Франк Хеллер - Финансы Великого герцога
Она поспешно опустила вуаль, но не могла не заметить:
— Вы предпочитаете видеть меня в вуали?
— Если того требует ваша безопасность — хотя я большой эгоист!
После того как она завязала вуаль, он продолжал:
— Так что же вы прикажете мне делать? Я полностью в вашем распоряжении.
Голос, который раздался из-под вуали, был очень нерешителен и робок:
— Я… не знаю. Я не могу отнимать у вас время. Ведь вы меня совсем не знаете…
Он подался вперед и серьезно посмотрел ей в глаза.
— Voyons.[47] Я думаю, об этом мы уже договорились. Я вас не знаю, и если вы пожелаете, так оно и останется. Зато я знаю, что вы находитесь в затруднительном положении, да еще и без денег. Если вы сохранили обо мне то мнение, которое имели вначале, пожалуйста, оставьте сомнения и скажите, что я могу для вас сделать. Мое время полностью в вашем распоряжении.
Сказав это, он невольно посмотрел на часы. Был уже восьмой час, значит, — если он не хочет пропустить вечерний экспресс, где у него забронировано спальное место, — в Париже ему остается быть менее полутора часов. При этой мысли он вздрогнул и удивился самому себе. Что ему делать с этой молодой женщиной, которая волей случая встретилась ему на пути? Она была молода, беспомощна, и у нее были восхитительные голубые глаза… Но если бы кто-то еще час назад сказал ему, что сейчас, около семи, у него появится другое дело, кроме как обедать в «Вуазэн», он бы рассмеялся ему в лицо. По правде говоря, ему еще не доводилось быть спасителем незнакомых юных принцесс, какими бы голубоглазыми и беспомощными они ни были… Но allons…[48] обед в «Вуазэн» никуда не денется… и ее мелкие трудности никак не помешают ему успеть на поезд.
Ни один мускул на лице господина не выдал хода его мыслей. Незнакомка, которая внимательно изучала его сквозь вуаль, внезапно решилась:
— Если бы… но у вас точно есть свободное время?
Он утвердительно кивнул.
— И вы хотите помочь мне? И не будете задавать никаких вопросов?
— Я не детектив, — коротко ответил он.
По всей видимости, она пожалела о своих последних словах и молча, одним взглядом попросила прощения.
— Тогда… не отвезете ли меня в «Отель д'Экоссе»?
— Разумеется! — Он громко рассмеялся контрасту между непритязательностью этого желания и той робостью, с которой оно было высказано. Затем он подозвал официанта и расплатился, собрал газеты, и они вместе поднялись из-за стола. Когда они подошли к обочине тротуара, он хотел было взять машину, но она поспешила остановить его:
— Не надо машину… возьмите извозчика.
— Господи, почему? — спросил он, уставившись на нее. Уж не развилась ли у нее после этого приключения боязнь автомобилей?
— Я слышала, что это… дешевле…
Он громко хохотнул и махнул первой же машине, которая проезжала мимо.
— Мадам, вы слишком щепетильны, мне не доводилось встречать представительниц вашего пола, у которых это качество было бы развито в такой мере. Чтобы успокоить вас, скажу, что автомобиль и дрожки будут стоить абсолютно одинаково.
Они не успели проехать и ста метров, как он почувствовал, что ему на рукав легла ее рука. Он повернулся к незнакомке и вопросительно посмотрел ей в лицо.
— Простите, — проговорила она. — Но нельзя ли… у меня возникла одна мысль.
Он наклонил голову, давая понять, что слушает.
— Возможно, мои враги в черном автомобиле опередили меня и теперь ждут в гостинице… Что же делать — ах, я не знаю, что мне теперь делать!
Он взглянул на нее и впервые серьезно задумался. Что за враги ее преследуют? Быть может, он ввязывается в неприятное дело, в которое замешана полиция? А ее обморок — был ли он настоящим? Воспоминание о бандитских разборках последнего времени промелькнуло у него в голове, но его быстро сменило другое воспоминание — влажные голубые глаза и доверчивая улыбка. Ба, что за глупые выдумки! Апачи, гангстерши — она так молода, ей едва исполнилось двадцать… Впрочем, те же апачи обоих полов тоже не были ни старичками… ни уродами…
— Мадам, — произнес он, — если хотите, я схожу в отель и проведу рекогносцировку. Не беспокойтесь, я не буду никого о вас расспрашивать, даю вам слово. Что касается ваших врагов — быть может, вы опишете мне их приметы или (в его голосе отчетливо слышалось замешательство) вы предпочтете, чтобы я действовал на свое усмотрение?
Она благодарно кивнула и откинулась на сиденье в углу салона. Через пять минут они были у гостиницы. Молодой господин выскочил из автомобиля и направился в холл.
Две минуты спустя он вернулся, лоб его был нахмурен. Она испуганно глядела на него из темноты автомобиля.
— Ну что? — спросила она дрожащим голосом.
— Да, мадам, вам не повезло, — ответил он. — Красный автомобиль — то есть ваш — был здесь двадцать минут назад, и вслед за ним, через несколько секунд, появился черный. Водитель красного едва успел затормозить, как ему пришлось снова набирать скорость. Черной машине не повезло, так как дорогу ей преградил извозчик, и таким образом красный автомобиль получил полминуты форы. Из красного никто не выходил, зато черный высадил двух господ, которые теперь поджидают вас в холле.
Она мертвенно побледнела и прошептала:
— Два господина? Как они выглядят?
— Один — высокий, кожа желтая, как лимон, борода черная. Другой — маленького роста, толстый, краснощекий, голубоглазый, в синем пиджачном костюме.
Теперь его голос звучал намного холоднее; дело начинало принимать слишком загадочный оборот, и это было ему уже не по вкусу. Он сделал паузу, наблюдая за незнакомкой. Сквозь вуаль он смог разглядеть влажное мерцание, а в тишине, которая последовала за его словами, ему послышался сдерживаемый плач. Его мягкосердечие снова взяло верх, он мигом очутился в машине и положил руку на плечо незнакомки.
— Боже мой, бедное дитя, — взволнованно проговорил он. — Не плачьте. Что им от вас нужно? Что я могу для вас сделать? Скажите!
Постепенно она справилась с волнением.
— Нет-нет, — проговорила она. — Вы и так сделали для меня больше, чем должны были сделать. Я знаю, что вы, наверное, считаете меня преступницей, которая скрывается от полиции. Но клянусь вам, это не так… а теперь пустите меня, я пойду!
Она сделала движение, собираясь выйти из автомобиля, но он рывком усадил ее на сиденье и, крикнув шоферу какой-то адрес, захлопнул дверцу. Он едва отдавал себе отчет в том, что делал; но ее голос звучал так искренне и так молодо, а воспоминание об открытой улыбке было так живо, что сомнения в ее невиновности снова рассеялись. Не понимая еще, как действовать, он решил помочь ей в беде. Кроме того, ему вспомнились те два господина в холле; ему уже давно не приходилось видеть столь фальшивых, отталкивающих типов. Несомненно, она не виновна — наверное, просто маленький побег от родителей или от мужа; eh bien, он никогда не играл на стороне мужской партии. Так к чему же становиться на эту сторону сейчас, когда на противоположную его притягивает пара восхитительных голубых глаз и соблазнительная улыбка?
