Луи Буссенар - Адское ущелье
— Веселенькая история! Но отчего же Джонатан не пожелал сам доставить деньги?
— Оттого, что после разгрома в Гелл-Гэпе он старается показываться как можно реже… Он чувствует, что мы идем по следу… что пощады от нас не будет… и трясется при мысли об этом.
— Стало быть, не имея других возможностей вернуть свой капитал, вы прибегли к силе и хитрости. Замечательно, дружище!
— О, вы нас хорошо знаете: деньги для нас ничего не значат.
— Однако десять тысяч…
— Сущий пустяк…
— Дьявольщина! Вы так богаты?
— У нас нет ничего, кроме трехсот долларов.
— Тогда я ничего не понимаю.
— Эти деньги, которые один негодяй доверил другому, предназначены на святое дело. В них заключена свобода героя… а может быть — увы! — и мученика! Они пойдут на подкуп тех, кто охраняет в тюрьме Луи Риля! Луи Риля, слышите? Нашего друга, нашего брата, который пожертвовал собой во имя независимости метисов. Вы понимаете теперь, по какой причине мы поставили сегодня жизнь на карту, чтобы вернуть деньги, — они, без сомнения, принадлежат нам, но мы не пошевелили бы и пальцем, если бы речь шла о нас самих.
— Я счастлив, что косвенным образом трудился ради освобождения Луи Риля, как говорят, безупречного джентльмена.
— И мы благодарны вам от всего сердца! Вот почему нам пришлось также отказаться от планов личной мести, ибо дорога каждая минута! У французской партии множество врагов, у них есть все — и власть и деньги, и они предпринимают все усилия, чтобы покончить с метисами. Они громогласно требуют казни Луи Риля, осужденного на смерть. Его поместили в тюрьму в Регине и стерегут как никогда бдительно после неудачной попытки освобождения. Это была героическая, но безумная акция, она привела к гибели троих наших. Охрана же была удвоена. Поскольку освободить Луи Риля силой невозможно, мы решили подкупить тюремщиков…
— Весьма здравая мысль… вы добьетесь своего… Точнее, мы добьемся, потому что я благодаря вам тоже стал канадским патриотом! Отныне я стою с вами и за вас!
— Еще раз спасибо. А теперь в путь! Мы отдохнули, и время не ждет. Надо спешить. Доберемся до плато Мертвеца, где нас ждут кони, потом двинемся по ущелью, которое ведет в Литл-Пембину. Ошибиться невозможно: это единственная прямая дорога в Канаду. Оставим лошадей у верного человека и поедем в Регину на поезде. Чего бы нам это ни стоило, мы должны оказаться там как можно скорее!
Все четверо вскочили с такой легкостью, словно не было тяжелейшего подъема, и устремились вперед с поспешностью, вполне понятной, если знать цель их предприятия. Дорога по-прежнему пролегала меж скал, но представлялась сравнительно нетрудной для людей, только что успешно преодолевших страшный Большой каньон, где осмеливались появляться только контрабандисты, да и то лишь тогда, когда им приходилось скрываться от преследователей, спасая свою жизнь.
Молодые люди направлялись к пустынному плато: там в укромном месте они спрятали лошадей, крепко привязав их.
К этому убежищу вела не тропа, а довольно широкая просека, некогда проложенная лесорубами, и путники, которые прежде с разумной предосторожностью шли гуськом или «индейской вереницей», ступая след в след, теперь отказались от этого, считая, что самое трудное уже позади.
Расплата за беспечность последовала немедленно.
Друзья двигались рядом, тихо переговариваясь, как вдруг Франсуа оступился, потерял равновесие и неловко спрыгнул в трещину, заросшую ползучей травой и совершенно незаметную для глаза.
Братья и Боб даже вскрикнуть не успели. К счастью, ловушка оказалась неглубокой, и младший «уголек», успокоив их жестом, попытался выбраться самостоятельно, но без успеха.
— Все в порядке, — сказал он, — дайте мне руку!
Его подхватили и поставили на ноги, но он вскрикнул от боли и упал бы снова, если бы не ухватился за плечи Жана и Жака.
— Проклятье! Я сломал ногу… не могу стоять!
— Сломал ногу? Что ты говоришь, малыш? — встревоженно спросил Жан.
— Посмотри сам! Ты же меня знаешь… я умею терпеть… Адская боль!
— Подожди! Мы понесем тебя…
Боб, Жан и Жак слегка приподняли беднягу, все еще надеясь, что Франсуа оправится. Тщетная надежда! Юноша, невзирая на все свое мужество, смертельно побледнел и, казалось, мог вот-вот потерять сознание.
— Посадите меня… нога словно свинцом налилась… будто кто-то перепиливает лодыжку.
Не теряя времени на бесплодные сетования и действуя как люди, с детских лет привыкшие преодолевать трудности, они в двух словах выработали план спасения и тут же приступили к его осуществлению.
Мгновенно появились носилки: две длинные ветки, срубленные охотничьими ножами, три короткие, положенные сверху и связанные вицами[108], какими дровосеки обычно скрепляют охапки дров; поверху постелили плащ.
Все это заняло не больше двадцати минут. Франсуа, неспособного пошевелить и пальцем, уложили. Жан взялся за один конец носилок, Жак за другой, а Боб встал впереди, чтобы освещать дорогу.
— Ты ведь сможешь удержаться в седле, малыш? — спросил Жан, с любовью глядя на брата, но голос его предательски задрожал.
— Раз надо, значит, сумею, старший!
— Наши полукровки всего в одной миле отсюда… Они такие спокойные, послушные! Ты выдержишь, я уверен…
— И мы, конечно, как следует осмотрим ногу, прежде чем усадить тебя верхом. Не тревожься ни о чем, Франсуа, — добавил Жак.
— Бедные мои братья! Сколько хлопот я вам причиняю!
— Дурачок! Нашел о чем говорить!
— Я очень тяжелый?
— Как свинец! Но мы сильны, как бизоны! Через двадцать минут будем на месте!
Однако, несмотря на все усилия, выносливость и мужество юных атлетов, им потребовалось не меньше получаса, чтобы донести Франсуа до плато Мертвеца, ведь на каждом шагу их ожидали новые препятствия.
Наконец друзья у цели! Они измучены, дыхание с хрипом вырывается из груди, а пот течет градом — но какое это имеет значение! Они дошли!
Но слепая судьба приготовила им новое испытание! Боб, идущий впереди, вдруг остановился, и с губ его слетело яростное проклятие…
— Лошади! Да это просто резня… от них осталась груда окровавленного мяса! Бедные твари! Погибнуть такой чудовищной смертью!
ГЛАВА 4
После визита серых медведей. — Бессильное мужество. — В путь к «Одинокому дому». — Чтобы замести следы. — На закорках. — Граница. — Кэт Сюлливан. — Боб и «старуха». — Американская мегера. — Немного табачку в кисете. — Гостеприимство. — Снежный ураган.
