Юрий Пересунько - Искатель. 1982. Выпуск №5
«Да пошли вы все подальше! — хотелось выругаться Сезару; он почувствовал себя уставшим, даже истощенным, такое испытываешь, когда что-то с нетерпением ждешь, а потом оказывается — ждал-то напрасно. — Пошли вы все подальше: и коммивояжеры, и дебелые парни. Неужели там, на базе, болваны психологи до сих пор не поняли, что я устал и пора бы прекратить эти дурацкие шутки? Или все так и задумано? Пойду в «Глорию» и завалюсь спать, пусть лучше мне снится, что я сплю, черт возьми!»
— Вы оставили карточку в своей «черепахе»? — донесся издали голос Ленгстона, кажется, более мягкий, успокаивающий, как у пастора. — Или потеряли? А может, у вас она с желтой полосой, и вы стыдитесь показывать?
— Не забыл. Не имею. Не потерял, — выпрямился Сезар, взял двумя пальцами именную пластинку, сунул в нагрудный карман и затянул «молнию». Не сводя глаз с Ленгстона, с подчеркнутой вежливостью добавил: — Извините, я не знал, что в эти, вероятно, частные владения без какого-то вида пропуска входить нельзя. Извините, что нарушил покой. В ремонте не нуждаюсь. С вашего разрешения, вернусь в свою «черепаху».
— Вас сейчас подвезут, — насмешливо бросил Ленгстон.
4
«Вас сейчас подвезут».
Если бы не связали руки, он бы им показал «подвезут», он бы им показал…
Этот олух Ленгстон, застыв с вытянутой правой рукой, левую держал на широком ковбойском ремне, пальцами барабанил по обтянутым медью двум рядам дырок, но, похоже, не просто барабанил, а нажимал кнопки дистанционного управления: иначе каким образом вспыхнули надписи на куполе и откуда взялись две авиетки с поперечными голубыми полосками.
— Подождите, — сказал Ленгстон. Когда же Сезар решительно двинулся прочь, крепко схватил его за рукав комбинезона.
Сдерживаемая злость рванула из Адама: он коротко сверху вниз ребром ладони ударил по запястью Ленгстона. В тот же миг на него набросились и начали вязать. И он позволил им это, выругав себя за потерю душевного равновесия. Следовало бы взвешивать каждый шаг.
Эксперимент, похоже, затягивался. Адам знал, что приборы обеспечения жизнедеятельности и контроля все зафиксируют. Потому главное — спокойствие. Он здоровый и нормальный парень, вот. Из этого и следует исходить. До пенсии осталось пять лет, пенсия предполагалась в полном размере плюс надбавка. Ни одна комиссия не должна усомниться, что он способен продолжать полеты. Итак, спокойно, что бы ни случилось, на все реагировать нормально. Все принимать как действительность, но помнить, что это, допустим, сон. Пусть убеждаются: на ситуации он реагирует сознательно, но помнит, что на самом деле они не существуют. Он продолжает лететь своим курсом. И еще — надо вести себя с этими фантомами… лояльно. Немножко юмора. Воспринимать все как есть.
— …А я ведь сразу понял: он ненормальный — и мигом подключился к системе, — говорил Ленгстон, пока Сезара вели к авиетке. — Что, думаю, за явление. Нет индивидуальной карточки. Возможно, думаю, иностранца случайно занесло? Но служба обнаружения такого бы не допустила. Да и без карточки… Ленгстоном меня называет, Николя. Был, кажется, у меня такой предок. Мы-то, Ленгстоны, считай не меньше трехсот лет здесь живем. И всегда соблюдали распоряжения властей. Чтобы какие-то бродяги без карточек ходили… нет, такого не позволим…
Врачи — так Сезар определил профессию людей, захвативших его, — пропускали мимо ушей болтовню Ленгстона. Убедившись, что их подопечный успокоился, подсадили его в авиетку, и младший, с плоским лбом в залысинах, сведя на переносице тонкие и густые брови, спросил:
— Шеф, проверим здесь?
Второй, высокий, представительный, с густой шевелюрой и грустными, словно застланными пеленой тумана глазами, неспешно пожал плечами. Потом взглянул на лысого и пошутил:
— Спросим сейчас у пациента.
— Если вы намереваетесь проверить мою индивидуальную карточку, — сказал Сезар, — то я, честно говоря, не знаю, что имеется в виду. Я показывал свою именную пластинку, но она не удовлетворила.
Врачи переглянулись.
— Разрешите и нам взглянуть, — не протягивая руки, сказал лысый.
— Это универсальный документ, — зачем-то уточнил Сезар.
— Тем лучше, — кивнул старший и взял пластинку.
Рассматривал недолго, не скрывая удивления.
Они уже летели, слегка покачиваясь, летели низко, через иллюминатор хорошо была видна рыже-зеленая высокая трава.
— Там и фотография и печать, — сказал Сезар, отрывая взгляд от земли, — все как и положено.
Старший кашлянул и протянул пластинку лысому.
— Девяносто пятый год? — спросил тот сразу.
— Ну да, — кивнул Сезар.
— Сколько же вам лет? — подался к нему лысый.
— Сорок семь.
— Извините, я хотел бы поставить вопрос точнее: когда вы родились?
— Думаю, в сорок восьмом. Там указано.
— Да, да, обозначено. Может, проверим здесь, а, шеф? — щурился лысый.
— Спешите удостовериться?
— Нет, шеф, лучше развеять сомнения в момент их возникновения. По крайней мере, это не бьет по голове, или, как говорили наши предки, — он посмотрел на Сезара, — по карману.
— Наше дело маленькое: проверить, все ли нормально у пациента с головой. А дальше пусть разбираются, кому положено. За то нам баллов не насчитают. Попытайтесь найти данные о нем. — Старший повернулся к Сезару: — Как вы себя чувствуете?
Сезар еще не понял, о чем идет речь. Наблюдал, как лысый, поглядывая на пластинку, быстро, как пианист, нажимает какие-то клавиши, а на маленьком экране бегут зеленые буквы и цифры. Ответил машинально:
— Хорошо. Реальность воспринимаю как сон и знаю, что это сон…
— Это ваша концепция мира? — насмешливо переспросил лысый. Он уже получил результат и ждал.
— Знаю, что все это мне снится, — Сезар сказал то, что я должен был сказать, дабы там, на базе, потом не усомнились в его искренности.
— Вы не спите, — настороженно заверил шеф.
— Конечно, нет, — Сезар улыбнулся, улыбнулся иронически.
— А какой сейчас год? — не выдержал лысый.
— Оставь, не наше дело, — сказал шеф. — Что у вас?
— Адам Сезар в системе не значится. Такого человека в системе нет. И на всей Земле. В запасниках тоже не значится.
— Ну, запасники-то созданы не более столетия…
— Вы действительно полагаете, что…
— Это не наша забота…
— «Черепаха», она, конечно, навевает…
— Пускай. Проверим-ка его здесь. — Старший обратился к Сезару: — Извините, что пришлось вас пеленать, — кивнул на связанные руки и отстегнул застежку. Широкий резиновый ремень зашелестел, выровнялся, упал на пол. — Так лучше. Сейчас мы к вам подключим приборы. Времени займет мало и совсем безвредно.
