Сергей Беляев - Коварное оружие
— Это не будет дождь, — сухо отозвался старик. Он не любил, когда посторонние рассуждали о микробах. — Жидкость страшным движением скорости полета аэроплана, поэтически названного вами металлическим комаром, будет разбита в мельчайшую пыль. Эти влажные шарики, за которые уцепятся микробы, начнут дрейфовать в воздухе. Если там есть водяные пары в достаточном количестве, то могут образоваться капли, и тогда со скоростью в один метр в секунду они в силу тяжести начнут падать на землю. Но шарик из воды может и высохнуть при этом падении. Остается от влажной пылинки только микроскопическое ядрышко из слипшихся бактерий. Мы не можем надеяться, что эта бомбардировка покроет нужную цель.
— Тогда для успеха необходимо гигантское скопление зараженных капель! — воскликнул полковник.
— Да. Бактериальное облако возможно. Возможен туман, насыщенный заразой. И если произойдет контакт дыхательных путей человека с бактериями, то успех обеспечен.
— Вы разговариваете языком ученого. А я солдат. По-моему, было бы проще вылить с самолетов по ведру чумы на Париж и на Лондон. Вымрет все население, а потом залить с воздуха дезинфекцией, сжечь и занять территорию.
Старик поднялся с кресла.
— Вот наконец я услыхал от вас настоящие слова! Но зачем такие грубые способы? Лить из ведер? Можно сделать дешевле и изящнее. Вообразите шарики, крохотные бусинки на тончайшего стекла. Приспособьте под хвостами ваших комариков по небольшому желобку. И представьте, потянул наш штурман за рукоятку, а из-под хвоста падают шарики. Тик-так, тик-так! Словно часы. В секунду по два шарика. Упали на землю — и разбились. А в шариках порция микробов. А уж они знают, как вести себя в условиях теплоты и влаги.
— Это тоже подходяще, но…
— У каждого оружия есть свое но, господин полковник, — деловито отозвался старик, — История оружия свидетельствует, что идеальный вид его появится не скоро, и нам придется пользоваться тем, что способна будет дать техника. Будем держать в арсенале и боевые микробы. Оценив их возможности, я бы… — Старик сделал приглашающий жест: — Впрочем, лучше показать вам.
По лифту они спустились в подвал.
— Надо раздеться догола, — сказал старик, открывал дверь комнаты, откуда доносился шум падающей воды. Водяная завеса преграждала путь. — Мы примем душ, оденемся хам, и вы увидите много интересного.
Раздевшись, старик повесил платье и белье на металлические крючки и всунул голые ноги в соломенные туфли. Полковник проделал то же.
— У вас ожирение, полковник, — заметил старик, косясь на обвисший живот гостя. — Прошу…
Они нырнули под теплый секущий душ.
В следующей комнате пришлось повозиться. Старик помог полковнику надеть рубашку и штаны, потом два халата, перчатки и плотно облегающий голову капюшон с маской. Впрочем, полковник самостоятельно натянул себе на ноги высокие резиновые сапоги.
И вот две фигуры, закутанные с головы до пят, вышли на площадку — перекресток двух коридоров. Лампы осветили двери по сторонам.
— Чумное отделение, — показал старик на один коридор. — Идите за мной. Чума здесь надежно заперта.
Они подошли к стеклянному окошечку, проделанному в одной из дверей.
— Это комната-термостат. В ней постоянно поддерживается температура человеческого тела, 37 градусов Цельсия. При ней все заразные микробы чувствуют себя отлично и прекрасно размножаются. Ежедневно мы собираем богатый урожай наших микробов.
Полковник увидел ряды стоек с большими колбами.
— Направо чумные бациллы из Индии, прямо среднеазиатские штаммы, налево китайские, — пояснил старик. — Бактериологи всего мира обычно обмениваются штаммами микробов для научных целей, и я успел запастись, как видите, посевным материалом.
— А много ли надо? — спросил полковник, чувствуя легкую дрожь между лопатками.
— Для посева? — отозвался старик. — О нет. Вообще результаты размножения микробов колоссальны. Если предоставить возможность одному микробу свободно размножаться и подбавлять ему все новые и новые порции пищи, то через сутки вы будете иметь бочку микробов.
— Бочку? — удивился полковник.
— Не меньше. Считайте. Микроб покушает и через двадцать-тридцать минут, размножаясь делением, превратится в двух микробов. Еще через полчаса мы будем иметь четырех микробов, потом восемь…
Полковник заинтересовался и, забыв про дрожь, стал производить умножение:
— 16, 32, 64, 128, 256, 512… Гм… 1024…
— Через пять часов население пробирки увеличивается в 1024 раза, — весело сказал старик, — Не стоит считать, получатся умопомрачающие цифры. Идемте во второй коридор. Здесь у меня отделение желудочно-кишечных инфекций, передающихся главным образом через воду: холера, брюшной тиф, с десяток сортов паратифов и дизентерия. Прекрасное оружие. Если население некультурно, то лучшего сорта заразы и не выдумать. Пусть пьют некипяченую воду, пусть едят всякие сырые овощи и плоды грязными руками, не вымыв ни рук, ни того, что берут в рот, и заразный понос обеспечен. А потом пусть возятся с этой неприятностью.
Полковник стал решать новую задачу. Что выбрать? Дизентерию или тиф? Но, кажется, каждый заразный дьявол хорош в своем роде…
— Прошу отпустить меня и вывести из этого ада.
Перед душем на обратном пути голый старик рассказывал голому полковнику:
— Жаль, вы не посмотрели микроб туляремии. Очень любопытная зараза. Ее передают грызуны, как и чуму.
Вымывшись с мылом, они вытерлись сухими полотенцами.
— Ну, теперь мы с вами безопасны для окружающих. Не спешите одеваться, полковник. Колоссальное впечатление, не правда ли? Но мы тут привыкли. А в четвертом коридоре у нас бруцеллез, все три вида. Заразить пищу, консервы, молоко можно великолепно. Что там сибирская язва, дифтерит и подобные мелочи!..
Полковник уже не слушал, надевал тужурку и удивлялся, что кто-то успел зашить ему левый рукав наглухо. Старик любезно помог ему:
— Вы суете не в рукав, а в карман…
— Благодарю, — произнес полковник, застегивая пуговицы.
Когда он окончательно оделся, в форме он почувствовал себя лучше. Он вскинул монокль и сделал строгое лицо:
— Я должен спешить.
Они поднялись на лифте.
— Этим не исчерпываются наши возможности, — сказал на прощанье старик, — я попробую кое-что новенькое…
— Да? — Полковник задержал в своей руке пухлую руку старика. — О, мы будем в восхищении. Железный крест украсит вас в случае удачи.
Глава III
МИКРОСКОП-ИГЛА
В лабораторию бактериолога Петрова вбежал его молодой друг Костя Орлов.
— Я потрясен… Здравствуй!.. Мне случайно попалась небольшая брошюра… Вот…
Василий Иванович Петров взял книжку, которую ему протянул Орлов:
— А… я уже читал эту работу французских бактериологов… Дело для меня ясно. Неужели ты, геолог, так мною читающий, не помнишь хотя бы статей Стида?
— Стид? Бывший редактор Таймса? Не читал…
— Жаль. Его доказательства мне показались убедительными.
— Но здесь как раз и приводятся его слова. Послушай… — Быстро развернув книжку, Орлов начал читать:
— Вот… О германских опытах, предназначенных для подготовки к бактериальной войне… Английский журналист категорически заявил, что в его распоряжении имеются безусловно подлинные германские документы, доказывающие, что Германия стала заниматься во многих странах целым рядом бактериологических опытов. Успехи этих опытов позволяют, по его мнению, распространять в крупных европейских городах микробные культуры, дальность рассеивания которых может быть с точностью определена. Что скажешь?
Бактериолог, слегка сдвинув брови, сказал:
— Народы мира, я думаю, и подлинная наука должны быть настороже. Стид утверждал, что документы исходили от секретного отдела германского военного министерства, и даже точнее, от Отдела воздушно-химического нападения — Л-Г-А. Как поручил Стид эти документы? От кого? Да ведь это праздные вопросы. Это секрет не Стида, а разоблачение военной тайны возможного будущего противника Совершенно ясно, что люди, увлеченные своей отвратительной работой, будут всячески отнекиваться или отмалчиваться. Меня лично тогда, же заинтересовало упоминание об исканиях немцами разного рода способов, позволяющих заражать местность с помощью самолетов, распространяющих заразные болезнетворные микробы при помощи искусственного дождя. Они даже изучали реагирование падения заразных веществ и намечали различные пункты.
И действительно, если бы Орлов в свое время поинтересовался вопросами бактериальной войны, он давно бы узнал, что с целью установления, наиболее благоприятных условий для рассеивания и распространения заразных микробов немецкие секретные агенты произвели большое число опытов в Париже, Лондоне и других западноевропейских городах. И мистер Стид сделал следующие выводы: Основываясь на фактах, разоблачаемых германскими документами, мы считаем установленным, что Отдел воздушных сил германского военного министерства с 1931 года производил опыты и исследования в Париже и Лондоне с целью проверить, каким способом было бы легче всего заразить системы подземных железных дорог смертоносными возбудителями, или вредными газами, или же обоими способами, как только будет решено нападение. Не подлежит сомнению, что берлинские опыты имели целью непосредственный контроль полученных в Париже и Лондоне результатов.
