И Ряпасов - Неведомый город
В этот момент где-то крикнул перепел.
Инженер прислушался.
IV. Освобождение
Все обитатели бэнглоу провели вечер и ночь в страшнейшем волнении. Доктор вместе с Горновым много раз выходил из дома, бесцельно бродя по улицам города, около храмов и пагод.
Они подробно осмотрели двор, куда был унесен Березин. Он оказался проходным. Вся полиция Калькутты сбилась с ног в поисках русского инженера. Он как в воду канул. Всю ночь к мистеру Блому каждый час являлись гонцы с результатами поисков. Они были весьма неутешительны.
Все известные пагоды, подземелья, пещеры, все притоны подозрительных лиц были обысканы. Сотни индусов были допрошены. По городу разъезжали патрули. Инженер исчез бесследно.
Кэт была безутешна. Она уже оплакивала своего жениха, считая его безвременно погибшим. Софи, вместе с доктором, вспомнивши о страшном оружии, находящемся в распоряжении инженера, старалась заронить в ее сердце слабую искру надежды. Все в доме ходили подавленные. Даже Гобартон выражал свое сочувствие по поводу несчастия «талантливого инженера», хотя на него никто не обращал внимания.
После томительной ночи наступило утро. Солнце выкатилось из-за горизонта, рассыпая всюду свои живительные лучи.
Доктор обратился к мистеру Блому, напоминая ему о его слове, данном вчера. Ученый в ответ смерил его взглядом:
— Я не забыл, — сказал он и сейчас же вышел.
Он направился во дворец вице-короля Индии. Там его приняли беспрепятственно.
Сэр Гардинг выразил свое сожаление по поводу бесплодных поисков.
Мистер Блом взглянул на него холодно.
— Будьте любезны немедленно объявить жителям Калькутты, что через пять часов я атакую город и разрушу его до основания, если они не выдадут мне инженера живого или мертвого.
Вице-король привскочил на месте, словно увидел рядом с собой ядовитую кобру.
— Вы!!! Вы разрушите столицу Индии!!! Н-но, это возмущение против власти!.. Я вас арестую!..
— Попробуйте, — с легкой иронией в голосе ответил мистер Блом. — Арестовать меня не так легко, если бы вы даже и имели на это право. А вы его не имеете.
— Я? я, вице-король, не имею права арестовать зачинщика возмущения?!! Да я сейчас…
— У этого зачинщика возмущения есть в кармане бумага с подписью короля, — хладнокровно произнес мистер Блом, поднося к самому носу сэра Гардинга вчерашний документ и тем приводя его в чувство.
Вице-король в изнеможении упал в кресло, отирая со лба холодный пот.
— Чего же вы хотите?
— Расклейте немедленно объявления на разных языках о том, что если в течение трех часов, считая с полудня, мне не выдадут инженера, живого или мертвого, я, Блом, разрушу город до основания, снесу все дворцы, пагоды, взорву подземелья и не остановлюсь перед уничтожением всего населения.
— Даже и англичан?!!
— Даже и их, если они окажутся причастными к похищению.
— Но как же быть властям? Что нам делать?
— Повиноваться мне. Через два часа, — сказал старый ученый, вставая с места, — когда я поднимусь над Калькуттой на своем «Левиафане», будет уже поздно.
Вице-король при этих словах взглянул на уходящего с нескрываемым ужасом.
— Что делать? что делать?! — повторял он, когда мистер Блом покинул его.
А мистер Блом, явившись домой, приказал всем через полтора часа приготовиться в путь.
— Куда мы едем? — спросила француженка.
— На поиски инженера, — ответил старик.
Доктора и студента не нашли в бэнглоу. За ними послали слуг.
Руберг со своим молодым другом решили обойти все окраины, где были пагоды. Руберг вспомнил, что они с Березиным в былое время очень удачно подражали крику перепелов и так давали друг другу вести о себе. Доктор решил попробовать счастья. Бродя около пагод и разных развалин, он время от времени кричал по-перепелиному, надеясь этим подать инженеру, если бы он был близко, весть о себе.
Много зданий обошли они таким образом. Студент отделился от доктора и пошел осматривать одиноко стоявшую погоду. Руберг остался у старой развалины, приращенной к самой скале, крикнул перепелом и ему послышалось, что где-то близко раздался ответный крик.
Доктор снова крикнул, и вновь ему ответил перепел… Руберг стал осматриваться. Невдалеке зияло оконце шириной фута в три и вышиной в два, заделанное толстой решеткой. Казалось, перепел кричал там. Руберг бегом направился к окошку и чуть не умер от счастья, когда в решетку чем-то постучали и оттуда раздался и крик перепела.
— Ты ли это, мой дорогой друг! — вскричал доктор, наклоняясь к окну и всматриваясь в бледное лицо инженера, подтянувшегося на руках до решетки.
— Я, мой славный Федор Григорьевич! Постарайтесь поскорей вырвать решетку и освободить меня. За мной может быть погоня, — отвечал радостно инженер.
— А оружие?
— Пистолетом Блома нельзя стрелять, помещение мало, а револьвера у меня нет.
— Вот тебе мой, стреляй в первую появившуюся рожу, — ответил сообразительный доктор, передавая ему оружие через решетку, — а я бегу7 за помощью. Наверное, близко есть патруль, тебя ищут по всему городу.
Доктор оказался прав. Менее чем через пять минут он заметил конный патруль и криками привлек его внимание. Англичане, узнав, в чем дело, поскакали за мастером, а часть их направилась к окну.
— Сейчас будет все кончено, — говорил доктор, — уже поскакали за мастером. Никто не появлялся в вашей двери?
— У меня не дверь, доктор, а лазейка, в которую можно проникнуть лишь одному человеку. Таких лазеек я сам миновал штук пятнадцать.
— Да разве вы не здесь были заключены? — с понятным изумлением спросил Руберг.
— Футов на шестьдесят ниже, по моему расчету.
— На шестьдесят футов! Ниже?.. Где же вы были?
— Потом расскажу, дорогой друг. Сейчас я прямо не в состоянии…
— Виноват, трижды виноват, — спохватился Руберг, — я и забыл, что ты пережил. А вот и слесарь.
Через десять минут инженер, весь выпачканный в пыли, был на свободе и обнимал Руберга и Горнова. Англичане, узнав, кто перед ними находится, с чувством пожимали ему руки. Инженера, истощенного волнениями и суточным голоданием, посадили на коня, и все с торжеством направились в город.
Гобартон, первый увидевший процессию, побледнел от злости и чуть не упал в обморок. Но, сделав над собой огромное усилие, преодолел слабость и поздравил Березина со счастливым избавлением от опасности. Инженер не ответил, зато Руберг так сверкнул глазами на англичанина, что тот счел за лучшее немедленно стушеваться.
