Юрий Корольков - В катакомбах Одессы
Однажды провокатора увели будто бы на допрос, а через несколько часов втолкнули обратно, будто избитого, едва живого. Предатель сумел втереться в доверие Серафима Панасенко. Он разыгрывал роль стойкого подпольщика, которого не сломил допрос. Бойко стонал, с благодарностью принимал помощь Серафима Панасенко и убеждал соседа, что только так и надо держаться на допросе — никого не выдавать. Парашютист поверил предателю. Накрыв пиджаком голову, чтобы никто не услышал, он зашептал ему на ухо:
— Вы, товарищ Бойко, опытнее меня, помогите передать записку одной знакомой, надо сообщить, что мне нужна одежда для побега… Полковник поймет из этого, где я нахожусь. Его надо предупредить…
Вот и все, что узнал Курерару о советском полковнике. Но это было еще слишком мало, и контрразведчик продолжал действовать дальше.
В камеру посадили еще двух, на этот раз настоящих заключенных. Их обвиняли в связях с партизанами, но улик против них не было. Четверых обитателей камеры вызывали на допросы, иногда их водили вместе и, перед тем как вывести из тюрьмы, каждому крепко-накрепко связывали руки.
— Надо бежать, — не раз говорил парашютисту Бойко-Федорович. И они решили при первом же удобном случае выполнить свое намерение.
Перед тем как начинать операцию, Курерару собрал исполнителей — Жоржеску, Тылвана, Друмеша. Они должны были играть роль конвоиров. Курерару сказал:
— Сейчас введут четверых арестованных. Первые два должны убежать, остальных надо застрелить при попытке к бегству. Не спутайте… Наблюдайте из другой комнаты.
Первым ввели Федоровича, за ним Панасенко, затем еще двоих. После короткого допроса заключенных отправили обратно в камеру.
Когда стемнело, четверку арестованных со связанными руками повели по одесским улицам. Руки Панасенко и предателя Федоровича завязали не крепко, просто так, для виду. Пока вели по Ремесленной улице, Федорович успел распутать веревки. «Конвоиры» шли сзади, о чем-то болтали, не обращая внимания на арестованных. Свернули на Троицкую. Не доходя до улицы Свердлова, как раз перед чайной, Федорович вдруг подтолкнул Панасенко, и они бросились бежать. Конвоиры не сразу заметили побег, открыли стрельбу, когда беглецы уже исчезли за углом. Жоржеску почти в упор выстрелил в спину одному заключенному, Друмеш убил второго. Тылван бросился преследовать беглецов, сделал вслед им несколько выстрелов и вернулся обратно. Из чайной высунулись перепуганные лица. Конвоиры потоптались возле убитых и пошли к сигуранце.
Курерару вопросительно взглянул на вошедших.
— Задание выполнили, — за всех сказал Тылван.
— Где убитые?
— Как приказано — на Троицкой перед чайной.
— Пусть останутся там до утра, — распорядился Курерару. — Надо, чтобы в городе пошире распространился слух о побеге.
И все же грязный, вероломный, так хитроумно задуманный план Курерару провалился. Через несколько дней на явочную квартиру сигуранцы пришел обескураженный Федорович и доложил Аргиру: задание сорвалось. Два дня они провели вместе с парашютистом у одной знакомой, связанной с катакомбистами. Федорович не спускал глаз с парашютиста, а он вчера куда-то исчез и до сих пор не вернулся.
— Значит, проворонили чекистов, — зло сказал Аргир и принялся звонить Курерару.
Напасть на след Полковника не удалось. Его звание в сигуранце сделали кличкой. Фамилию Полковника установить не удавалось. Но если говорить о «почерке» разведчика, Полковник, несомненно, был опытным, осторожным и в то же время очень дерзким профессионалом-разведчиком. Казалось, вот-вот его обнаружат, но Полковник неожиданно исчезал, искусно обходил расставленные ловушки. Правда, тайная полиция установила, что к группе Полковника принадлежит Крымов, участник взрыва дамбы на Хаджибейском лимане, Белозеров — катакомбист из отряда Бадаева, и Черноморец, сброшенный с группой парашютистов в распоряжение Полковника.
Агенты гестапо напали на след Черноморца, его удалось даже арестовать, но он, отстреливаясь, приберег последнюю пулю для себя. Тяжело, но не смертельно раненного Черноморца привезли без сознания в больницу. Курерару торжествовал, но, когда Черноморец очнулся и увидел, что находится среди врагов, чекист сорвал повязки и расшиб себе голову о железную спинку больничной койки…
След Полковника был снова потерян.
А Советская Армия приближалась к Одессе. Теперь уже всем было ясно, что война подходит к концу, но борьба продолжалась, жестокая и непрестанная. Из Бухареста прислали тревожную шифровку — подготовиться к эвакуации. Одновременно подполковник Пержу получил секретный пакет со строжайшей надписью: «Тайное дело государственной важности». Руководителю «Вултурул» в Одессе предписывали перейти в подчинение германскому командованию для совместного проведения операции «Пламя» — уничтожению города перед приходом русских. На месте Одессы советские войска должны найти только выжженную землю и пустынный берег соленого моря.
«После ухода наших и германских войск из города, — предписывала инструкция, — Одесса не должна больше существовать».
В первую очередь следовало подготовить к взрыву все промышленные, транспортные и общественные здания. Авторы операции «Пламя» обращали особое внимание на уничтожение одесского порта с причалами, подъездными путями, складами, портальными кранами и вообще всем оборудованием.
После этого план предусматривал разрушить и сжечь жилые дома, а низменную часть города затопить после взрыва ограждающей дамбы.
Тайной полиции — гестапо и сигуранце — поручали обеспечить операцию «Пламя» и не допустить, чтобы русские помешали уничтожению города. Всю ответственность возлагали на руководителя одесского гестапо — штандартенфюрера СС Шольца.
Распоряжение было секретное, и все же разведчикам-чекистам стали известны планы врага. Операция «Форт» столкнулась с операцией «Пламя». Началась завершающая глава борьбы катакомбистов с германо-румынскими оккупантами.
Анатолий Белозеров, покинув с отрядом старые катакомбы, давно переселился в город и работал портовым грузчиком. На работу его устроил Крымов. Последние месяцы подпольщики встречались почти ежедневно. Был на исходе февраль 1944 года, когда разведчики впервые заподозрили что-то неладное на территории порта. Однажды в конце туманного промозгло-холодного дня сюда пригнали две роты саперов, будто бы восстанавливать разрушенные причалы. Но странное дело, саперы занимались совсем другим…
Как бы случайно Крымов прошел вдоль причала, где копались саперы. В порту Крымов работал такелажником, и его появление у причала не вызвало подозрений. Только часовые заставили его отойти подальше от неглубокой траншеи, которую солдаты успели выкопать. Грунт был тяжелый, и работа шла медленно.
