Владимир Михайлов - Искатель. 1964. Выпуск №2
5. Но скоро и я готов был верить в его божественное происхождение. Начать с того, что он уже меньше чем через месяц перестал скрываться и начал… хорошо и свободно говорить по-гречески. Так он выдал, что знал наш язык и прежде, только скрывал это, ибо немыслимо в столь короткий срок овладеть чужим языком. Он проявил большой интерес к древним рукописям и сочинениям лучших…… которые я годами собирал в храме, и целыми днями внимательно читал их, хотя я противился тому, не желая открывать перед…… сокровенные тайны пашей мудрости. Живя в храме, в специально отведенной ему вместительной и удобной комнате, он вообще непрошено вмешивался во все наши дела. Это нередко тяготило меня и выводило из себя, но я старался сдерживаться, ибо воистину следовало проявить терпение и мудрость и использовать для блага храма замечательные способности этого пришельца, а не делать его своим врагом.
А способности его воистину были велики и удивительны. Я унаследовал от отца немало ценных рукописей по медицине. Среди них были два папируса — «О диете при острых заболеваниях» и «О воздухах, водах и местностях», написанных, по преданию, рукой самого Гиппократа. Кроме того, у меня хранился труд Гиппократа «О древней медицине», переписанный рукой одного из ближайших его учеников. Я отлично разбирался в травах, и составленные мною настои всегда приносили облегчение больным.
6. Но особенно я прославился своей великой властью над душами людей. За долгие годы служения Асклепию я хорошо усвоил, какой силой обладает слово. В этом я следовал мудрым заветам божественного Пифагора, о котором поэт сказал точно, хотя и не так почтительно, как того заслуживает мудрец:
Древний хотел Пифагор великим прослыть чародеем;
Души людей завлекал болтовней напыщенно-звонкой.[22]
Немалых успехов я достиг и в астрологии, и в пиромаитии,[23] и в скапулимантии, и в рапсодомантии, и в орнитомантии, и в гаруспиции. Многих поражало мое искусство онейроскопии и хресмологии.[24] Издалека, из бослорских городов и даже из Ольвии[25] приезжали люди, чтобы задавать вопросы нашему храмовому оракулу. В этом деле мне помогал верный раб лидиец[26] Сонон, отягощенный, к сожалению, многими пороками, но весьма ловкий, — о нем еще будет речь впереди.
Как повелось еще со времен земного пребывания самого Асклепия — до его вознесения на Олимп, в сонм богов, мы успешно излечивали многие недуги священным сном. Но и тут я с помощью всемогущих богов сумел добиться весьма… успехов. Для погружения в священный сон я первый стал употреблять не только блестящие металлические сосуды или пламя светильника, глядя на которые больные быстро… но и новые поразительные средства, внушавшие непосвященным трепет. У меня люди засыпали и начинали пророчествовать от звуков гонга или маленького серебряного колокольчика, хотя это, вероятно, покажется многим неправдоподобным.[27]
Но ловкий чужеземец, как оказалось, обладал над человеческими душами таинственной властью, намного превышавшей мои способности и возможности, как ни горько в этом признаться. Вот несколько примеров его чудодейственной силы. Был у одного довольно богатого жителя нашего города Тимагора единственный сын, по имени Посий. Он с детства страдал припадками. И вот во время одного из таких припадков у юноши внезапно отнялась левая нога. Я лечил его травами и различными редкими лекарствами, но ничто не помогало. И тут Сын Неба сотворил подлинное чудо. Уранид приказал юноше заснуть, и тот заснул. Потом он взял его, спящего, за руку и начал водить по храму, приговаривая: «Ты будешь ходить, ты будешь ходить!» — голосом добрым и властным. Затем приказал ему: «Проснись!» И тот проснулся и, к общему изумлению, сам свободно начал ходить по храму, словно нога у него никогда и не отнималась. Но и этого было мало. Уже не усыпляя его, Сын Неба сказал: «Иди с миром домой, больше припадков у тебя никогда не будет». Юноша вернулся домой, и действительно вот уже полгода у него не было больше ни одного припадка.
7. Велика была его власть не только над людьми, но и над бессловесными животными. Расскажу об одном поразительном случае. У нас в храме был пес хорошей породы, по кличке Аякс. Он привязался к Сыну Неба и буквально ходил за ним по пятам. Однажды перед жертвоприношением мне понадобился колокольчик, который я забыл у себя в комнате. Я хотел послать за ним раба, но Уранид остановил меня словами: «Аякс принесет». Он присел на корточки, взял морду собаки в свои ладони и несколько минут пристально смотрел псу в глаза. Потом он отпустил его. Аякс выбежал из зала и вскоре вернулся с колокольчиком в зубах.
8. Понятно, что я всячески старался использовать такие чудесные способности чужеземца для блага храма и славы божественного Асклепия. Это не нравилось моему главному помощнику, хитроумному рабу-лидийцу Сонону, который первый увидел в чужеземце опасного соперника. От Сонона у меня не было секретов. Он помогал мне наладить сложное устройство, которое при растворении дверей заставляло на расстоянии зажечься священный огонь в алтаре храма или приветствовать входящих в храм торжественными трубными звуками, раздающимися неведомо откуда, как будто с неба. Конечно, Сонон оказывал мне помощь тайно, ибо закон и обычаи запрещают рабам участвовать в религиозных церемониях и жертвоприношениях. Он обладал хорошими познаниями в механике и помог мне устроить в храме и другие сложные механизмы, разработанные мудрейшим Героном для прославления богов в его «Пневматике».[28] Мы устроили, по совету Герона, так, что в момент возжения священного огня две статуи, стоявшие по бокам жертвенника, сами начинали источать благовонное масло и при этом, совсем как живая, громко шипела и поднимала голову змея, возлежавшая у подножия жертвенника. Это каждый раз приводило в трепет непосвященных.
Всегда помогал мне ловкий раб и при предсказаниях оракула. Чтобы произвести на пришедших большее впечатление, я советовал каждому написать на табличке, что он желает спросить у оракула, а потом собственными руками завязать и запечатать табличку воском, глиной или чем-нибудь еще вроде этого. Я обещал им вернуть таблички нераспечатанными, но уже с приписанным ответом божества. Сонон ходил по храму, собирал таблички и передавал мне. Он же придумал и способы, как вскрывать таблички, не повреждая печатей. Получив ответ оракула и найдя печать целой и ненарушенной, все удивлялись. Часто в толпе раздавалось: «И откуда он мог узнать, что я ему передал? Ведь я тщательно запечатал, и мою печать трудно подделать; конечно, это сделал бог, который все доподлинно знает». Я был осторожен и благоразумен в ответах, никогда не пророчествуя слишком категорически и определенно. Чаще всего оракула спрашивали о будущем, и я давал такие ответы:
