Юрий Пересунько - Искатель. 1982. Выпуск №5
— Пожалуйста, уважаемые. — Сезар широко развел свободные руки.
Его быстро и ловко опоясали датчиками, на голову натянули какую-то корону с множеством трубок и тонких проводов.
— Не жмет? — спросил старший.
— Я привык, — милостиво улыбнулся Сезар.
— Ну что ж, Картон, в таком случае включайте, — распорядился шеф, и лысый поспешно клацнул тумблером.
Минуту царило молчание, только слегка приглушенно работали двигатели. Сезар видел, как лысый буквально впился в экран, брови у него вытянулись в одну линию, а губы плотно сомкнулись. И когда сеанс окончился, лысый для полной достоверности повторил его в другом режиме и только потом нехотя, даже с некоторой боязнью выключил прибор.
— Вы чем-то удивлены, Картон?
— Нет, шеф, я давно разучился удивляться.
— Не доверяете показателям?
— Как можно, шеф? — Лысый вынужденно улыбнулся.
— Какое состояние у пациента?
— Вполне здоров и физически и умственно. И умственно…
— Симуляция?
— Исключается.
— Коэффициент?
— Слабенький, то есть средний. Семьсот девяносто шесть. Принадлежит к лучшей половине человечества.
— Потенциальные возможности?
— Пять и шесть десятых процента. Жить можно безбедно. А карточки не имеет.
— Это не наша забота. Мы свое сделали. В клинику Адама Сезара отправлять незачем.
— Тогда курс на ближайшее отделение координации общественного равновесия.
5
— Имя?
— Там указано.
— Вы должны точно и кратко отвечать на вопросы. Желательно без эмоций, пояснений и рассуждений. Конкретно на поставленный вопрос. Не считайте моей прихотью. Этого требует систематика. Узлы машинной памяти не загромождаются лишней информацией. Имя?
— Адам Сезар.
— Год рождения?
— Сорок восьмой.
— Место рождения?
— Округ Шауберг, околица номер тринадцать, ферма Колхауз. Но там было четыре фермы…
— Ясно. Где и когда учились?
— Грамон. Шестьдесят шестой год. Школа космического пилотирования. Три года. Потом там же, в высшей школе астронавтики.
— Место работы?
— База «Грамон».
— Специальность?
— Астронавт первого класса.
— Должность?
— Командир корабля «Глория».
— С какого года летаете?
— С восемьдесят шестого. За орбиту Луны, имеется в виду.
— Курс вашего последнего рейса?
— Межгалактическая станция «Кентавр-2».
— Цель?
— Доставка аппаратуры.
— Старт?
— Семнадцатого февраля девяносто пятого года.
— Как проходил полет?
— Нормально.
— Стенограмма полета велась?
— Да. На базе и на корабле.
— У вас не было ощущения, что произошла авария?
— Показалось, будто «Глория» содрогнулась. Действительно показалось, иначе мы бы с вами не разговаривали.
— Как вы оцениваете свое состояние?
— Удовлетворительно.
— Вас не удивляет происходящее?
— Ну… не совсем. Полагаю, это сон?
— Не хотите верить, что за какое-то мгновение оказались на Земле да еще в местах своего рождения?!
— Да. Поверить трудно.
— Другие гипотезы?
— Возможны галлюцинации. Подобное случается. Космос как-никак. Потом проходит.
— Еще?
— Может, психологи запланировали какой-то эксперимент.
— Без вашего ведома?
— Да, не поставив меня в известность. Возможно, это нужно для успешного завершения полета.
— Какую же линию поведения вы избрали… гм, в своем сне?
— Быть самим собой.
— Во сне?
— Да. Принимая его как реальность.
— И не забывая, что это… сон?
— Ну, насколько такое возможно.
— Но ведь перед вами не та действительность, которая могла бы присниться?
— Ну и что. Я ведь не изменился.
— Обязательно возникнут противоречия, разве нет?
— Тогда я буду успокаивать себя тем, что это сон.
— Хорошо. Помозгуйте над такой сумасшедшей идеей: вы и правда каким-то образом оказались на Земле, а там со дня вашего старта, скажем, минуло полторы сотни лет.
— Должен представить обстановку?
— Для начала.
— Ну она приблизительно соответствует нынешней.
— Ваши действия?
— Как-нибудь приспособился бы.
— В незнакомом психическом климате?
— Все живое приноравливается к обстоятельствам.
— Какие отношения были у вас с другими перед последним стартом? На Земле?
— Обыкновенные… Даже затрудняюсь ответить. Я имел солидное жалованье, и никаких проблем у меня не возникало.
— Хорошо. Допустим, нравственные устои общества, в которое вы попали сейчас, не изменились. У вас бы с ним не возникло конфликтных ситуаций?
— Думаю, нет.
— При условии обеспечения функции коммуникации?
— Конечно.
— А для ее обеспечения необходимо работать?
— Ну да. Даром денег не платят.
— А если бы вам не нашли работы? Я надеюсь, вы понимаете, о чем идет речь: техника шагнула вперед и постоянное внимание к вашей личности…
— Я мог бы и не работать. Я имел солидные вложения, страховой полис. Наследников у меня не было. А в нашем государстве такие вещи не теряют силы. Хватило бы дожить безбедно. Полагаю, коль техника ушла вперед, цены не столь уж и высокие.
— Умеренные. Хорошо, что у вас сохранилось чувство юмора, Итак, никаких проблем не видите?
— Нет, не вижу. Как-нибудь свое дожил бы. То есть, я полагаю, хлопот со мной, одним выпавшим из времени, не было бы.
— Прекрасно, что мы с вами находим общий язык. Если вы и дальше не будете возражать, думаю, никаких недоразумений не возникнет. А лучше всего, если спокойно воспримете то, что я вам сейчас скажу.
— Я весь внимание.
— Возможно, сказанное сейчас мной причинит вам боль. Да иначе и быть не может… Надеюсь, вы воспримете известие мужественно, как и подобает астронавту. Вам его пока что хватало!
— Благодарю.
— Я и сам взволнован… Для всех нас это большая неожиданность, и потому удивление, радость и тревога — все вместе… Да! Медико-биологические данные свидетельствуют о вашем абсолютном здоровье — физическом, умственном и моральном!..
— Благодарю.
— Вы человек, лишенный галлюцинаций, не подвержены внешнему влиянию и так далее. Технико-социальные анализы — расшифровка нашей беседы, исследования «Глории» — подтвердили, что вы и вправду астронавт первого класса.
— Благодарю!
— И все, что перед вами — действительность, конкретная реальность, точно такая же, какую вижу и я.
— Это облегчает ситуацию.
