Юлия Фирсанова - Убить демиурга!
Только тогда дверь раскрылась на длину цепочки и сухонькая старушенция в круглых очках придирчиво оглядела юную соседку и осведомилась:
— Ника, деточка, случилось чего? На тебе лица нет.
— Все в порядке, Зинаида Васильевна, но меня срочно в командировку отправляют, а мама с Викушкой в больнице. Вы не могли бы цветочки ближе к выходным полить? Я ключики, как обычно, оставлю.
— А что у маленькой? — сходу уточнила любопытная бабулька.
И Ника услышала, как кто-то особо нетерпеливый из альсоров за ее спиной заскрипел зубами. Но перебивать соседку или грубить было бы ошибочной политикой, гарантировавшей кровную обиду и неизбежное увядание домашних насаждений.
— Предположительно, грипп.
Дверь квартиры Зинаиды Васильевны резко захлопнулась. В крохотную щель между косяком послышалось торопливое:
— Ты, Никуся, ключики у меня под ковриком-то оставь, я потом заберу. Не волнуйся за цветы, езжай. А твоим дай бог здоровьица.
— И вам, бабушка Зинаида, спасибо!
Вероника спряла запасные ключи под плетеным из разноцветных тряпочек ковриком соседки и вернулась к себе. Она была абсолютно уверена, Зинаида Васильевна не покажется на площадке еще с полчаса. Ибо принимает пред лицом близкой заразы экстренные профилактические меры: глотает иммуностимуляторы, капает в нос сок лука, надевает маску и вешает на грудь мешочек с толченым чесноком.
После тяжелейшего гриппа, перенесенного три года назад, когда беспечно решившую поболеть на ногах и нажившую себе осложнения бабушку едва вытащили с того света врачи, баба Зина страшно боялась заболеть вновь. В общем и целом забота старушки о здоровье была вполне адекватной, но при столкновении с прямой угрозой заражения, вела она себя комично. Впрочем, сейчас подобный страх был на руку Нике. Объяснять что-либо насчет родных, врать в глаза насчет командировки у девушки уже не было ни сил, ни желания.
Вот теперь действительно было пора, и оттягивать неизбежное не имело смысла.
— Давай вещи, — приказал Пепел.
Невидимый альсор решительно потянул сумку с плеча. Ника заторможено наблюдала, как ее вещи повисают в воздухе, а потом ее руки решительно сжали. Правую горячая, словно у него была температура, ладонь Искры, левую прохладные, как вода, узкие пальцы Глеану, обе ладони Эльсора — не жаркие, не холодные, просто теплые, но почему-то очень тяжелые, опустились на плечи Вероники Соколовой.
Проникновенный голос шепнул на ушко:
— Пойдем!
Руки неумолимо потянули за собой и подтолкнули.
Отправляться в неизвестность было страшно. Ника невольно зажмурилась, шагнула и резко распахнула глаза, когда изменилось освещение. Вернее, темнота поселилась за веками. Неужели получилось?! Она действительно смогла уйти из своего мира! Сделать то, что никто, кроме фантазеров-писателей и многочисленной братии читателей, не считал осуществимым. Если бы еще ее не загоняли на эту дорогу как дикую зверушку в клетку, а так… радоваться новому не очень получалось. Но Ника пообещала себе попробовать. В конце концов, жизнь не кончилась, просто начинается другой ее этап. А значит, не стоит встречать его с кислой миной.
В темноте не было видно ничего, но по-прежнему чувствовалось присутствие трех мужчин и странная, какая-то очень гладкая после ворса ковра, поверхность под ногами. И еще присутствовало странное ощущение давящей массы над головой. «Может, давление поменялось?» — мелькнула мысль прежде, чем Ника спросила у почему-то до сих пор не произнесших ни слова спутников:
— Мы уже на Альрахане?
— Нет, — голос Пепла донесся сзади, теплое дыхание щекотнуло шею, сухие губы ненароком (ведь ненароком же?) скользнули по коже. Ника вздрогнула. Нет, неприятным касание не было, только очень неожиданным.
— Это Фистораш, не слишком веселое местечко, лоана, — пояснил Лед, пока Инзор доставал светящийся кристалл — артефакт света из кармана.
Тот засиял неярким голубым светом, и Ника поняла, что стоит вместе с тремя мужчинами в каком-то высоком тоннеле очень странной текстуры. Но не тоннель волновал ее сейчас, куда важнее было другое: она снова видела альраханцев. Видела, ощущала, обоняла, они были такой же частью реальности, как и тоннель, по чьим стенам струились замершие навеки багряные ручейки-вкрапления неведомого минерала. Реальности чужой, незнакомой, завораживающей в своей чуждой красоте и да, почти страшной. По-настоящему бояться, когда рядом находилось трое альсоров, не получалось.
Если верить тому, что Ника сама писала в книгах, а теперь-то уж не верить было бы абсурдно, эти мужчины умели постоять и за себя, и за тех, кто находится под их защитой. Они обещали доставить ее в Альрахан, значит, приведут и позаботятся. Даже если это всего лишь долг перед миром или обещание, данное Владычице. Она полезна, как Видящая, значит, ее будут беречь. Обида заскреблась с новой силой и была безжалостно отодвинута жаждой познания.
— Здесь тепло, — констатировала девушка, приложила руку к стене и удивленно отметила: — И камень теплый.
— Камень-плоть, он всегда такой, даже если снаружи дикий холод. Потому здесь и живут… — Искра запнулся, не желая продолжать просветительскую беседу о фауне и флоре, способную напугать Видящую.
Они не должны были оказаться столь глубоко в толще Рандарских каверн. В прошлый раз альсоры вышли с Террона почти у поверхности. Почему в этот раз все получилось иначе, стоило отправиться из другой комнаты, альсор объяснить не мог даже себе. Возможно, их увлекла в глубины спутница, прежде никогда не уходившая за пределы мира, а возможно, дело было в ином времени суток или четном числе уходящих. В переходах между мирами было столько странных закономерностей, что над их расчетами столетиями бились исследователи, собравшие куда более богатый, нежели Инзор, материал.
— А глаза в этом камне тоже обычное дело? — уточнила Ника, глядя наверх, куда запрокинула голову, чтобы разглядеть подробности интересного уголка.
Прямо над ними в покатом потолке моргал, медленно подергиваясь белесой пленкой, здоровенный, с хороший арбуз, зеленый глаз. Вытянутый по-кошачьи зрачок его сузился в недовольное веретено от света. Все-таки не каждый день сюда забредали варвары с яркими светильниками.
— Каменный червь безобиден, — спокойно объяснил Инзор. — И встречается только в глубинах Рандарских каверн на Фистораше, выше ему холодно.
— У меня такое впечатление, что ты много чего недоговариваешь, например того, что безобиден здесь только он, — несколько напряженного попыталась прояснить ситуацию туристка поневоле.
— Разумеется, недоговаривает. Мы страшнее, — уверил девушку Пепел. Он больше не наклонялся близко, но пальцы альсора снова погладили кожу на шее, словно почесали за ушком бьющую хвостом испуганную кошку.
