Джеймс Кервуд - В дебрях Севера
Исхудалые пальцы женщины стиснули руку Нейды.
— Нет, нет, и не думай об этом, — произнесла она умоляюще. — Когда-то он был со мной ласков, давным-давно это было, Нейда. Джед, он не такой уж и злой, это все виски виновато. Не доноси на него, Нейда. Слышишь, не доноси!
— Я же тебе обещала, что не донесу, если он перестанет тебя бить. Пусть дерет меня за волосы, коли ему нравится. Но если он ударит тебя…
Она судорожно вздохнула и тоже скрылась за углом хижины.
Питер подождал, прислушиваясь. Потом он скользнул тайной дорожкой под пологом дикого винограда и увидел, что Нейда быстро идет по направлению к расселине, прорезающей Гребень. Он последовал за ней так тихо, что она заметила его присутствие, только когда уже пробиралась по каменной россыпи среди скал по ту сторону отрога. С радостным криком девушка схватила щенка и прижала его к груди.
— Питер, Питер, где же это ты разгуливал? — спросила она. — Я тебя повсюду искала, и Роджер тоже… то есть мистер Веселый Роджер.
Питер почувствовал, что его обняли еще крепче, и расслабленно повис на руках хозяйки, которая тем временем добралась до прятавшейся среди скал группы карликовых бальзамических елей. Это был их «уголок», и Питер давно понял, что должен свято хранить его секрет. Тут Нейда устроила для себя тайный приют, и теперь она опустилась на кучу еловых веток и усадила перед собой Питера, придерживая его за передние лапы. В ее глазах зажегся новый свет, и они сверкали, как звезды. Щеки ее разрумянились, алые губы полуоткрылись, но Питер, который в конце-то концов был только собакой, не мог постигнуть, какой красивой она стала. Однако он понял, что произошло какое-то событие, и изо всех сил старался понять, какое именно.
— Питер, он опять приходил сюда сегодня — мистер Роджер, мистер Веселый Роджер, — зашептала девушка, и ее щеки порозовели еще больше. — И он сказал мне, что я очень хорошенькая!
Она глубоко вздохнула и посмотрела через скалы туда, где в долине чернел лес. Ее пальцы под косматыми лапами Питера сжались так сильно, что он тихонько заворчал.
— И он спросил меня, можно ли ему потрогать мои волосы… Подумай только, Питер, он спросил меня об этом! А когда я сказала «да», он только чуть-чуть к ним прикоснулся, точно боялся чего-то, и сказал, что они чудесные и что я должна за ними хорошенько ухаживать!
Питер заметил, что на горле у нее забилась жилка.
— Питер… он сказал, что не обидел бы меня ни за что на свете, что он скорее даст отрубить себе руку! Вот что он сказал. А потом сказал, что если я позволю, он хотел бы меня поцеловать…
Она снова обняла Питера.
— А… а я сказала ему, что, наверное, это можно, потому что он мне нравится и никто другой меня никогда не целовал и… и, Питер, он меня не поцеловал! А когда он уходил, он был как-будто не в себе — лицо у него стало совсем белое… И с той минуты у меня внутри все время что-то поет. Я не знаю, что это, Питер, но оно тут!
Помолчав немного, она прошептала:
— Знаешь, Питер, хорошо бы мистер Веселый Роджер увез нас с тобой отсюда далеко-далеко.
Тут она сжала губы, нахмурилась и, посадив Питера рядом с собой, вновь посмотрела через долину на темный лес, в глубине которого пряталась хижина Веселого Роджера.
— Почему он не хочет, чтобы люди знали, что он там живет, а, Питер? — произнесла она задумчиво. — Он поселился в старой лачуге, где в ту зиму помер индеец Том… то есть умер, — поправилась она. — И я обещала, что никому не скажу. Он говорит, что это тайна и что о ней знаем только ты, я да миссионер на Быстром ручье. До чего же мне хочется как-нибудь прибрать у него в хижине!
Питер тем временем принялся обнюхивать щели между камнями и не видел, как синие глаза вдруг сердито засверкали. Девушка смотрела на свои рваные башмаки, на штопанные-перештопанные чулки, на жалкое вылинявшее платье, и ее пальцы судорожно сжались в кулачки.
— Я бы так и сделала… Я бы уехала отсюда куда глаза глядят и не вернулась бы никогда, если бы не она… Она теперь обходится со мной хуже ведьмы, только это все Джед Хокинс виноват. Я ведь помню…
Внезапно она вскочила на ноги и вызывающе тряхнула головой, так что ее волосы солнечным облачком взметнулись под порывом ветра.
— Когда-нибудь я его убью! — крикнула она темному лесу по ту сторону долины. — Да, убью!..
2
Нейда шла за Питером. Уже давно в ее измученной душе зрела буря, хотя до сих пор только Питер бывал свидетелем грозовых вспышек. Но в этот день она не сумела промолчать и тихим, бесчувственным голосом рассказала Веселому Роджеру (чужаку, поселившемуся в лесной чаще) о том, как десять с лишним лет назад ее родители умерли от какой-то заразной болезни, и о том, как Джед Хокинс и его жена обещали заботиться о ней за три чернобурые шкурки, которые ее отец добыл незадолго до начала морового поветрия. Все это она слышала от женщины — ведь самой ей в то время было всего шесть лет. Рассказывая Веселому Роджеру о том, что было дальше, она не осмелилась поднять на него глаза и поэтому не видела, как все больше темнело его лицо. Но он громко хмыкнул. У него была такая привычка, однако Нейда только недавно познакомилась с ним и не знала, что это означает. Вот тогда-то он и попросил разрешения потрогать ее волосы, и его большая ладонь на мгновение с женской ласковостью коснулась ее головы.
Воспоминание об этом прикосновении все еще согревало ее сердце. Оно давало ей новое мужество и не изведанную прежде радость — такие же, какие подарила Питеру его недавняя победа над невидимыми чудовищами. Питер теперь ничего не боялся, и Нейда тоже. Они вошли в узкое ущелье, загроможденное скалами. Тут Питер внезапно застыл на месте, опустив нос к земле, потом его ноги напряглись, и девушка впервые услышала, как он рычит. Она остановилась, прислушиваясь, и вскоре до нее донесся тихий звук, словно кто-то скреб камнем о камень. Нейда перевела дух, выпрямилась, и Питер, взглянув вверх, увидел, что ее губы полуоткрылиоь, а глаза засверкали. Затем она нагнулась и подобрала с земли тяжелый сук.
— Пойдем туда, Питер, — шепнула она. — Это один из его тайников.
Сознание, что она больше не боится, пьянило Нейду, как пьянило оно и Питера, чье сердечко быстро забилось, когда он последовал за хозяйкой. Ступали они очень осторожно — девушка шла на цыпочках, а у Питера на лапах были мягкие подушечки, — и когда они вышли на песчаную площадку между двумя огромными скалами, Джед Хокинс, который копался в песке, стоя на коленях спиной к ним, даже не повернул головы. Еще накануне и Питер и Нейда, если бы они вот так наткнулись на него, поспешили бы незаметно улизнуть, потому что Джед был занят своим черным делом и тому, кто ему помешал бы, не поздоровилось бы. Джед выгреб из-под скалы кучу песка, достал из ямы большую бутыль и принялся наполнять шесть грязных кожаных фляг. Затем он прервал эту работу и приложился к бутыли. Щенок и девушка услышали, как виски забулькало у него в глотке.
