Б. Травен - Сокровища Сьерра-Мадре
— Подождешь, пока я все проверю. Если что будет, потолкуем!
— А разве ты наш атаман? — крикнул третий бродяга, который с видом человека незаинтересованного стоял, прислонившись спиной к дереву: при дележке ему достались брюки.
— Атаман я или не атаман, — рявкнул Мигель, — а у тебя, Анхель, какие такие заслуги?
— Не я ли врезал ему камнем по башке? — заметил Анхель. — Не то ты ни за какие деньги к нему не подступился бы, хвост ты овечий!
— Ну да, ты со своим камнем… — насмешливо протянул Мигель. — Это для него все равно что пинок был. А кто из вас, вонючих койотов, осмелился подойти и добить его? Трусы паршивые, вот вы кто! Так знайте же, я мачете смогу и еще раз махнуть! И в третий раз тоже!
Мигель повернулся, чтобы осмотреть тюки. И только тут они увидели, что животные куда-то исчезли.
— А ну, живее за ослами, не то они дойдут до города и жандармы примчатся сюда по их следам! — крикнул Мигель.
Бродяги, не медля ни секунды, пустились вдогонку за исчезнувшим караваном. Бежать пришлось довольно долго, потому что ослы, подобравшие всю траву на месте стоянки и не находившие вдоль дороги никакой зелени, которая удержала бы их, живо трусили в Дуранго. И прошло больше часа, прежде чем караван вернулся в тень деревьев.
— Лучше всего нам зарыть этого гринго, — сказал Мигель.
— А ты никак вздумал оставить на могилке и бумажку со своей фамилией? — с издевкой в голосе заметил Игнасио. — Не все ли нам равно, найдут ли эту падаль или нет? Он никому не расскажет, с кем повстречался под конец своей жизни.
— Ну и умник же ты, цыпленочек, — сказал Мигель. — Если эту собаку найдут здесь, а у нас — его ослов, песенка наша спета. А если с ослами и остановят, но нигде никакого трупа нет, пусть сперва докажут, что кто-то из нас отправил гринго в ад. Мы, мол, ослов у него купили, было дело. И все в порядке… Так что за работу!
И с помощью той же лопаты, которой Доббс собирался закопать Куртина, зарыли его самого. Причем бродяги не очень-то старались: сделали только самое-самое необходимое, предоставив завершить остальное червям.
Потом отряхнулись и погнали караван в горы; идти в город они не решились по двум причинам: во-первых, по личным, а во-вторых, потому, что боялись встретиться там с кем-то, кто ждал караван. Вполне возможно, что гринго сказал правду и за ним действительно следовали двое верховых.
Спустились сумерки, и в перелеске, где они остановились на ночлег, стало совсем темно. Чтобы не выдать себя, пока они не ушли далеко от места преступления, огня не зажигали. Бродяги развьючили животных, принялись развязывать тюки. Обнаружили еще пару брюк и две пары летних туфель. А потом еще медную и оловянную посуду, не больше чем стакан бобов и пригоршню риса.
— Похоже, парень и впрямь был не из богачей, — сказал Игнасио. — И в город торопился по делу.
— Денег у него тоже не было, — проворчал Мигель, вывернув тюк, который успел развязать. — В кармане брюк я нашел всего семьдесят сентаво. Вот скотина… Да и шкуры не из лучших.
Дошла очередь и до мешочков.
— А тут у него что? Песок, нет, правда песок! Хотелось бы знать, зачем он таскал с собой столько песка, причем весь в маленьких мешочках?!
— А мне все понятно, — сказал Игнасио, который в своих тюках тоже обнаружил мешочки. — Яснее ясного: этот парень служил инженером в какой-то горнорудной компании. Шлялся здесь по горам, брал пробы грунта, а теперь вез их в город, чтобы другие инженеры и химики в лабораториях разобрались, что к чему! Тогда американская компания сразу и решит, какой участок застолбить.
И высыпал содержимое из мешочков.
Мигель тоже высыпал песок, проклиная богов, дьяволов и всех гринго. Стало совсем темно, и теперь они не смогли бы распознать характер песка, даже зная о его свойствах побольше.
Анхель, третий из них, тоже нашел в тюках мешочки. Но объяснил их происхождение иначе:
— Этот парень был настоящим американским мошенником и лжецом. Можете мне поверить. Как он аккуратно уложил мешочки в шкурах, а потом еще перевязал! Знаете, с какой целью? Он собирался продать шкуры в Дуранго на вес, потому и напихал песку. А чтобы тот не рассыпался, уложил его в мешочки. Продал бы шкуры вечером, а ранним утром, прежде чем бедолага-покупатель заметил бы, как его надули, наша птичка укатила бы первым поездом. Ловко мы этого шутника распотрошили, этого пса поганого!
Мигель с Игнасио решили, что этот довод лучше всего объясняет, откуда и зачем взялся в тюках песок, и поспешили от него избавиться.
Еще затемно метисы навьючили ослов и вышли на дорогу. Около полудня они оказались в деревне, где спросили у первого попавшегося индейца, сидевшего перед своим домом, не знает ли он кого-нибудь, кто купил бы ослов, потому что они имеют намерение их продать — больше ослы им не потребуются. Индеец поглядел на ослов, обошел вокруг, присматриваясь к животным, а потом и к тюкам. Время от времени он незаметно бросал взгляды на сапоги Мигеля и брюки Анхеля, словно раздумывая, а не купить ли ему все это разом? И наконец сказал:
— Ослов я купить не могу, у меня сейчас нет денег. Но, может быть, ослов купит мой дядя. У него-то денег на это хватит. Отведу-ка я вас к дяде. С ним и торгуйтесь.
«Легко отделались», — подумали бродяги, потому что нередко приходится обойти с полдюжины деревень, пока найдешь человека, готового купить осла. Чаще всего у индейцев просто нет денег, и даже песо для них уже целое состояние.
Дом дяди, как и большинство домов вокруг, был сложен из высушенных на солнце глиняных кирпичей и покрыт пластами травы. Индеец вошел в него, чтобы сообщить о предстоящей продаже. Прошло совсем немного времени, как дядя появился на пороге и прямиком направился к этим людям, которые отдыхали сейчас, присев на корточки, в тени деревьев подле его дома.
Дядя оказался пожилым человеком, седым уже, но еще крепким и жилистым. Держась очень прямо, он медленно приблизился к троице. Поздоровался и сразу отошел к ослам, чтобы осмотреть животных.
— Очень хорошие ослы, сеньор, — сказал Мигель, — очень хорошие, правда, лучше вам не купить и на базаре в Дуранго.
— Это верно, — ответил дядя, — ослы хорошие. Правда, немного подуставшие и немного голодные. Вы, конечно, издалека идете?
— Нет, не слишком, всего два дня пути, — вмешался Игнасио.
Мигель толкнул его в бок и сказал:
— Тут мой друг не всю правду сказал. Сейчас мы в пути два дня. Это так. Но это после последнего дня отдыха. А в самом деле мы в пути уже почти месяц.
— Тогда нет ничего странного в том, что ослы слегка сдали. Ну ничего, мы их снова откормим.
