Константин Фарниев - Паутина
— Он и не подозревает о нашем присутствии, — прошептал Пауль, держа фигуру лейтенанта на мушке.
— Но может заметить нашу щель, если полезет в заросли.
— Не вздумайте стрелять! В крайнем случае придется его брать, и это тоже плохо.
— А где остальные двое?
Фигура лейтенанта исчезла из поля зрения диверсантов, потому что он спускался уже на дно лощины, изрядно заросшее кустами можжевельника, барбариса и устланное обломками камней. Диверсанты лежали в довольно широкой нише, вымытой водными потоками в сланцевом склоне лощины, противоположном тому, по которому спустился вниз лейтенант. Ниша находилась почти у самого дна лощины и была надежно прикрыта зарослями. Благо диверсанты уже не в первый раз укрывались здесь, кружа в окрестностях села. Дорога, как магнитный полюс, притягивала к себе стрелку их устремлений.
Агенты затаили дыхание. Что предпримет их преследователь? Полезет в заросли или ограничится поверхностным осмотром дна лощины? Как хотелось бы им заполучить этого «русского» и выжать из него крайне необходимую им информацию, без которой они не могли принять безошибочного решения. Сегодня просто они чудом унесли ноги, чуть не напоровшись на засаду у своего тайника со взрывчаткой. До этого они не раз наблюдали в лесу движение поисковых групп чекистов. Уже не приходилось сомневаться, что советская контрразведка обнаружила выброску диверсионной группы и вела систематический, целенаправленный поиск. То, что чекисты резко усилили охрану дороги через котловину на всем протяжении, было еще одним бесспорным доказательством: им известна не только выброска диверсионной группы, но и ее задание. Пауль давно бы ушел в Орджоникидзе. По крайней мере, сегодня утром он уже близок был к тому, но как он тогда отчитается перед своим начальством. Ведь группа не предприняла еще ни одной попытки заложить на дороге взрывчатку. Всякий раз, намереваясь проникнуть к дороге здесь или в других местах, они натыкались либо на поисковые группы, либо на патрули, стоявшие на охране дороги.
— Внимание, — прошептал Пауль, увидев на противоположном склоне лощины фигуру милиционера с автоматом.
Тот не очень громко свистнул, явно обращая на себя внимание лейтенанта, который все еще находился внизу.
— Товарищ лейтенант! — позвал милиционер, — поднимайтесь наверх.
— Иду! — ответил лейтенант.
Заурбек так и не рискнул лезть в заросли. Он ограничился только тем, что очень внимательно осмотрел поверхность кустов. Если бы кто-нибудь пробирался через них, он непременно оставил бы на ветвях какие-то следы, хотя бы обломанные ветви.
— Куда вы спешите? — проговорил Ахсар, подавая лейтенанту руку. — Мы уже испугались, что не найдем вас.
Лейтенант стряхнул с плащ-палатки прилипшие мокрые листья можжевельника. В это время к офицеру подошел другой милиционер.
Абверовцы неотрывно наблюдали за ними.
— Вот тебе и ответ на твой вопрос, Рудольф. Остальные двое просто отстали от лейтенанта, что-то привлекло их особое внимание. Уже два дня мы, как зайцы, только и делаем, что прядем ушами и даем стрекача. Знать бы, долго еще чекисты намерены так плотно блокировать дорогу. Пора уже поверить, что мы ушли отсюда.
— Надо было взять лейтенанта и узнали бы, — проворчал Генрих.
Офицер и двое милиционеров, что были с ним, уже, видимо, ушли, потому что гребень лощины, где они стояли, был пуст. Предполагать, что они залегли там, в секрете или в засаде не имело смысла: судя по всему, лощина не вызывала у них никаких подозрений.
— Ты плохо знаешь этих людей, — продолжил разговор Пауль. — Я родился и вырос среди них. Это очень фанатичные в своих убеждениях люди и настойчивые в отстаивании мировоззрения. Ягуар и подобные ему не в счет. Но все это не главное, — вздохнул Пауль. — Мы не выполнили своего задания и фактически уже провалились. Ясно, что русские зафиксировали нашу выброску и угадали характер нашего задания. — Пауль выругался сквозь зубы и перевернулся на спину.
Генрих взглянул на лицо Пауля с пятнами темной сланцевой пыли, перевел взгляд на свои руки, тоже запачканные сланцем. Генрих усмехнулся про себя. Вспомнилось, как они расширяли эту нишу недавно, когда наткнулись на нее впервые. Как будто знали или предчувствовали, что нора пригодится. И все Пауль, интуиция у него развита необычайно. Что бы они делали сейчас, не будь у них этого убежища?
— А доктор Кюн все еще топчется под Орджоникидзе со своей тринадцатой танковой дивизией, и господин фон Клейст тоже, — едко обронил вдруг Рудольф. — Ждут, когда мы подорвем дорогу?
— Прекратить! — зло прошипел Пауль. — Что за разговоры? Не сегодня-завтра дивизии фон Клейста будут катить по этой дороге в Закавказье.
— Тогда зачем ее взрывать? — колюче буркнул Рудольф.
— Сегодня взорвали, завтра построили. Это не причина для невыполнения задания. Ночью мы должны или умереть, или выполнить задание. Это приказ!
— Он будет выполнен, гауптман. Приказ — это приказ.
— Верю! — бросил Пауль. — Надо выходить на связь. Сообщим, что мы раскрыты, но от выполнения задания не отказываемся. Сегодня ночью оно будет выполнено. Все. Уходить будем или сами, или с Ягуаром.
— Лучше с ним, у него есть своя дорога, — заметил Генрих.
— Если мы еще успеем- с ним связаться, — ответил Рудольф. — Русские обшаривают каждый квадратный метр склонов гор. На каждом шагу мы натыкаемся на их поисковые группы. Будто они знали о нас еще до того, как мы вылетели сюда.
— Спокойно, без паники, — недовольно обронил Пауль. — Не забывайте о дезертирах, которых они тоже ищут. И в любом случае, — посмотрел он в лицо Генриху, а потом в лицо Рудольфу, — мы не имеем права уходить, не выполнив задания. У нас нет никаких оснований для паники. На нас чекисты еще не вышли, взрывчатки у нас достаточно, чтобы поднять на воздух часть этой проклятой дороги.
— Но мы уже два дня ползаем вдоль нее и не можем найти ни одной щели в ней.
Пауль с обостренным интересом посмотрел на Генриха.
— Ты прав, — задумчиво сказал он и на несколько секунд замер с травинкой в зубах, а потом выплюнул травинку и улыбнулся.
— Ты подал мне хорошую мысль. Разворачивай рацию, — обернулся Пауль к Рудольфу. — Срочное сообщение.
Пока Рудольф готовил к работе рацию, набрасывал на ближайший куст антенну, Пауль составлял шифровку.
— Приступай, — скомандовал он, как только Рудольф взялся за ключ и выжидающе замер.
Раздался едва слышный стук ключа. Пауль тихо, но внятно произносил цифры, поглядывая на клочок бумаги с шифровкой. В эфир полетела радиограмма: «Обнаружены при выброске. Подходы к дороге в запланированном районе полностью блокированы. Район выполнения задания меняется. Все остальное по плану. Идем на большой риск. Задание будет выполнено. Егерь.»
