Кэмпбелл Блэк - Искатели потерянного ковчега. Индиана Джонс и последний крестовый поход
Так как Марион вытащила колодку только с одной стороны, самолет начал медленно поворачиваться. Чтобы не упасть, девушка ухватилась рукой за край кабины, наклонилась и попыталась спихнуть пилота с рычага управления.
Ничего не вышло, он был слишком тяжелым. Самолет, никем не управляемый, продолжал вращаться, грозя опрокинуться и раздавить Инди, или, что еще ужаснее, порубить его лопастями на мелкие кусочки. Тщетно пытаясь что-нибудь придумать, Марион забралась в кабину, задев при этом фонарь из плексигласа, который скользнул над ее головой и захлопнулся. Самолет не остановился, его крыло оказалось в опасной близости от того места, где Инди продолжал бороться с немцем. С ужасом глядела девушка на их схватку. Вот Инди повалил парня, но тот тут же вскочил и снова бросился на противника. На этот раз Инди пихнул его…
Прямо в сторону пропеллера.
Марион зажмурилась, но не сразу, успев увидеть, как лопасти рассекли парня и как брызнула кровь. Самолет, по-прежнему, двигался. Она открыла глаза и попыталась выбраться из кабины, и только тут поняла, что колпак ей не открыть. Она забарабанила по нему кулаками. Сначала корзина, теперь кабина самолета. Когда же все это кончится?!
Инди огляделся и увидел, что Марион в ловушке. Он бросился к самолету, который, не прекращая движения, подкатился к грузовику с горючим и рассек цистерну с хладнокровием и опытностью профессионального хирурга. Бензин рекой хлынул на полосу. Инди еле удержался на скользком покрытии, потом снова поскользнулся, упал, поднялся и вновь побежал. Он вскарабкался на крыло, добрался до кабины пилота и крикнул:
— Выбирайся оттуда, самолет сейчас взорвется.
Потом нашел замок и принялся возиться с ним, пытаясь открыть фонарь снаружи. От едкого запаха бензина кружилась голова.
Из кабины на него глядели умоляющие глаза Марион.
Деревянный ящик, под охраной трех солдат, стоял у входа в палатку Дитриха, где немцы в спешке укладывали бумаги, сворачивали карты и разбирали радиопередатчик. Беллок с рассеянным видом наблюдал за сборами. Его мысли целиком и полностью были заняты предметом, находящимся в ящике, он не мог дождаться, когда наконец, сможет приступить к его изучению. Ему было все труднее сдерживать свое нетерпение. Он вновь вспомнил о ритуальных действиях, которые необходимо совершить перед тем, как открыть Ковчег. Много лет он готовил себя к этому моменту и сейчас поразился, насколько близкими и понятными стали для него эти священные заклинания. Немцы, конечно, встанут на дыбы, но когда он закончит, пусть делают с Ковчегом, что пожелают. Наверное, понавесят ярлыков и засунут в один из своих гнусных музеев, но это уже не его забота.
Еврейские заклинания — немцы в обморок грохнутся, когда узнают, подумал он и усмехнулся. Однако эта мысль долго его не занимала, он вновь принялся размышлять о Ковчеге. Если все, что он узнал о нем — правда, если древние легенды не врут, то он будет первым из людей, кто сможет установить прямой контакт с силами, лежащими за границей человеческого существования.
Беллок вышел из палатки.
Вдалеке он увидел, как в небо взметнулся столб пламени. Или это небесный огонь поразил землю? — со страхом подумал он, но тут же понял, что взрыв произошел на взлетно-посадочной полосе. С нехорошим предчувствием он помчался туда.
За ним побежали Дитрих и Гоблер, которые только что вернулись с аэродрома.
Взорвался грузовик с горючим, Пламя уже пожирало самолет.
— Диверсия! — завопил Дитрих. — Но кто?
— Джонс, — ответил Беллок.
— Джонс? — ошарашено переспросил Дитрих.
— Этот парень живучее кошки. Но когда-нибудь его живучесть иссякнет.
Они молча смотрели на горящий самолет.
— Нам надо срочно увезти отсюда Ковчег, — 0 сказал Беллок. — Мы можем доехать до Каира на грузовике, а оттуда полетим самолетом.
Беллок еще с минуту смотрел на произведенные Инди разрушения, поражаясь его целеустремленности и способности к выживанию. Этим трудно было не восхищаться, ведь требовались недюжинные мужество и ловкость, чтобы выпутаться из сложнейшей ситуации, в которой Инди оказался благодаря Беллоку. Кажется, я недооценил противника, подумал он.
— И не забудь об охране, Дитрих, — обратился он к немцу.
— Конечно, я все устрою.
Беллок отвернулся. Разумеется, его разговоры насчет того, что они вылетят из Каира — сплошной блеф; он уже без ведома Дитриха послал на остров радиограмму с инструкциями. Самое главное — вскрыть Ковчег до того, как он будет отправлен в Берлин.
В лагере немцев царила страшная неразбериха. Солдаты в беспорядке носились между аэродромом и палатками, еще одна группа вооруженных немцев, с покрытыми копотью лицами, поднимала Ковчег в крытый грузовик. Руководил погрузкой Дитрих. Он визгливым голосом выкрикивал команды, мечтая только об одном, чтобы этот чертов ящик как можно скорее оказался в Берлине. Беллоку он больше не доверял, так как заметил в глазах француза странный блеск, словно тот был поглощен какой-то маниакальной идеей, уводящей его прочь от реального мира. Он выглядит как безумец, с тревогой подумал Дитрих, и тут же вспомнил, что точно такое же лицо было у Гитлера, когда тот разговаривал с Беллоком в Баварии. А может быть, они похожи, этот француз и Адольф Гитлер? Может быть, их сила, так же как их безумие, это как раз то, что отличает их от обычных людей? Дитрих терялся в догадках. Он взглянул на деревянный ящик, который его люди в этот момент поднимали в грузовик и вспомнил Джонса. Ну, этот парень, конечно, мертв, заживо похоронен в жутком подземном зале. Почему же француз нес что-то о том, что диверсия— это его рук дело? А Может, эта враждебность и их соперничество — еще один показатель безумия Беллока. Возможно.
У него больше не было времени размышлять о состоянии головы француза, ему еще предстоял путь в Каир, и он не был уверен, что не будет новых попыток диверсии. Весь в поту, ненавидя все вокруг — пустыню, жару, солнце, песок — он снова принялся отдавать команды своим людям, в глубине души сочувствуя им: ведь они тоже были вдали от родного сердцу Фатерланда.
А Марион и Инди тем временем притаились за какими-то бочками, наблюдая за арабами, которые в беспорядке носились туда и сюда, и за немцами, грузившими ящик с Ковчегом. Их лица были черные от копоти, но даже под слоем сажи было заметно, что Марион очень бледна и выглядит уставшей.
— Ты провозился с этим фонарем чертову уйму времени, — пожаловалась она.
— Но ведь я все же вытащил тебя оттуда.
