не имеет значения.
Беллок весь напрягся, но через минуту расслабился и последовал за Дитрихом. Они покинули пароход.
Инди слышал, как их плоты отошли от “Банту Винд”. Он выскочил из укрытия и помчался по палубе.
Беллок вошел в радиорубку на борту лодки, надел на голову наушники, взял микрофон и назвал позывные. Через некоторое время сквозь помехи до него донесся голос. Говорили по-немецки.
— Капитан Молер? Это Беллок.
Голос в наушниках был едва слышен.
— Все подготовлено в соответствии с вашими распоряжениями, Беллок.
— Отлично. — Беллок снял наушники и вышел из радиорубки. Он направился к небольшой каюте в носовой части лодки, куда они поместили Марион. Девушка с мрачным видом сидела на койке и даже не подняла головы. Он протянул руку, взял ее за подбородок и повернул к себе.
— Какие красивые глаза, зачем же их прятать?
Она резко отдернула голову.
Он улыбнулся.
— Мы можем продолжить наше знакомство.
Она встала и отошла в другой конец каюты.
— Нам нечего продолжать.
— Я так не думаю, — сказал он и попытался взять ее за руку, но девушка решительно выдернула ее.
— Ты против? Раньше, моя дорогая, ты не сопротивлялась. Отчего же такая перемена?
— Обстоятельства изменились.
С минуту он молча ее разглядывал. Затем спросил:
— Все дело в Джонсе, я прав?
Она не смотрела на него, уставя взгляд в пустоту.
— Бедный Джонс, — сказал Беллок. — Боюсь, теперь ему уже никого не победить.
— Что это значит?
Беллок подошел к двери. Уже выходя из каюты, он повернулся и бросил:
— Ты ведь даже не знаешь, моя дорогая, жив он или нет.
Он закрыл дверь и двинулся вперед по узкому проходу.
Навстречу ему шли несколько матросов, а за ними — Дитрих. Немец был чем-то взбешен. Беллок насмешливо смотрел на него: в гневе Дитрих выглядел презабавно, словно разбушевавшийся учитель, который не смеет наказать упрямого ученика.
— Может, объясните мне, что происходит, Беллок?
— Что я должен объяснять?
Дитрих, казалось, боролся с искушением ударить француза.
— Вы отдали капитану лодки приказ направиться к какой-то запасной базе, расположенной на острове у берегов Африки. Я полагал, что мы возвращаемся в Каир и оттуда первым же рейсом везем Ковчег в Берлин. Как вы посмели нарушить план, Беллок? Вы что, вообразили себя немецким адмиралом? У вас, должно быть, мания величия.
— Мания величия, — повторил Беллок, наслаждаясь сценой. — Не думаю. Просто мне кажется, что лучше открыть Ковчег до того, как мы доставим его в Берлин. Разве не ужасно будет, мой друг, если фюрер откроет Ковчег, а он — пуст. Представь себе разочарованное лицо Адольфа!
Дитрих уставился на француза, его гнев прошел, и на лице появилось выражение недоверия.
— Я тебе не верю, Беллок. Я никогда тебе не доверял.
— Благодарю.
Дитрих помолчал, потом продолжал:
— А почему надо везти Ковчег на какой-то там остров, не проще ли доставить его в Каир? Почему, я спрашиваю, нельзя открыть эту чертову коробку в Египте, Беллок?
— Потому что нельзя.
— Может, объяснишь?
— Объяснить я могу, только ты все равно не поймешь.
Дитрих выглядел взбешенным, он чувствовал, что его авторитету нанесен еще один удар. Но у француза в союзниках сам фюрер. Что он может поделать в такой ситуации?
Немец резко повернулся и пошел прочь. Беллок глядел ему вслед, но думал уже не о Дитрихе, а предвкушал событие, которое ожидало его на острове. Конечно, Ковчег можно открыть где угодно, в этом Дитрих прав. Но все же очень важно, чтобы его вскрыли именно там, на острове, в историческом месте, где даже воздух пропитан прошлым. Да, именно там, подумал Беллок. Его надо открыть в подходящем окружении, обстановка должна быть под стать этой священной реликвии.
Он направился в грузовой отсек, где в небольшой каюте хранился ящик с Ковчегом.
Какое-то время он смотрел на него. Какие секреты ты скрываешь, что сможешь мне поведать? Он протянул руку и коснулся ящика. Ему показалось или он действительно почувствовал, что ящик вибрирует? Не снимая руки с деревянной поверхности, он закрыл глаза. Охваченный священным трепетом Беллок вдруг словно скользнул в пустоту, в бесконечную тьму, а где-то там впереди виднелась грань, за которой лежал загадочный мир, существующий вне времени и пространства. Он ощутил покалывание в кончиках пальцев и открыл глаза.
Скоро, сказал он себе.
Скоро.
Море было холодным. Подводная лодка шла вперед, вспенивая воду и образуя небольшие водовороты; Инди цеплялся за палубные поручни, его мышцы сводило от напряжения, а разбухший в соленой воде хлыст, который он обвязал вокруг себя, впивался в тело. Так и утонуть недолго, подумал он, и стал вспоминать все, что знал об утопленниках. Впрочем, еще неизвестно, что лучше — захлебнуться или вот так висеть, уцепившись за поручень субмарины, которая каждый момент может начать погружение.
