Николай Коротеев - Искатель. 1963. Выпуск №5
Один из незнакомых, пожилой могучий мужчина с крупным волевым лицом, завидев нас, обогнал своих товарищей и кинулся к профессору Широкому.
— Лаврентий, дорогой ты мой! — воскликнул он, хватая профессора в объятия.
— Мишка, черт ты такой! Ты уже здесь?
Мужчины некоторое время весело боролись, потом повалились в снег, а после долго отряхивались и хохотали.
— А ты стал здоровяком! Борец первой категории. Вот не думал, что ты такой. Ну, давай знакомь меня со своей командой.
— Вот, пожалуйста. Это Виталий, наш специалист по измерительным приборам.
Мужчина представился.
— Курнаков.
«Профессор Курнаков? Известный энергетик?»
— Это капитан нашего океанологического судна Анатолий Федорович Сиделин. А вот там — Александр Таперов, по прозвищу Бикфорд, аспирант. Ему сейчас не до нас. Вон как хвастает перед своими товарищами!
— Я интересовался результатами вашей островной группы. Получается очень любопытная вещь. Оказывается, главный канал вулкана «Тихий» прямо у берега разветвляется в трех направлениях. Центральный ствол идет к кратеру «Тихого», а два других — к кратерам двух давно потухших вулканов.
— Любопытно.
— Может быть, вместо одной станции придется строить сразу три.
— А строить все же решили? — спросил Широкий.
— Ну, батенька, до этого еще далеко. А вот осуществить контрольный запуск воды решили. Нужно сказать, что пока вы были в океане, на Сахалине сделано очень многое. В конструкторском бюро предложили несколько интересных вариантов будущего строительства. Москвичи рвутся со своими фильтрами для вулканического пара, предлагают создать не только теплоэлектроцентраль, но и комплекс предприятий химической промышленности. В Ленинграде вчерне готовы эскизы турбогенераторного оборудования.
Курнаков, Широкий и Григорьев вернулись к хижине. Меня задержал Лева Фрязин.
— У меня к вам дело.
В этот момент подошли аспиранты.
— Кстати, и вы, ребята, мне нужны. Дело вот в чем. Комсомольская организация нашей области решила взять шефство над строительством. Нужно, чтобы ребятами кто-то квалифицированно руководил. Конечно, такие люди, как Черемных и Широкий, будут заняты на самых ответственных участках. Вот мы и решили обратиться к вам.
Витя Жуков поморщился и нерешительно почесал затылок.
— Понимаете, я не прочь, но истекает срок сдачи диссертационной работы. А материала у нас более чем достаточно.
Сеня Иванов бросил на товарища укоризненный взгляд.
— Нет, ребята, вы не думайте, я как все… — тут же начал оправдываться Виктор.
— А мы ничего и не думаем. Решено. Мы организуем, так сказать, строительный штаб. Распределимся по участкам. А возглавит это дело Виталий Александрович Сушков.
Затем его словно осенила мысль, и он воскликнул:
— Ребята, а какая шикарная заключительная глава для диссертации, а! Там, в институте, ахнут. Все будет: теория, экспериментальная часть, выводы и практическое внедрение.
Остров поет
Теплоход «Якутия» стоял на рейде километрах в двух от берега. Пассажирская навигация давно кончилась, и судно временно превратилось в исследовательскую лабораторию: на нем был оборудован специальный пункт наблюдения за деятельностью вулкана «Тихий». Отсюда, с моря, береговая линия острова, горные вершины и дымящиеся сопки были видны как на ладони. На юге вдоль берега раскинулся небольшой поселок словно из игрушечных пенопластовых домиков. Все сегодня были на борту «Якутки», а на острове с небольшой группой людей остался неутомимый Тихон Давидович Сускин. Он продолжал хлопотать вокруг домиков, куда таскали раскладную мебель, постели и портативные газовые печки.
На борту теплохода были представители областных партийных и комсомольских организаций, ученые, инженеры, журналисты. Теплоход гудел, как муравейник. Но когда, наконец, наступил долгожданный день, все собрались на верхней палубе и умолкли. Секретарь обкома Григорьев рассказывал молодым строителям:
— Экспериментальный взрыв в океане произвели полторы недели назад. Океанская вода под огромным давлением хлынула в подземный тоннель и начала интенсивно испаряться. Если ствол вулкана на всем протяжении свободен, то это мы увидим сегодня.
Сопка «Тихая» спокойно «коптила». Над нею поднималась тоненькая струйка синеватого дыма, как над давно потухшим костром.
— Я не представляю, что происходит сейчас там, в недрах земли, — тихонько сказала Майя. Мы стояли рядом, облокотившись на борт. Не знаю, куда больше я смотрел: на сопку или на обрамленное белым мехом розовое от мороза лицо. Иногда она замечала мой взгляд, поворачивалась ко мне, и ее чистые голубые глаза разбрасывали золотые искринки…
— Пар совершает невиданное подземное путешествие с глубин Тускароры сюда к нам…
— Я слыхала, будто высказывались опасения, что ствол может быть забитым расплавленной лавой.
Да, в последнее время такие опасения высказывались все чаще и чаще. Даже было предложено несколько проектов, как исправить дело, если канал окажется непроходимым.
— Скорее бы, — сказала Майя.
Возле нас появились аспиранты. Бикфорд был вооружен фотографической камерой.
— Будут шикарные снимочки! Только бы не вздумал чудак взреветь ночью! Кстати, секундочку, Виталий Александрович, Майя, разрешите вас запечатлеть на фоне, так сказать, исторического момента.
Мы смущенно переглянулись, а Бикфорд отошел в сторону и несколько раз щелкнул затвором.
— Не забудьте отпечатать пленку! — крикнула Майя ему вслед.
— К свадьбе! Сделаю потрясающий семейный портрет!
Это было уж совсем ни к чему… Я и Майя переглянулись и смущенно замолчали.
Затем к нам подошел Игорь.
— Майка, почему вы решили построить поселок на юге? — спросил он.
— Мы учли господствующие ветры. А то ребята будут все время жить в тумане от вашей сопки… Что-нибудь известно о том, когда начнется?
— Известно. Распространение пара сопровождается очень интенсивным подводным гулом. Наши гидроакустики регистрируют его приближение. Не исключена возможность, что будет небольшое землетрясение.
— Мало их здесь и без нас, — сказала Майя.
Игорь обнял меня и ее за плечи и мечтательно произнес:
— Ну и кашу мы заварили с вами! Виталий, а страшно было в этой морской яме?
Я засмеялся.
— Наверное. Не помню. Слишком много было других впечатлений.
И я начал рассказывать им о своем путешествии в Тускарору. Увлекшись, я не заметил, как ушел Игорь, и спохватился только тогда, когда Майя тихонько положила руку в зеленой шерстяной варежке на мою. Брата не было, она была единственной слушательницей. Никому я еще не рассказывал о Тускароре с таким вдохновением…
