Икста Мюррей - Золото Монтесумы
Голос мой невольно дрогнул, и Эрик внимательно взглянул на меня:
— Ты говорила, что Томас погиб во время поисков этого золота.
— Да, так сказал Марко.
— Значит, сверхзадача состояла в том, чтобы «закончить дело умершего отца»? Видишь? Ты не единственная, кто свихнулся на этой идее.
— Спасибо, приятно знать, что у меня есть нечто общее с древними римлянами. А если уж на то пошло, то Марко Морено…
— О, он просто ангел! Для тебя вообще все психи — замечательные люди.
— А для Марко?
— Ненастолько. Но будем надеяться на то, что он остался во Флоренции, а еще лучше, что офицер Гноли уже сцапал его и допрашивает с пристрастием и что мистер Доменико благополучно утонул в ванне, заполненной превосходным тосканским вином, если его не постигло до того что-нибудь в этом роде…
— А это позволяет нам спокойно искать Волчицу, упомянутую Антонио.
— Вот именно. Нужно обратиться к его загадке. Ты помнишь третье четверостишие?
— Только первые три строки.
— Ну, прочти хоть их.
Я процитировала:
В святыне города Второго найди Волчицу —
Она верней меня подскажет путь к Ключу Второму,
Что стережет четверка грозная Драконов…
— Выходит, у нас больше ничего нет, — заметил Эрик.
Я стала усиленно вспоминать.
— По-моему, в последней строфе упоминается какое-то имя… Может, Матфей… Нет, не помню. Но в этой строфе определенно говорится о святыне. Что это значит? Скорее всего снова какая-нибудь часовня…
— Да любое святое место. Но в те времена церковь не была отделена от государства, так что этой святыней может быть любое здание в городе.
— Что же, возьмем это за основу. Будем искать «Волчицу» в церкви.
— А она может оказаться в любом здании, считавшемся в XVI веке священным. — Эрик обвел взглядом площадь, напевая себе под нос: — «В святыне города Второго найди Волчицу…».
Перед нами тянулся знаменитый готический фасад Палаццо Публико, сложенный из белого, розоватого и серого кирпича. Его внушительная башня высилась над мраморными статуями и фризами с фантастическим изображением лесных зверей.
— Не может быть! — В отчаянии мы схватились за руки. — Черт возьми! Да они здесь повсюду!
Казалось, сотни волчиц вдруг повыскакивали из своих нор. В резном орнаменте на здании муниципалитета чаще других встречался силуэт волчицы. Ее бронзовая морда с оскаленными клыками венчала мраморную колонну, две ее сестрицы были вырезаны в белом камне на фасаде, еще две уставились на нас из-под островерхих арок, и как минимум еще одна свирепо смотрела с высокого парапета.
И тут только до нас дошло.
— Мы ведь ищем в Сиене «Волчицу»? — спросила я. — А ведь она является эмблемой этого города!
— Верно!
— Это похоже на дурную шутку.
— Почему? Шутка очень даже хорошая. Для нас.
— Придется отказаться от нашей идеи. Здесь куда ни глянь — увидишь волчицу!
В подавленном настроении мы не спеша покинули площадь и направились к золотисто-розовому городу, улицы и узкие переулки которого пестрели пятнами яркого света и резких теней.
— Что ж, будем хотя бы надеяться на то, что эти волчицы не кусаются, — уныло заметил Эрик.
Позднее мне вспомнились эти его пророческие слова.
— Если не ошибаюсь, я насчитал четыреста двадцать два изображения волчицы, — устало пробормотал Эрик, когда, едва волоча ноги, мы возвращались к окутанной вечерними сумерками Пьяцца-дель-Кампо. Мы брели, то и дело отпивая воду из бутылок, зверски голодные после целого дня скитания по городским джунглям, заполненным высеченными из камня клыкастыми тварями. Наши поиски ни разу не омрачило появление человека, хотя бы отдаленно похожего на Марко Морено. Мы уже начали верить, что этот негодяй действительно оказался в лапах офицера Гноли, чьи методы допроса не одобряются международным правом, или что раны, оставшиеся после стычки с Эриком, послужили ему достаточным предостережением и он будет держаться от нас подальше. Так что в тот день нам не пришлось спасаться бегством, хотя перед нами встала проблема, в большей степени внушающая опасения, чем возможное преследование со стороны Марко. Весь день с барельефов на зданиях и с гобеленов, встречающихся в их внутреннем убранстве, на нас скалились хищные волчьи морды в окружении жутких гидр, агнцев и сирен. Волчата, сосущие мать, волчица с задранной вверх мордой и открытой в вое пастью, геральдические изображения вставшей на задние лапы волчицы встречались в живописном, резном или скульптурном исполнении. Они присутствовали в оформлении фонтанов, украшали вершины колонн, установленных в центре маленьких уютных площадей Сиены. Но хотя мы с Эриком прилежно рассматривали каждое изображение, ни в одном из них мы не видели и намека на искомый нами ключ.
Осмотр Дуомо также не дал результатов. В этом знаменитом соборе Сиены было множество позолоченных статуй святых, воздевающих благочестивые взоры к высоким сводам, усеянным розовато-золотистыми звездами. Мраморный пол нефа украшали инкрустации и великолепные мозаичные картины из черного, терракотового и белого камня. Все мозаики мы не видели, так как многие были огорожены щитами, обозначающими зону реставрации и расчистки. Но мы смогли полюбоваться на панно «Избиение младенцев» с наводящими ужас сценами из библейского сюжета и нетрадиционными изображениями языческих сивилл.
— Что и говорить, в соборе, как и во всем городе, мы насмотрелись на прекрасные образцы искусства, но нигде не обнаружили ни единой весточки от Антонио, — утомленно резюмировал Эрик, когда мы уселись на открытом воздухе в таверне «Бигелло» на Пьяцца-дель-Кампо.
Несколько ближайших столиков были заняты воркующими парочками, а в самом дальнем углу таверны, за столиком в густой тени расположился одинокий посетитель, вошедший уже после того, как официант принял от нас заказ. Я видела, как ему принесли огромное блюдо с рыбой и он сразу набросился на еду. Мы с Эриком пили кьянти и накручивали на вилку тонкие спагетти. На столике в тяжелом подсвечнике из красного стекла помещалась огромная свеча. Несмотря на свой внушительный вид, свет она давала довольно скудный. Я извлекла из сумки, до отказа набитой всякой всячиной, «Личный дневник Софии Медичи», позаимствованный накануне из библиотеки дворца Медичи-Риккарди, и пристроилась поближе к свету.
— Но, Эрик, Антонио и София жили здесь, в Сиене. Помнишь, что сказала доктор Риккарди об их последнем дне, проведенном в этом городе? В поезде я немного почитала ее дневник. Когда Антонио только что вернулся из Мексики, они прибыли сюда и наконец поженились.
