А. Лукин - Чекисты. Книга первая
Узкий Петин лоб собрался в гармошку.
— Как нет? Ты же токарю Синесвитенко сродственник!..
Еще и сейчас было не поздно исправить положение: придуриться, сделать вид, что сразу не понял…
Но Алексей растерялся. Уже осознав первую ошибку, он на какой-то миг утратил уверенность в себе, а когда снова обрел ее, было поздно, слово вырвалось — назад не вернешь…
— Путаешь ты что-то, — сказал он, — век таких сродственников не имел.
— То ись как это?..
— А вот так. Не имел, и все тут. А тебе он кем приходится — братом, сватом?
— Кончай брехать! — проговорил Цаца, выпрямляясь. — Что я, слепой? Али психованный?
— А я почем знаю!..
Неожиданно на помощь Алексею пришел белобрысый бандит, тот, что был в казачьих шароварах.
— Не, — сказал он, подмигивая приятелям, — ты Цаца, не психованный, а так малость чокнутый…
По-видимому, он считался здесь завзятым острословом. Вокруг засмеялись. Посыпались насмешливые замечания:
— Цаца опять родню ищет!
— Нашел: ихние собаки с одного корыта лакали!
— Ша! Да не мой он сродственник… — начал объяснять Цаца.
— А не твой, так в кумовья не лезь! — осадили его.
— Годи, Петя, после разберешься! Ты лучше скажи (это уже к Алексею), долго еще нам тут гнить, не знаешь?
— Недолго, — сказал Алексей, — скоро ударим. Нечипоренко зря, что ли, приехал? Это, брат, сила!..
Цаца пытался еще что-то объяснить, но его уже не слушали. Все сдвинулись к Алексею. Он принялся расписывать Нечипоренко: у него-де целая дивизия на Тираспольщине, одной конницы чуть не полтыщи сабель, а на хуторах близ Паркан припрятана полная батарея полевых орудий… Он говорил первое, что приходило в голову, лишь бы отвлечь внимание бандитов.
Когда через некоторое время он взглянул туда, где стоял Цаца, Пети уже не было. Вместе с ним исчез бандит в казачьих шароварах…
И тогда Алексей понял, что ошибка, совершенная им, непоправима. Много ли надо, чтобы поднять панику среди бандитов! В катакомбах у Цацы, должно быть, немало приятелей. Достаточно Пете сказать, что Алексей ему подозрителен, и вся эта компания явится сюда выяснить, кто он такой. А если еще вспомнят, что во время пожара на элеваторе Алексей был с Микошей, который тогда и был убит при весьма таинственных обстоятельствах, то уж не выкрутишься никакими силами! А ведь вспомнят, обязательно вспомнят!..
Он продолжал говорить, выдумывал новые и новые подробности “боевой мощи” Нечипоренко, а сердце тяжело бухало в груди, и каждый его удар отдавался в голове: “Все… конец… все…”
Потом мысли потекли ровней. Если вырваться из этой пещеры, то есть еще надежда удрать, нырнув в какой-нибудь боковой тоннель. Не сладко будет потом в кромешной тьме искать выход из катакомб, но это уже ерунда…
К нему подошел галичанин.
— Йиды до батькив, клычуть, — сказал он.
“Вот оно… Цаца уже доложил…”
Он оглянулся.
“Того, что с винтовкой, сбить — и в тоннель!..”
Но сразу же отбросил эту мысль. Уйдет он отсюда или нет — провал операции все равно на его совести. “Нет, тянуть… тянуть до последней секунды!..”
В нише у стола, за которым сидели Вакульский, Дяглов и Нечипоренко, Пети Цацы не было.
— Ты больше не нужен, — сказал Дяглов, когда Алексей подошел к ним. — Полковника мы сами отправим.
— Есть! — хрипло вымолвил Алексей. Прочистив горло, добавил: — Пожелаю доброго здоровья.
Нечипоренко протянул ему руку.
— До побаченья.
Провожать Алексея пошел высокий, угрюмого вида ротмистр со шрамом поперек лба, в накинутой на плечи шинели — его здесь называли “комендантом”.
Едва они вышли из “штаба”, Алексей сунул руку в карман и сдавил рукоятку браунинга. Другой рукой он то и дело трогал стены тоннеля, ища боковой ход, куда в случае опасности можно было бы свернуть. Комендант, ссутулившись, шел впереди.
Первую пещеру они миновали благополучно. Здесь уже спали. Только голый до пояса дневальный при свете коптилки выбирал из рубахи насекомых.
Потом они прошли вторую пещеру. Потом третью, четвертую… Цацы нигде не было.
Нервы Алексея были так напряжены, что, появись кто-нибудь из бокового прохода, он бы, наверное, начал стрелять.
Но никто не появился. Глухая, окаменелая тишина стояла в тоннелях, и лишь вблизи жилых пещер ее нарушал негромкий говор, храп или сонное бормотание.
В последней пещере бородатый унтер доложил ротмистру, что все в порядке.
— Кто-нибудь есть снаружи? — спросил тот.
— Так точно, Ивашкин и Яроха.
— Выведи этого и скажи, чтобы пропустили.
— Слушаюсь, вашблрод.
Комендант небрежно козырнул Алексею и пошел назад. Свет его фонаря померцал в тоннеле, дробясь на неровностях стен, и угас.
— Айда по-быстрому, — сказал Алексей унтеру. — Некогда мне.
Он не решался верить, что вся эта история с Петей Цацой окончилась для него благополучно. Предстояло еще пройти карьер. Может быть, там ждут?
Унтер прошел вперед, остановился у выхода и крикнул:
— Эй, Яроха, пропусти тут одного! Слышь?
— Хай иде, — отозвался из карьера невидимый Яроха.
Крутая, со сбитыми ступенями лестница осталась позади. Чистый, свежий, настоенный на полыни и чебреце воздух ополоснул легкие. Все было на месте: месяц, бурьян, бархатная ночная темнота, прошитая серебряными нитями звездного света, такая не похожая на смрадную черноту катакомб.
И все-таки, лишь отойдя метров на триста от старой каменоломни, Алексей наконец разжал пальцы и выпустил рукоятку браунинга.
Но сразу же опять схватил ее.
Его вдруг негромко назвали по имени:
— Седой?
Голос раздался сбоку и откуда-то снизу, точно говоривший лежал на земле.
Алексей остановился, затаив дыхание, вытащил руку с браунингом из кармана.
“Вот где они! Ну, здесь-то будет полегче!”
— Я спрашиваю, Седой, что ли? — повторил голос.
Алексей осторожно проговорил:
— Ну, а ежели Седой, так что? — И, пригнувшись, быстро шагнул в сторону: могли выстрелить на звук.
— Так иди же сюда!
— Куда это “сюда” (снова шаг в сторону).
— Иди, не трусь, да не вздумай палить! Привет тебе будет от Максима…
Так неожиданно и странно прозвучал здесь чекистский пароль, что Алексей даже вздрогнул. “Свои?! Откуда? Почему?..”
— Да иди ж ты живей! — торопили из темноты. И Алексей пошел.
— Влево бери, — командовали ему. — Еще левее: тут ямы кругом, голову сломаешь… Стой, посвечу.
Теперь голос раздавался почти у самых ног.
Вспыхнул огонек. Впереди была яма. В ней стоял человек со спичкой в руке.
— Лезь сюда, — сказал он, — здесь неглубоко.
