Евгений Гуляковский - Искатель. 1990. Выпуск №4
— Ну и что? Да знаю, на какую статью УК намекаешь. А я ничего не видел, не знаю, не помню!
— Смел ты, однако… — прищурился я. — Раз ты стал такой непонятливый объясню. Расскажешь что-либо интересное для нас или нет — не суть важно. Додика мы и без тебя вычислим. Но это, видимо, будет уже после того, как до Додика дойдет слушок о наших с тобой посиделках. А слухи, сам понимаешь, бывают разные…
— Не просекаю твою мысль.
— Это на тебя и вовсе не похоже. Не строй из себя умственно недоразвитого. Короче — кто такой Додик и где он обретается? И учти, Жорж, времени у меня в обрез.
— Нет покоя честному человеку в этой стране… — Сандульский страдальчески скривился. — Линять нужно отсюда… Да понял я твои намеки, понял! С какой стороны ни подойти, а я окажусь крайним. Право выбора, так сказать… Если Додик случаем узнает, что я тут язык распустил, он мне его вырвет с корнем. И никакая милиция меня не спасет.
— Если узнает… Не волнуйся, Жора, тайну исповеди я тебе гарантирую. Даю слово.
— Слово к делу не пришьешь. — Сандульский мрачно, с явным сомнением посмотрел на меня. — Да и знаю я, в общем, всего ничего.
— А что знаешь, то и выкладывай.
— Опасные это люди, Серега. У Додика такие связи и такие знакомства. Ого! Большими деньгами ворочает. А эти его мордовороты… Бр-р! — Жоржа передернуло. — Тут их все стороной обходят, боятся связываться, даже самые отпетые.
— Фамилия?
— Дергачев… Эдуард Дергачев… Где живет — не знаю. По-моему, на Лиговке. Извини, за достоверность не поручусь.
— Он сидел?
— Черт его знает. Шарит под «делового», но, думаю, это просто поза.
— Почему?
— Те, кто тянул срок, не общаются с ним. Побаиваются, это, конечно, факт, но и презирают. Сам слышал, как они его в разговоре между собой обзывали. Короче, у Додика с ними нейтралитет…
Побеседовав с Сандульским еще минут пять, я поспешил в управление.
— Серега женюсь! — встречает меня сияющий Баранкин. — Деваха — во! — показывает большой палец — Одевается — закачаешься. Вчера с ее стариками познакомился. Мать — завмаг, папахен — в райисполкоме…
— Будущий зять в милиции, — прерываю я его щенячьи восторги. — Все при дефицитах. Дружная советская семья, в которой полный ажур я благоденствие.
Поздравляю. Карьера тебе обеспечена. И жратва.
— Ты… ты что, Серега? Какая тебя муха укусила? Я ведь не на деньгах женюсь. И на кой ляд мне все эти дефициты. Ну нравится она мне, влюбился.
— Это твои дела, Славка. А сейчас вали отсюда.
Смойся с моих глаз. Дан мне возможность спокойно поработать. Кстати, Слав, не в службу, а в дружбу, выполни мою просьбу. Запиши, будь добр. Дергачев Эдуард, примерно тридцать лет, предположительно живет в районе Лиговки. Нужен точный адрес и прочие данные, если они имеются. Зайди в картотеку, может, он уже проходил по нашему ведомству.
— Сделаю… — Баранкин торопливо собирает бумаги, запирает сейф и уходит.
Я закрываю дверь на ключ, раскладываю свои записи: Лукашов, Коберов, Заскокин. В. А., Додик, лабух… Пасьянс. Но для начала неплохо.
Рапортички службы наблюдения. Фотографии, Коберов и Заскокин, так сказать, в препарированном виде Какие-то девицы, пивбар «Морская волна», гриль-бар, ресторан. Но это не «Дубок». Понятное дело, воспоминания о нем не из приятных. Далее, ресторан мотеля. А вот это уже интересно. Если верить рапортичке Коберов и Заскокин явно кого-то ждали. Дождались ли? Непонятно. К ним подсел незнакомый мужчина с девушкой. Незнакомый? Фотографии ответа не дают, но седьмой отдел утверждает, что, судя по поведению, встретились впервые. Эта парочка за столиком вела себя отчужденно, ворковали только друг с дружкой. Правда, когда девушка выходила из зала по своим делам, «объект № 2», то есть Коберов, все же перекинулся несколькими ничего не значащими фразами с незнакомцем. Потом заиграл оркестр. А девушка не возвращалась долго… Ничего странного. Если не считать маленькой, но весьма интересной подробности: незнакомец с девушкой, не дожидаясь закрытия, буквально испарились из ресторана. Случайность? Или низкий профессиональный уровень сотрудников седьмого отдела? Поди разберись.
И все-таки, кого он мне напоминает, этот незнакомец? Это лицо… Где-то, когда-то… Нет, не вспомню. Нужно увеличить изображение.
Звонит телефон.
— Слушаю?
— Старший лейтенант Ведерников? — Голос совершенно незнакомый, слегка глуховатый, но солидный, обстоятельный.
— Так точно. С кем имею честь?
— Вот что, опер, послушай добрый совет: не копай так глубоко, иначе себе могилку выроешь. Понял, о чем речь?
— Кто это, черт возьми?
— Неважно. Доброжелатель… — в трубке смешок. — Случай на мосту мы тебе прощаем. Что поделаешь, ты выполнял профессиональный долг, — покашливание. — Но впредь умерь свой пыл и служебное рвение. Мы знаем, что ты не трус, но жизнь так коротка и так прекрасна…
Гудки. Все, разговор окончен. Я ошеломлен, взбешен. Ах, сволочи! Быстро накручиваю телефонный диск.
— Алло! Говорит Ведерников, горУВД. Проверьте срочно, кто только что звонил по номеру… — диктую. — Записали? Да, срочно. Жду.
Ну и дела. Даже в пот бросило. Открываю окно, дышу глубоко, стараюсь успокоиться. Кто бы это мог быть? Глупый вопрос. Но откуда им известен мой номер телефона? Моя фамилия и звание?
Снова телефон.
— Да! — слушаю, а на душе становится совсем муторно. — Понятно, спасибо. Хорошо, звоните.
Подключение к линии где-то в районе цирка. Выехали, чтобы проверить на месте. Час от часу не легче. Фирма веников не вяжет… Мертвого осла уши они там найдут, мне уже известно, как работают эти мерзавцы, наши «мафиози».
Замигала сигналка селектора. Я нажимаю на клавишу.
— Ведерников! — это Палыч.
— Я, товарищ подполковник.
— Срочно ко мне, выезжаем.
— Куда?
— Коберов и Заскокин убиты.
— Что?!
— Не кричи. Лучше поторопись.
Некоторое время я сижу будто пришибленный. Затем достаю авторучку и ставлю против фамилии Коберова и Заскокина в своих записях два крестика.
В кабинете председателя кооператива «Свет» эксперты ЭКО. Коберов и Заскокин лежат валетом, у Заскокина открыты глаза, и от этого мне почему-то становится жутко.
— Гильзы нашли? — спрашиваю у Кир Кирыча, который с лупой ползает по полу.
— Чего нет, того нет…
Снова наган? Не похоже. Значит, гильзы даже не забыл подсобрать. Опять «профи»?
Прибыл следователь прокуратуры. Новенький, видно, только с университетской скамьи. Салага. Иван Савельевич после моих приключений слег в больницу. Сердце, говорит, пошаливает. Микроинфаркт. Поди проверь… Похоже, хитрит, хочет дело сбагрить этому ретивому да молодому несмышленышу. Хитер бобер…
