Владимир Щербаков - Искатель. 1979. Выпуск №2
Лошади выстроились на старте.
— Я хотела тебя кое о чем спросить, — решительно сказала Эвелин. — Только не сердись на меня.
Следя за лошадьми, Маффи всем корпусом подался вперед.
— Что у тебя? — нетерпеливо спросил он.
— В ночь, когда умерли Фридеманы, ты был в саду, — неуверенно начала Эвелин.
— Был, — согласился Маффи. — Ты меня сама послала.
— Ты видел кого-нибудь в саду?
— Видел? — повторил он удивленно. — Никого не видел.
— Ни одного человека?
— Что с тобой такое? — спросил он подозрительно. — Конечно, я не видел ни одного человека.
— Ты ни с кем не разговаривал?
— Ты что, сошла с ума? — вспылил он. — Я… — В это время прозвучал гонг, и он вскочил с места. — Брокат идет неплохо, — пробормотал он про себя. — Да и Сурок тоже.
— Ты действительно?… — спросила Эвелин.
— Тихо! — крикнул он. — Они завершают забег, выходят на финишную прямую. Впереди Брокат! Сурок третий! Он обгоняет! Брокат! Сурок! Темп! Нажми!
Лошади пересекли линию финиша. Маффи опустился на скамейку и вытер со лба пот.
— С ума сойти, — сказал он, переполненный счастьем. — Первый Брокат, за ним Сурок. Мы выиграли! Это же полторы тысячи за десятку!
— Я тебя спросила, не разговаривал ли ты с кем-нибудь в ту ночь, — упорно повторяла Эвелин.
— В какую ночь? — удивленно спросил он. — Ах да, тогда, когда это случилось с Фридеманами. Оставь меня в покое. Какое мне дело до Фридеманов? Мы выиграли! — Он попытался обнять ее, но она отстранилась.
— Эдгар! Если я тебе хоть капельку дорога, то скажи мне, что ты в деле Фридемана…
Маффи вынул билеты из кармана и впился в них взглядом, не веря своим глазам.
— Какие цифры ты назвала, когда покупала билеты? — спросил он каким-то свистящим шепотом.
— Как ты и велел — тройку и восьмерку.
— А что здесь?
Дрожащими руками Маффи потряс перед глазами девушки билетами.
— Ты поставила на двойку и восьмерку! — крикнул он. — Ты расспрашиваешь меня всякую чепуху о Фридеманах, как будто я имею какое-то отношение к их смерти, и лишаешь меня такого выигрыша. Я мог бы тебя…
Он был в бешенстве. Эвелин какое-то мгновение смотрела на него в полной растерянности, затем поднялась и ушла.
* * *Они стояли под аркой Райхсбрюкке на Мексикоплац, окутанные мраком. Лестница, спускавшаяся сверху, заканчивалась приблизительно метрах в двадцати от них.
— Великолепное местечко, — проворчал обер-комиссар. — Ни души вокруг. Они могли сбросить вас в Дунай, Алоис, и ни кто бы ничего не заметил.
— Они не пошли бы на это, — меланхолично произнес Нидл.
Шельбаум пробурчал нечто невнятное. Вчера, уходя от Фазольда, он был полон решимости любыми путями выяснить дело. Вспомнил показания Эвелины Дзуры, которая видела Фридемана с французским тайным агентом Плиссиром. Самым простым было обратиться в отдел «С» министерства внутренних дел. Но он знал наверняка, что там никаких данных не получишь. Другое дело — Плиссир и Каррингтон. Если подойти с этой стороны, то, пожалуй, можно получить неожиданные результаты. Ему казалось, что именно в деле Фридемана решающую роль сыграли иностранные секретные службы.
Нидл был немало удивлен, когда Шельбаум предложил ему использовать свои связи с уголовным миром.
— Сомневаюсь в удаче, — скептически произнес инспектор. — Для них это слишком щекотливо.
— Все же попытайтесь, — полуприказал Шельбаум. — Они-то знают, кто сможет нас проинформировать. Анонимность гарантируется.
Около полуночи Шельбаума разбудил звонок. Нидл доложил об удаче и обещал через полчаса быть у шефа. Когда инспектор вошел в рабочий кабинет, он увидел разложенные на письменном столе фотоснимки причальных мостков виллы Фридемана.
— Через четверть часа мы должны быть перед лестничной площадкой на Мексикоплац, — Сказал Нидл. — Не имею понятия, с кем мы будем говорить. Информация доверительная. Условие: никаких записей.
Шельбаум усмехнулся.
— Что ж, сразим коллег своим благородством. Что ночью узнаем — утром забудем. Понятно, Алоис?
Инспектор кивнул.
— Вы все еще верите в самоубийство Фридемана? — спросил он, берясь за шляпу.
Инспектор медленно покачал головой.
— После листочков из блокнота — нет. Такой человек самоубийства не совершит. Если он убил жену, то скорее исчезнет, чем повесится. — Он взял один из фотоснимков, разложенных на столе. — Вместе с тем непонятно, как все произошло. Он сам прошел до конца мостка?
— Не дошел до конца восьмидесяти сантиметров, — сказал Шельбаум.
— Может, он действительно наступил на листья… — вслух подумал Нидл.
— Возможно, петля уже висела, о чем он не знал, — добавил обер-комиссар.
— Кто-то был так любезен, что держал ее в расправленном виде, — с иронией произнес инспектор.
Шельбаум ошеломленно уставился на него. Затем он повернулся и начал отыскивать в пачке один из фотоснимков.
— Кто-то держал ее в расправленном виде, — возбужденно повторял он. — Но это был не кто-то, это была ветка.
Он показал на фотоснимок.
— Дружище Алоис, вот решение! Как это нам не приходило в голову! Вы не видите?
— Вы имеете в виду сломанную ветку? — медленно спросил инспектор.
— Конечно! — крикнул Шельбаум. — Петля висела на этом крепком суку. Открытой ее держала маленькая ветка. Когда тело падало, ветка обломилась.
Нидл внимательно рассматривал фотоснимок.
— Вы правы, — подтвердил он. — Когда Фридеман появился здесь, ловушка была готова. Но как Фридеман упал с мостка? Толкнул его кто-нибудь или гнался за ним по мостку?
— В таком случае он не угодил бы в петлю, — сказал Шельбаум. — Если хотят применить насилие, то пользуются другим методом. В петлю ему следовало угодить добровольно.
— Значит, не самоубийство? — пробормотал Нидл.
— Пойдемте, Алоис. Нам предстоит важная встреча.
Они стояли под мостом Райхсбрюкке и ждали. Проходила минута за минутой, и Нидл терял всякую надежду. Когда минуло половина второго, Шельбаум сказал:
— Нет смысла ждать. Нас оставили в дураках.
Сверху донесся голос:
— Прошу извинить, господа, за опоздание. Обстоятельства не зависят от меня.
Шельбаум вскинул голову и на лестничной площадке увидел темную фигуру. Шляпа была глубоко сдвинута на лоб, воротник пальто поднят, так что лица невозможно было разглядеть.
— Прошу вас не пользоваться карманным фонариком, — сказал человек, — чтобы не привлекать внимания.
— Разумеется, — ответил Нидл и облегченно вздохнул.
— Меня просили, — сказал неизвестный, — сообщить вам некоторые сведения. По определенным причинам я готов это сделать. Условия вам известны?
