Рэки Кавахара - Ускоренный мир. Том 1. Возвращение Черноснежки
Вытянувшись своим маленьким поросенком, насколько мог, он увидел, что водитель, чуть не врезавшийся головой в крышу салона, был –
– Что?!.
Едва увидев, Харуюки издал потрясенный крик, похожий больше на стон.
В машине он увидел лицо одноклассника, которого мгновенно узнал – и которого желал видеть меньше, чем кого бы то ни было.
– А… Арая?!. По… почему…
Почему он здесь.
После драки, затеянной Араей в школе, его обыскали и нашли в его нейролинкере много всякого, включая противозаконную программу, позволяющую избегать Общественных камер, разные фотографии и даже виртуальные наркотики; так что его тут же без вопросов арестовали. Затем его временно поместили в отделение для несовершеннолетних Управления по дискриминации – и, уж во всяком случае, в школу Умесато он не должен больше вернуться.
Не веря своим глазам, Харуюки заморгал, глядя в сине-ледяное лицо водителя.
Но – пиками торчащие во все стороны волосы, высоко расположенные тонкие брови, изогнувшиеся в жестоком экстазе губы – и чувство страха, непроизвольно вспыхнувшее в Харуюки, едва он увидел это лицо… все это ясно говорило Харуюки, что перед ним действительно Арая.
– Сегодня утром его отпустили под залог.
Рядом вдруг раздался грустный голос, и Харуюки резко обернулся.
Он увидел Черноснежку в образе феи-бабочки; она стояла рядом с ним, закусив губу.
– …Я слышала, его дело будет разбирать суд по делам семьи на следующей неделе, и он получит не меньше года… вот почему я сочла, что об этом человеке можно больше не беспокоиться. Но… подумать только, что он способен на такое…
Сдавленно пробормотав эти слова, Черноснежка опустила длинные ресницы и покачала головой.
– Нет – я должна была это предвидеть и быть настороже. Вовсе не нужно уметь «ускоряться», чтобы напасть на другого… Я должна была знать, что ножа или машины более чем достаточно, но… похоже, по-настоящему я этого не понимала…
Она вернулась к своему обычному тону; ни намека на недавнее детское рыдание не осталось на ее лице.
Нет, просто мне хочется в это верить, тут же поправил свое впечатление Харуюки.
В глазах ее аватара, хоть это и был всего лишь созданный образ, отчетливо читались раскаяние и, похоже, решимость.
Черноснежка медленно закрыла глаза, сделал глубокий вдох и продолжила шепотом:
– Это… это как наказание. Мое наказание – за то, что не понимала сердца людей, не пыталась их понять, но все равно играла с ними ради собственного удовольствия.
– …Чт… что… что ты говоришь?
Лишь эти слова Харуюки с трудом сумел выдавить. Вместо ответа Черноснежка всем телом развернулась к аватару Харуюки, который был вдвое ниже нее ростом, и опустилась на колени.
Подол черного платья распростерся по земле; ее лицо очутилось на одном уровне с лицом Харуюки, и она посмотрела ему прямо в глаза.
– Арита-кун… Харуюки-кун.
Сейчас ее голос звучал гораздо нежнее, чем когда бы то ни было прежде; он ласкал слух Харуюки.
– Прости меня. Это я виновата в том, что так вышло. Но я не допущу, чтобы ты пострадал. Я защищу тебя.
– …Э… чт… что…
Ошарашенный Харуюки снова и снова повторял одно и то же.
Даже если они прямо сейчас отменят ускорение, сделать уже ничего не успеют.
В то же мгновение, когда они вернутся в реальность, седан на огромной скорости преодолеет остатки расстояния и размажет сперва Харуюки, потом стоящую за ним Черноснежку.
Хорошо, что именно в этом порядке. Если он сыграет роль подушки, останется маленький шанс, что Черноснежка избежит серьезных травм. Харуюки уже думал об этом.
Но тут Черноснежка решительным тоном произнесла нечто невероятное.
– Одного тебя я совершенно точно могу спасти. Я еще не рассказала тебе… про последнюю, величайшую способность Бёрст-линкеров… силу «ускорения».
– Э?!.
Спасешь меня?.. Ты, моя госпожа, спасешь меня, простое орудие?..
У Харуюки перехватило дыхание; он лихорадочно замотал головой.
– Те… тебе нельзя!!! Ты не можешь!!! Если есть такая способность, я ее использую! И это я тебя защищу!!! Потому что я твоя пешка… это же естественно, что я должен тебя защищать!!!
Отчаянно крича, он протянул свои короткие ручонки.
– Пожалуйста, научи меня… что это за суперспособность?! Какую команду надо отдать?!
– Ничего не выйдет. Эту команду нельзя использовать, если твой уровень ниже девятого, и она забирает девяносто девять процентов очков. А главное – я твой Родитель. Как же может Родитель не спасти своего Ребенка?
– Но… но… но… но!!!
– Не делай такое лицо. Потому что у меня тоже… на душе легче.
– Э… ле-легче?..
– Да. Сейчас ты ведь поверишь моим последним словам, правда?
Черноснежка подняла руки, наложила ладони одну на другую и прижала к груди.
Закрыла глаза; улыбка, как бутон, распустилась на губах; и –
Она медленно произнесла единственную фразу, единственную фразу, точно выложенную драгоценными камнями.
– Харуюки-кун. Я люблю тебя.
Ослепительно сияющие черные глаза под высокими бровями смотрели на Харуюки.
– Впервые в жизни я почувствовала это. Я просто сама не своя, я не могу себя нормально контролировать. Даже когда я на уроках или лежу дома на кровати, я постоянно думаю о тебе и то радуюсь, то грущу. Это и есть то, что называется любовью, хех… Просто замечательное ощущение. Это как чудо.
По-прежнему прижимая руки к груди, Черноснежка улыбнулась.
Улыбка была теплая, добрая и уютная, но от нее в груди Харуюки взорвалась боль.
Я хочу верить. Я хочу верить.
Я хочу верить –
Слезы, хлынувшие из глаз аватара Харуюки, исказили поле зрения – слишком сильный спецэффект.
Харуюки рывком вытер их и, заглянув в черные глаза, находящиеся так близко, сипло спросил:
– Почему… почему меня? Почему такого… такого, как я?
– Хмм, почему. Миллион причин, но… Нет, я не думаю, что для любви вообще нужна причина, но хорошо. Скажу тебе, что было толчком.
Улыбающаяся Черноснежка протянула руки и положила ему на плечи.
– Харуюки-кун. Ты помнишь нашу первую встречу?
– Да… конечно, конечно, я помню. В школьной сети… в уголке виртуального сквоша ты мне сказала: «Ты хочешь ускориться еще сильнее?».
– Вот именно. Тот рекорд, который я поставила в игре… – ее улыбка изменилась, в ней появилась капелька озорства. – Я это сделала с помощью «ускорения».
– Э… ээ?!
– Иначе я бы к такому уровню и близко не подобралась. Я сделала это, рассчитывая привлечь твой интерес и убедить тебя, потому что ты захочешь стать сильнее любой ценой… Я… – Черноснежка помолчала немного, подняв глаза к небу ускоренного мира. – Я стала Бёрст-линкером всего шесть лет назад, мне тогда было восемь. Все это время я искала лишь силу, я дошла до девятого уровня, победив столько врагов, что и не сосчитаешь, я запачкала руки кровью друзей – и все равно мне было мало. Такая, как я, просто не способна набрать те очки, какие набрал ты.
