Георгий Марков - Болгария - В поисках цезия
Войдя в палату, они увидели Симанского, который склонился над больным. Лицо его казалось испуганным.
— Доктор, он умирает, доктор! — биолог по-женски беспомощно развел руками. Из-под очков неспокойно блестели его зеленоватые глаза.— Вы знаете, кого мы теряем, какие великие тайны скрыты в этой голове! Мы стояли на пороге самого выдающегося открытия...
— Я уважаю талант профессора и его заслуги перед наукой, но незачем хныкать,— хладнокровно заметил Попов.
С раздражением глядя на биолога, Васильев думал: «Как может Антонова любить такого человека! Это же тряпка!»
— Я не хнычу,— произнес Симанский с чувством ущемленного достоинства.— Но это человек, которому я обязан всем, и я не могу хладнокровно...
— Выпейте воды! — прервал Попов и повернулся к нему спиной.
Вошел доктор Горанов — старый, опытный хирург с пятидесятилетней практикой. Попов пригласил его из другой больницы ассистировать при операции.
— Мне кажется, пора начинать,— тихо сказал он.
— Да, пора,— почтительно ответил Попов. Симанский снова приблизился к нему:
— Прошу вас разрешить мне присутствовать при операции. Вы же обещали!
— Хорошо,— согласился Попов и пошел к двери, но остановившись на пороге, предупредил:— Только не хныкать!
В операционной стало еще светлее. Простыни на операционном столе блестели снежной белизной. Все были готовы. Наступила та торжественная тишина, которая обычно предшествует серьезным операциям, тишина напряженная и тревожная. Бывает, что человеческая жизнь повисает здесь на один миг на невидимом, очень тонком волоске, и этот миг кажется иногда дольше целой жизни...
Попов стоял у окна, погруженный в созерцание, и никто не смел тревожить его. Доктор Горанов, облокотившись на стул, протирал стекла своих очков. Доктор Калчев читал историю болезни, а Васильев и Антонова раскладывали инструменты. Позади всех стоял Симанский.
Бросая на Антонову тревожные взгляды, Васильев страстно хотел рассеять свои сомнения, но не решался нарушить тишину. Он говорил себе: «Какое значение имеют мои чувства по сравнению с тем, что мы должны сделать?»
Внесли больного. Попов обернулся.
— Начнем! — решительно произнес он и добавил:— Принесите цезий!
Сестра вышла, но через несколько секунд вернулась и несколько удивленно сказала:
— Простите, но вы его взяли. Ампулы в коробке пусты.
Лицо Попова нервно передернулось.
— Что вы там говорите? Врачи переглянулись.
— Не взял ли цезий кто-нибудь из вас, товарищи? — беспокойно, словно предчувствуя что-то дурное, спросила сестра.
— Вероятно, вы не разглядели,— улыбнулся Калчев и сам отправился в соседнюю комнату.
Он пробыл там несколько дольше, чем сестра. Когда он вернулся, лицо его было бледно, как полотно.
— Цезия действительно нет! — испуганно объявил он.
Все в замешательстве молчали.
— Как же так? Он был там несколько минут назад! Мы с Васильевым рассматривали его! — гневно закричал Попов и быстро пошел в процедурную, чтобы принести и показать цезий.
Все отправились за ним. Около больного осталась только сестра.
Действительно, в процедурной все было на своих местах, как и в тот момент, когда Попов и Васильев рассматривали цезий. Стеклянные ампулы лежали на столе, но головки были отбиты, а проволочки исчезли. Свинцовая коробка осталась нетронутой.
— А сами они не могли распасться? — осторожно спросил Калчев.
— Как это распасться? Что за глупость? Кто-то взял их! — воскликнул Попов и, глядя на всех, сказал:
— Кто их взял? Наступило молчание.
— Доктор, что же будет? — со страхом спросил Симанский и взглянул на Васильева.
Молодой врач молчал, но лицо его странно изменилось. Он как будто пытался что-то понять.
— Больного верните в палату! — приказал Попов. Затем, обратившись ко всем, сказал: — Простите, товарищи, но вы должны остаться на своих местах. Никто не выйдет отсюда и не покинет больницу без специального разрешения. Все двери в отделении будут закрыты.
— Вы полагаете, что кража произошла сейчас? — спросил его доктор Горанов.
— Я убежден, что препарат еще находится в больнице,— громко ответил Попов, как будто желая испугать неизвестного ему вора.
— Ну и загадка,— пробормотал старый врач.— Столько лет работаю, но такая история случается со мной впервые.
Попов отправился в свой кабинет, и вскоре оттуда послышался его голос:
— Алло! Алло! Министерство внутренних дел! А в процедурной Симанский, ломая руки, повторял:
— Все кончено, все кончено! Так надеялись на цезий... Профессор умрет...
— Да будьте же мужчиной! — прервал биолога доктор Горанов, раздраженный его причитаниями.
— Но что же делать, доктор? — сказал Симанский, воздевая руки.
— Притворяться! — не глядя на него, многозначительно ответил Васильев.
4
В больницу прибыл полный, крепкий мужчина среднего роста в светлом плаще. Особенно примечательна была его голова, круглая, бритая, как у казаков, и лицо с выпуклыми скулами и ямочками на щеках. Даже когда он не улыбался, лицо его оставалось приветливым и веселым. Он был похож на слегка подвыпившего весельчака, только что покинувшего дружескую вечеринку.
Его сопровождал слабый на вид смуглый юноша, одетый по-летнему — в рубашке и коричневых парусиновых брюках.
— Отец, пропустишь меня? — остановившись у входа в больницу, спросил полный человек привратника.
— Нельзя! Приходите в приемный день от без четверти два до четырех,— ответил дядя Кочо, высокий старик с длинными, как у кузнечика, усами.
— Но доктор Попов пригласил нас в гости,— начал убеждать его полный человек.
— Доктор никогда не приглашает сюда гостей!
— Ну, а если у вас уже есть гости?
— Нет таких! Мы ни для кого не делали исключений,— категорически заявил дядя Кочо.
— Но сегодня вы сделали исключение для постороннего,— с улыбкой заметил незнакомец.
— Да, верно, но это же был... как его... ассистент профессора, которого мы лечим,— вспомнил дядя Кочо.
— И другого пустили.
— Нет, никого другого не пускали!
В этот момент на лестнице показался доктор Попов.
— Подполковник Аврониев! — представился незнакомец и показал удостоверение.
Его спутник стоял позади.
Главный хирург повел Аврониева в свой кабинет, а юноша незаметно обошел коридор и осторожно ознакомился с устройством дома.
— Скажите, до которого часа вам необходим цезий? — спросил Аврониев Попова, внимательно выслушав его объяснения.
