Ирина Сергиевская - Искатель. 1989. Выпуск №1
— Если не доверяете, не надо было на работу принимать.
— Успокойся, — сказал Викторов. — Я тебе доверяю. И хватит об этом.
Все равно настроение у Сокольникова было изрядно подпорчено. Он с грустью подумал, что сегодня для него открылась совсем неизвестная сторона жизни. До сих пор все было просто и ясно. Где-то проходила условная граница, деля людей на честных и нечестных, но — где! — очень далеко от Сокольникова. Рядом же была учеба, друзья, родители — и никаких загадок, никаких темных углов. Нечестные люди таятся, прячутся, но не потому их Сокольников до сей поры не встречал. Суть в том, что нечестных людей очень мало. Об этом ежедневно твердили газеты, телевидение и радио. Конечно, в компаниях возникали разговоры на интригующие криминальные темы, о том, что воров и взяточников кругом пруд пруди, и такие разговоры Сокольников, бывало, с азартом подхватывал, припоминая фельетоны из «Крокодила» и «Удивительные истории» Пантелеймона Корягина на известинских страницах. Но попроси его назвать хоть одного знакомого взяточника, тут Сокольников бы и спасовал.
А теперь получалось так, что и безусловно честные люди, к которым относился и сам Сокольников, и Чанышев, и Трошин, должны друг друга в чем-то подозревать. Это было противоестественно и вообще неправильно. У Сокольникова вдруг появилось странное ощущение, что ему неизвестны какие-то элементарные вещи, о которых прекрасно осведомлен любой из его теперешних коллег.
— Саша, скажи, а могут нас послать проверять тот магазин, где мы получаем заказы? — неожиданно спросил Сокольников.
— В принципе могут, — после недолгого молчания ответил Викторов.
— Неудобно как-то…
— В принципе, — повторил Викторов. — Но, думаю, не пошлют.
— Ну а вдруг? Если там что-то не так?
Викторов усмехнулся. Но, кажется, не столько вопросу, сколько своим мыслям.
— Там всё так. Не сомневайся.
Однако он не вложил в свои слова должной убедительности. Да и не старался.
— В каждом районе есть хотя бы один магазин, где всегда все хорошо. Понял?
— Не совсем.
— Если каждый работник ОБХСС будет шастать по продуктовым магазинам, это не дело. Лучше уж всем получать заказы организованно. Тем более, — он сделал паузу, — не одни мы там питаемся.
— Что-то здесь неправильно, — упрямо сказал Сокольников. Вообще он уже жалел, что начал этот разговор. — Не понимаю, зачем нужно вообще шастать по магазинам?
— Неправильно, — согласился вдруг Викторов. — Только так сложилось, и менять этого никто не собирается. Скажи-ка, разве ты заказом недоволен? Или твои родные?
— Заказ хороший, ничего не скажешь…
— Тогда на этом и остановимся. До времени. А сейчас вот чем займемся: со следующей недели, надеюсь, с документацией начнут работать ревизоры. Давай немного разберемся в этих книгах. Разложим их по годам, что ли. Это что у тебя на столе?
— Книга, которую взяли у сторожа. Саша, что такое КОТ?
— Животное такое. Мышей ест.
— Я знаю, — отмахнулся Сокольников. — Вот тут в книге обрезки иногда увозят на КОТ-5 или КОТ-2, а иногда в этой графе просто фамилия.
Викторов поглядел и немедленно заинтересовался. Забрал книгу и минут пятнадцать молча листал страницы.
— А я ведь эту книгу просто так изъял, на всякий случай, — признался Викторов.
Он закрыл книгу и хлопнул ею по столу.
— Молодец ты, Олег. Цены тебе нет!
Сокольников пока не понимал, в чем дело, склоняясь к мысли, что Викторов над ним просто подшучивает.
— Объясняю! — Викторов взял книгу, подтащил стул и уселся рядом. — КОТ — это котельные. Так их Скоробогатов обозначил. Туда вывозятся отходы производства. Вывозились они или нет — проверить уже невозможно. Все сгорело. Или как бы сгорело. Скоробогатов же по слабости зрения не мог проверить, что в машине. На это они и рассчитывали, когда ставили его сторожем. Но книгу свою он вел тщательно.
— Ты хочешь сказать, что под видом обрезков вывозили хорошие материалы?
— Почти уверен. Тем более что обрезки можно в порядке исключения отпускать частным лицам. По символической цене. Теперь мы с тобой вот что будем делать. Ты выпиши все машины, которые были заняты вывозкой отходов. Станем опрашивать водителей.
— А как насчет тех машин, против которых стоят фамилии? Это и есть покупатели. Их ведь тоже надо опрашивать.
— Надо, — мрачно сказал Викторов. — Но с фамилиями пока обождем. Фамилии пока выписывать не надо и вообще об этом постарайся ни с кем не говорить.
Он пристально посмотрел на Сокольникова и повторил еще раз:
— Никому ни слова.
Список получился очень длинным, но Сокольников скоро убедился, что многие машины в нем повторялись. Оно и неудивительно. Завод «Стройдеталь» обслуживался автокомбинатом № 3 — так объяснил Викторов. Это здорово сокращало объем работы. Однако в списке было немало машин и с автобаз города. Ими Викторов решил заняться сам, а автокомбинат оставил за Сокольниковым.
Опрос водителей позволил выяснить очень интересные вещи. Оказывается, дело с ними имел посредник по имени Гриша. Услугами водителей комбината он пользовался в общем регулярно. Его хорошо знали несколько водителей — из тех, кто ездил на «Стройдеталь» более или менее постоянно. Гриша всегда был в курсе, кто и когда едет на завод, и заранее предлагал подхалтурить — не в котельную везти, а куда покажет. Платил от червонца до двадцати рублей, в зависимости от расстояния. Вот адреса его никто не знал. И фамилии тоже…
К концу второй недели, когда они кончили опрашивать водителей, набралось поездок двадцать за город. Сокольников был очень доволен. Викторов тоже доволен, но не очень.
— А что мы, собственно, имеем? — охладил он как-то восторги Сокольникова. — По самой грубой прикидке, с помощью Гриши похищено всего на четыре тысячи рублей. А недостача — на сорок. Но нам эти четыре тысячи рублей нужны как воздух, потому что с них мы и начнем раскручивать самое главное. Гриша — это факт, от которого уже не спрятаться. Ты понимаешь?
О «самом главном» Викторов не хотел говорить даже с Сокольниковым. «Самое главное» его немало тревожило, и это не могло укрыться от Сокольникова. Будто Викторов все время ждал, что в течение событий вот-вот вмешаются какие-то сторонние силы.
Как-то ближе к вечеру, когда Сокольников в одиночестве ковырялся с документами, в кабинет зашел заместитель начальника Костин. Начал он с довольно неожиданной фразы:
— У тебя никаких срочных дел нет?
Даже если б они у него были, разве бы Сокольников признался? Неловко же, в самом деле, говорить своему начальству, что он занят.
