Константин Фарниев - Паутина
— Еще издеваетесь! — процедил он, отводя от себя руку Ягуара с наганом.
— Бери, кацо, пока не раздумал, — с нарочито грубым акцентом сказал Ягуар.
Что-то или в голосе сержанта, или в лице его замкнуло круг предыдущих подозрений холодноглазого, вызванных петлицами военных, что это не патруль, а нечто другое — совсем для него неопасное.
— Кто вы? — резко спросил Ягуар, обращаясь к кавказцам.
Они сидели уже на своих прежних местах, но продолжали упорно молчать. Вопрос сержанта застал их врасплох. Они переглянулись с парнем.
— Пусть скажет Рыба, — буркнул один из кавказцев.
— Какая рыба? — искренне удивился Павел.
— Это я, — усмехнулся холодноглазый. — Так зовут меня за светлые глаза. Этот, — ткнул он пальцем в грудь кавказца, одетого в длиннополое давно утратившее от грязи свой первоначальный цвет пальто, с кепкой-семиклинкой на голове, — Гоша — мясник первой руки, — покривил губы злой иронией парень, — фамилии не знаю. Этот, — тычок в грудь другого кавказца. — Бичо — первоклассный слесарь.
— А ты? — в упор спросил Ягуар.
— Я? — задрал брови парень. — Я — дачник. Надоело… <В оригинале отсутствует часть текста. Прим. авт. fb2.>
…
— И милицейскую пушку нашли по дороге, — с сарказмом вставил Павел.
Рыба пожал плечами: мол, понимайте, как знаете.
— А ребятишки хорошие есть, чтобы дела с ними делать?
Рыба вскинул голову, как конь, услышавший призывной сигнал своего хозяина. Краешком глаза Павел заметил, что и кавказцы как-то по-особому заинтересовались разговором.
— Какие дела? — через паузу спросил Рыба.
— Большие, чтоб боялись и уважали.
— Ребята найдутся, — уклончиво уронил Рыба, но в голосе его зазвучали нотки уважения к Павлу. — Только их надо собрать. — Он остро посмотрел прямо в глаза Кикнадзе. — А кто за это возьмется сейчас? Кругом горячо, могут и шлепнуть.
— Я возьмусь, — спокойно ответил Ягуар. — Нужна только хорошо закрытая хаза и… поменьше паники. Сейчас как раз легко работать, если с умом. Ну так как?
— Мне нравится, — ответил Рыба.
Бичо и Гоша ожили, сбросив, наконец, с себя скованность.
— С того бы и начинал, — улыбнулся Гоша. — Нам и самим надоело припухать здесь. Пора обратно. Менты сели нам на хвост, вот мы и дернули.
— А сейчас следов наших уже и не найти, можно по новой, — добавил Гоша, — почти с нежностью глядя на Павла. — Человек нужен.
— А мне глухая хаза. Чтобы, кроме нас, никто о ней не знал. — Павел повел глазами в сторону Совы и Хорька, которые молча слушали его разговор. — Есть кое-какие хорошие планы. Сейчас можно работать по-крупному. Найдутся же в городе имущие граждане?
— Точно, — подтвердил Рыба. — Спекулянты, барыги… Не все же они попадаются. Я, например, знаю одного — банк целый, но хитрый мужик — не расколешь.
— А это на что? — провел ладонью по дулу своего автомата Ягуар. — В городе сейчас шумно: авиация бомбит, артиллерия обстреливает. Если добавится еще несколько автоматных очередей, шумнее не станет. Даже не заметят. Так есть хаза или нету? — вернулся он к главному для себя.
— Есть, — ответил Гоша. — Совсем чистая. Дядька мой на фронте, дом у него остался, семьи нет. Я там жил, но следов никаких не оставил.
— Где находится, в центре?
— Нет, на окраине.
— Заметано. Заливайте костер. Здесь оставаться нельзя.
— А куда? — спросил Рыба.
— Много будешь знать, скоро состаришься, Рыба. Делай, что надо.
Первым шел Бичо, замыкал группу Семен. Хорек, шедший предпоследним, несколько раз оглядывался на своего дружка, намереваясь что-то сказать ему, но не решался. По выражению лица Семена было видно, что и ему, как и Василию, тоже не нравится решение Павла вести с собой в пещеру этих уголовников. Все сожрут, выпьют. Однако Хорек решил молчать. Хватит ему утреннего мордобоя.
Бичо махнул рукой и замер, еще более пригнувшись. Все сделали то же самое.
По склону горы справа в противоположном движению группы Ягуара направлении шли трое: подросток с палкой в руке и за ним двое военных с автоматами. Впереди подростка бежала большая лохматая собака.
Павел поблагодарил про себя бога за то, что эти люди не пошли в глубь урочища по ручью. И тут же внезапная и острая, как молния, мысль, казалось, остановила сердце Ягуара. Только сейчас вспомнил он, что убитый им Гурам тоже был с палкой, про которую в суматохе они совсем забыли. Если эта группа вышла на поиск Гурама, и они уже нашли его палку… Павел внимательнее присмотрелся к подростку, который был еще хорошо виден. Нет, у него палка короткая. Та была больше. Немного отлегло от сердца. Скорее, скорее уходить в пещеру. Если эти спустятся вниз, то обязательно наткнутся на шалаш. И пусть, лишь бы не нашли тело Гурама. Хорошо, что он в воде, никакая собака не почувствует его.
* * *Лейтенант Пикаев остановился и глянул вниз на котловину. Отсюда уже хорошо различались очертания домиков селения, расположенного почти у самой дороги, дымки солдатских кухонь, дорога и русло Терека, бежавшего у подножья горы, на склоне которой стоял лейтенант. «Не везет тебе, Заурбек, — думал он сейчас. — Кто-то из твоих друзей давно уже ведет счет лично уничтоженным фашистам, а ты гоняешься за врагами, больше смахивающими на призраки в этом горном царстве, чем на людей». Взгляд Пикаева снова обратился к селу, пробежал по крышам домов, стараясь отыскать ту, под которой живет Залина.
Сегодня он привел коня к Касполату и подал старику уздечку, привезенную из города. Уздечка, правда, была не новой, ее дали Заурбеку родственники, у которых он останавливался в городе, но зато отделана серебром. Касполату очень понравился подарок. Залина уже вернулась из школы и тоже с восхищением рассматривала с дедом богатую уздечку, совсем по-детски радовалась, то и дело бросая на лейтенанта взгляды, полные благодарности. В разговоре она назвала Пикаева дядей Заурбеком, и он растерялся. Лейтенант вспомнил сейчас об этом и почувствовал, как краска смущения и стыда заливает лицо. Он провел ладонью по щеке, как бы стирая с лица смущение и оглянулся: никто не видит его? «К черту! — обругал он себя. — Чекист называется! Размазня. Нашел чем заниматься вместо дела. Наваждение какое-то с этой девчонкой. И все Саша, он виноват. Надо же было пойти с ним к Касполату». Пикаев одернул на себе плащ-палатку, и это резкое движение вернуло его в мир ощущений и мыслей, далеких от Залины и от связанных с ней переживаний.
Кажется, они очень внимательно обшарили выделенный им Золотовым квадрат. Вряд ли кто мог остаться незамеченным. Но куда делись его милиционеры? В этот момент Пикаев увидел, как наверху мелькнул околышек милицейской фуражки.
