Эрл Гарднер - Кокетка в разводе
– Вы хотите сказать, что он отказался встать? – отозвался напыщенно Бергер, придавая голосу тон недоверия. – Вы хотите сказать, что мистер Мейсон, юрист и адвокат, не согласился встать, чтобы позволить свидетелю увидеть, был ли он тем, кто сопутствовал...
– Считаю, что вопрос является риторическим и ответ на него уже был получен, – перебил его судья Осборн. – Суд хочет удержать этот допрос в рамках закона. Это действительно особое положение, когда защитник отказывается от внесения протестов.
Здесь судья Осборн неодобрительно посмотрел на Мейсона.
– Высокий Суд, – сказал Мейсон, – нет сомнения в том, что окружной прокурор говорит нападение на мою репутацию при помощи инсинуаций и различных намеков. Он знает, конечно, что в зале суда находятся представители прессы. Он полностью отдает себе отчет в том, что провоцирует мои протесты, хочет вызвать впечатление того, что я пытаюсь скрыть правдивые факты. Поэтому я оставляю ему свободу действий. Если он знает какие-нибудь факты, пусть назовет их.
– Подумав, я понимаю и ценю вашу позицию, мистер Мейсон. Однако, Суд не может становиться местом оскорблений, – сказал судья Осборн.
– Высокий Суд, это не личные оскорбления, – запротестовал Гамильтон Бергер. – Это ведет к самому существу дела.
– Ну, тогда добирайтесь до этого существа, – нетерпеливо сказал судья Осборн.
– Ну, и как, господин лейтенант, мистер Мейсон потом пытался сделать невозможным опознание свидетелем Гоушеном? Вы пытались довести опознание до конца?
– Конечно.
– Что вы сделали в этом направлении?
– Мы ждали в машине перед входом в здание, в котором находится офис мистера Мейсона. Мистер Гоушен Был со мной. Я сотрудничал с репортерами, которые караулили выход и должны были сигнализировать мне, если бы мистер Мейсон попытался выйти оттуда.
– А что сделал мистер Мейсон?
Трэгг усмехнулся и сказал:
– Он велел вынести себя в сундуке через хозяйственный выход, как товар.
По залу прокатился смешок.
– Мистер Гоушен опознал потом мистера Мейсона?
– Меня не было при том, когда это произошло, – ответил Трэгг. – Там был один из моих сотрудников, сержант Холкомб.
– Перекрестный допрос, господин адвокат, – предложил Бергер.
– Откуда вы знаете, что меня вынесли из здания в сундуке, господин лейтенант? – с усмешкой спросил Мейсон.
– Может быть, это только сплетни, – быстро сказал Трэгг. – Говоря правду, я знаю об этом только из газет и из того, что мне рассказывали. Я сам не видел вас в сундуке, который выносили из здания. Если бы видел... он замолчал и усмехнулся.
– Вы разговаривали с кем-нибудь, кто видел меня в сундуке, господин лейтенант?
– Нет.
– У вас есть поводы верить в то, что я был внутри сундука?
– Да.
– Почему вы так думаете?
– Только таким образом вы могли выбраться из здания незамеченным.
– Позволю себе возразить вам, господин лейтенант. Может быть вы не знаете, что в тот вечер я был в кабинете мистера Дрейка и вышел из него много времени спустя после того, как сундук увезли. Если бы вы поговорили с ночным портье, то знали бы, что я вышел из агентства и спустился с ним на лифте в обществе одного из людей Дрейка, мистера Джерри Ландо, который, кстати, находится здесь и может ответить на вопросы.
На лице Трэгга появилось удивление.
– Вы хотите сказать...
– Я говорю только то, что должен сказать. Может быть вы поговорите с мистером Ландо, прежде чем бросать на меня подозрения и обвинения, основанные на сплетнях. А пока, благодарю вас, господин лейтенант. У меня нет больше вопросов.
Трэгг и Бергер обменялись взглядами. Трэгг оставил место для свидетелей и, когда оказался на середине зала, повернулся и спросил:
– Где здесь этот Джерри Ландо?
– Здесь, – ответил Ландо, поднимаясь.
– Меньше с этим, – сказал Бергер, скрывая смущение за воинственностью. – Попрошу сержанта Холкомба занять место для свидетеля и мы выясним это дело.
Сержант Холкомб подошел крупными шагами, поднял руку, принес присягу и с довольной, выжидательной улыбкой сел в свидетельское кресло. Гамильтон Бергер задал ему несколько вступительных вопросов о имени, возрасте, месте проживания, профессии и затем перешел к существу дела.
– Господин сержант, – спросил он, – где вы были вечером, шестого числа этого месяца? Это был четверг, вы помните?
– Помню, – усмехнулся сержант Холкомб. – Я нашел Перри Мейсона в мотеле «Слипвел» и поехал туда со свидетелем Гоушеном. Мы приехали, чтобы произвести опознание и произвели его.
Сержант Холкомб усмехнулся с удовлетворением, вспоминая происшествия того вечера.
– Что случилось в вашем присутствии, когда вы были там? – спросил Бергер.
– Мы выехали в мотель и известие об этом, должно быть, просочилось в прессу, потому что когда мы приехали, там было полно фоторепортеров из газет. Когда мы подъезжали, они стали фотографировать нас. Я не успел им сказать, чтобы они не делали этого.
– А что случилось потом?
– Когда начали сверкать вспышки, Мейсон, который находился в домике номер шесть, очевидно в обществе этого Джерри Ландо, который между прочим записался в книгу...
– Не отвлекайтесь, сержант, – заметил Бергер.
– Итак, Мейсон выбежал и, увидев фоторепортеров, закрыл лицо шляпой, чтобы помешать им сделать снимки, но они все равно стали щелкать вспышками. Видя, что он попал в ловушку, Мейсон повернулся и пошел назад, в домик.
– Вы пошли за ними?
– Нет.
– Почему, нет?
Сержант Холкомб усмехнулся и сказал:
– Потому что в этом уже не было необходимости. Я достиг того, чего хотел. Свидетель Гоушен, который был со мной и видел Мейсона выбегающего из домика и идущего обратно, оценил рост и фигуру Мейсона и определенно опознал его как человека, которого он видел возле гаража в то время, когда было совершено убийство. Обвиняемую Люсиль Бартон, он опознал раньше.
– Способ предъявления доказательств незаконен, – проворчал судья Осборн. – Свидетель Гоушен должен говорить сам за себя.
– Он будет говорить, – обещал Гамильтон Бергер. – Я только принимаю вызов Мейсона и представляю доказательства, о которых говорил. Прошу Высокий Суд обратить внимание на то, что это заняло у меня всего двадцать минут.
– Очень хорошо, – сказал судья Осборн. – Это действительно не обычно и неслыханно, чтобы защитник не вносил протеста против доказательств, основанных на слухах.
– Высокий Суд, это не слухи, – возразил сержант Холкомб. – Я был при том, когда Гоушен опознал Мейсона. Я слышал, что он говорил.
– Именно это я и называю слухами, – сказал судья Осборн. – Вы не знаете, был ли тот мужчина возле гаража действительно Перри Мейсоном. Вы знаете только то, что говорит свидетель. Свидетель должен говорить за себя сам.
