Эллестон Тревор - Полет «Феникса»
— Ты в этом уверен, Фрэнк?
— Я проверял. — Таунс переводил взгляд с одного на другого. — Да, уверен. До сих пор это было не так важно. Сейчас важно. У нас теперь почти шесть галлонов, и мы долго на них не продержимся, потому что будем работать изо всех сил по ночам, а может, даже днём. Надо попытаться закончить все до следующей росы — она может выпасть в любую ночь. Может, сегодня, а может, через месяц. Появился шанс выбраться отсюда живыми. — Он обращался ко всем вместе и ни к кому конкретно. — Скажу вот что. Если это повторится и я замечу, кто это делает, убью собственными руками.
Стрингер, чётко выговаривая слова, заявил:
— Больше я этого делать не буду.
Его слова, как эхо, пронеслись над головами, монотонно вибрируя в ушах. Стрингер смотрел прямо в застывшее от изумления лицо Таунса, светло-карие глаза медленно моргали.
— Так это были вы? — выдохнул Таунс.
— Да.
— Ага, я не спрашивал, кто это делает, и вам не нужно было признаваться.
— Да.
Таунс почувствовал, как сжимаются кулаки, и, даже ещё не ударив его, увидел кровь на лице Стрингера, — но не было ни крови, ни ударов. Руки безвольно опустились. И он услышал свой вопрос:
— Но почему?
Стрингер, казалось, был раздражён. В его обычно бесстрастном голосе прозвучала резкость:
— А вам непонятно, мистер Таунс? Меня мучила жажда. Я работал все ночи и почти каждый день, намного больше, чем любой из вас. Вы, наверное, думали, что я построю эту машину даже без воды! Но попробуйте взглянуть на вещи моими глазами.
Он повернулся, но Таунс схватил его за руку и, давясь от гнева, прошипел:
— Итак, я не способен увидеть вещи вашими глазами, как вы говорите. Почему же тогда вы действовали как вор? За распределение воды отвечаю я
— почему вы не обратились ко мне и не попросили дополнительной порции?
— Потому что вы бы мне её не дали.
Таунс отпустил руку Стрингера и на минуту закрыл глаза, чтобы не видеть этой показавшейся ему наглой физиономии. Подсудимые в таких случаях говорят: «Не знаю, что со мной произошло. Я был вне себя, не знал, что делаю».
Если бы Стрингер повёл себя сейчас именно так, это в какой-то степени было бы воспринято как аргумент защиты. Но наглость… Таунса трясло. Словно издалека доносились до него чьи-то увещевания:
— Полегче, Фрэнк.
Стрингер продолжал:
— Вы не дали бы мне воды, потому что мы с вами разные люди. Вы предпочитаете плыть по течению — все вы! И дело не в том, что вас больше, чем меня, мучила жажда. Да, я брал дополнительно по бутылке воды последние трое суток, но я ведь и терял эту воду с испарениями, работая на жаре, в то время как вы лежали без дела. — Его голос становился все нетерпеливее. По их лицам прыгали два солнечных пятна, отражённые от стёкол его очков. Голос оборвался на возмущённой ноте. — Как вы можете рассчитывать, что я построю машину, погибая от жажды и работая без помощников?
Воцарилось молчание.
— Фрэнк, полегче.
— Заткнись! — Таунс, безнадёжно махнув рукой, повернулся спиной к Стрингеру и уставился в небо, на невероятно спокойные звезды.
Стрингер между тем продолжал:
— Но я не стану брать дополнительную воду, так как надеюсь, что все будут работать, как я, а это значит, что всем понадобится увеличенный рацион. Итак, все понятно?
Он смотрел на сгорбленную спину Таунса. Все молчали. И молчание затягивалось.
— Вполне, — ответил, наконец, Моран, злобясь на Таунса, Стрингера, самого себя и на всех них. Как мальчишки, тратить время на пререкания — и только потому, что есть немного воды, и они опять вспомнили о своём чувствительном «я». Перед ними недостроенный самолёт, который может спасти жизнь, а они затеяли перебранку. А вокруг пустыня с её бессчётными возможностями убивать: она может расплавить тебя своим жаром, высушить и лишить человеческого облика. Но она может и одарить водой и послать на поиски того, чего лишился, — гордыни. Таунс едва не съездил Стрингеру по физиономии — боже, это значило бы гибель для всех них!
Альберт Кроу примирительно спросил:
— Что нужно делать, Стрингер?
С головы снят и аккуратно уложен в карман носовой платок с узелками, поправлены очки на носу, карие глаза загорелись предвкушением работы.
— На данной стадии можно обрезать концы у пропеллеров. Ровно девять дюймов — я измерил, настолько они повреждены. Пока я продолжаю установку стойки, нужно укрепить кронштейны. Их я для вас подготовил, вон в том ящике. Между средними нервюрами каждого крыла через верхушку стойки пойдёт трос. Его натянем позднее. Возьмём с лебёдки, а она в ближайшие несколько ночей будет нужна.
Таунс двинулся к самолёту вместе со всеми. Итак, второй раунд остался за Стрингером, как и первый. Дай бог, чтобы не было третьего.
— Нужно снять карбюратор правого мотора и очистить от песка жиклёры и патрубки. Это следует сделать тщательно, так как мы работаем среди песка и можем с равным успехом как прочистить карбюратор, так и засорить. — Стрингер сделал паузу, убеждаясь, что его слушают. Затем обратился к Белами: — Вы сказали, у вас инженерный диплом. Я хочу, чтобы вы занялись делом, требующим технической подготовки, а также помогали советами и присматривали за другими.
Щебечет, как птичка, думал сержант Уотсон. И так везде: или высокомерная снисходительность начальства, или дипломы. Слава богу, у него тоже есть три полоски — он потерпит, пока не попадётся первый рядовой на базе, уж он ему покажет.
Застучали инструменты. Важно прошествовал с гаечным ключом Лумис — искать болты для крепления кронштейнов.
— Когда будет время, — сказал Белами, — я хотел бы установить большой испаритель для оставшейся охлаждающей жидкости.
— Когда будет время, — согласился Стрингер. — Только не берите из левого бака — он понадобится для полёта.
— Концы обрезать квадратно? — спросил Кроу.
— В точности квадратно и скашивать, мистер Белами…
— Слушаю…
— Хочу показать вам хвост и объяснить, что нам предстоит там сделать.
Они вдвоём вышли из освещённого круга.
Таунс снял капот двигателя и занялся флянцами и рычагами, закрывающими доступ к карбюратору. Кроу весело командовал:
— Тилли! Помоги, дружок!
Уотсон искал ножовку.
— Фрэнк, я придержу обшивку, а ты пройди сверлом…
Морана перебил капитан Харрис:
— Оставьте это мне — я не инженер, а вы можете найти себе лучшее применение. — Его лицо осветилось улыбкой. — Организация творит чудеса.
По пропеллеру заскрежетала ножовка. Слышался монотонный голос Стрингера, объясняющий Белами, что предстоит делать с хвостом. Инструменты музыкально позвякивали. Кроу насвистывал. Высоко в небе стояла луна.
