Владимир Буров - Тэтэ
— Их посадили?
— Нет. Решили, что боец сам придумал этот способ с ниткой.
— До какой же степени все здесь натерпелись. — Я допил свое пиво и сказал Жене, что хочу вернуться назад. — Я вижу свой город, — сказал я. — Вот он, — я протянул вперед руку, — за этим зеркалом.
— Там нет зеркала, — сказал Женя.
— Я уже в курсе. Но я его вижу.
— Я не знаю, как тебе помочь. Думаю, ты просто выдумал, что ты из другого мира.
— Да? А что тогда я сейчас вижу там? — я показал на зеркало. — Я вижу зеркало, а ты стену. Мы разные люди, ты понимаешь?
— Ты можешь это доказать?
— К сожалению… к сожалению, нет.
— В общем, так, — констатировал Женя, — идем на дело. Ты получишь настоящие деньги.
— Вы хотите ограбить сберкассу?
— Мы хотим напасть на машину, которая повезет бумагу для дензнаков.
— Я не грабитель.
— А чем ты там занимался?
— Я не помню.
— А что ты помнишь?
— Я знаю этого парня. Вон видишь, — я показал на Итальянца.
— А кто он?
— Не знаю. Если бы я мог попасть туда, — я кивнул прямо перед собой, — я бы узнал, кому Итальянец передал бриллиант.
— Бриллиант? Большой?
— Очень большой. На десять миллионов долларов. А говорят, даже больше.
— Ты его видел?
— Нет.
— Тогда откуда ты знаешь, что у них находится большой бриллиант? — спросил фиксатый Женя.
— Сам не знаю. Я даже знаю, как он называется.
— Как?
— Сейчас. Большая Медведица.
— Ты это только сейчас придумал.
— Может быть.
— Ну ты идешь с нами на дело?
— Нападать на государственный грузовик с бумагой для денег? Нет. Нас просто перестреляют.
Вошел Вася и сел с нами. Он не успел сказать ни слова. Дверь резко распахнулась и появилась Полина Владимировна. Она сразу спросила, отдал ли я долг.
— Он расплатился сполна, — сказала Эдит. Она улыбнулась и добавила: — Даже больше.
— Тебя зовут там, — сказала мне Полина, и показала рукой на дверь, — девушки.
Я поднялся, но не смог разойтись в проходе с полной официанткой. Поля задела меня мощным бедром. Я замахал руками, стараясь сохранить равновесие. Но не получилось. Зеркало с грохотом разбилось, и я тут же услышал:
— По аккуратней там! — Я сбил вешалку. Правда, на ней ничего не висело. Было тепло, и верхней одежды никто не носил. Я развеселился. Я-то ведь думал, что разбил огромное зеркало.
В первый момент мне показалось, что это опять не я. Это какой-то новый человек. Я помнил все, что было со мной в 1955 году. Я помнил все, как будто был там на самом деле. А ведь получается, что был.
Я на троллейбусе доехал до своего дома. Сосед из дома напротив сказал мне, что была милиция и дом опечатан.
— Говорят, была комиссия из Москвы.
— Уж эта мне Москва, — сказал я. — Уж эти мне комиссии. Ну, ладно, пока. Не говори никому, что видел меня.
— Хорошо, — ответил сосед.
Я повернулся и пошел назад к остановке. Еще рядом с домом соседа напротив я обернулся и увидел, что он набирает номер на сотовом телефоне. Понятно, звонит в милицию. Раньше он был управдомом и входил в разные комиссии. Слово Комиссия было его любимым словом. Но это раньше. Теперь его любимая фраза:
— Мне надо сделать звонок в органы. — Ублюдок. Я хотел вернуться и разбить его орудие производства об асфальт.
Я поехал опять в центр. Вошел в ресторан. Народу было не много. В кабинете Лизы сидела незнакомая женщина.
— Она в больнице.
— А вы кто? — спросил я.
— Я ее замещаю.
Я закрыл дверь кабинета и спустился вниз. Еще в троллейбусе я думал, куда Смеляков мог деть настоящую кассету с записью разговора авторитетов. Если ее не нашли в зале, значит он мог спрятать ее в подвале. Пошел искать меня, на него напали, и он спрятал кассету прямо в подвале.
Где это может быть? Здесь вроде и прятать-то негде. Все двери закрыты. Пусто. Только ящики с пустыми бутылками. Их, конечно, уже проверили. Но на всякий случай я все-таки раздвинул высокие стопки ящиков. Вдруг кассета где-то между них застряла. Нет. Ничего не упало. Она могла, конечно, завалиться в сам ящик. Но тогда надо снимать все ящики, разбирать эти пирамиды и вынимать все бутылки. Это долго. Я осмотрелся. Слева шел вентиляционный короб. Его тоже должны были проверить. Но я все-таки решил проверить. Взял два ящика, поставил их один на другой и заглянул поверх короба. Кассета лежала в трех метрах от меня. Как же это они не проверили поверхность вентиляционного короба? Я передвинул ящики, взял кассету и пошел к выходу. Черный ход был закрыт, пришлось идти по лестнице. Навстречу мне попались два парня в ярко-голубых джинсовых костюмах. Кажется, я их где-то видел. С площадки между этажами я посмотрел вверх. Мелькнула красная кроссовка с тремя желтыми полосами. Киллеры. Неужели за мной? Я решил не садиться в ближайший троллейбус, а зашел за дом, потом за детский сад и направился к другому маршруту. Я дождался ночи, пробрался в свой дом и вставил кассету в магнитофон. Это был не тот Свой дом, где моим соседом был Семен, а дом, где я занимался эзотерикой с дамами. Это был дом Александра Федоровича. В свой дом я возвращаться не решился. Там-то уж точно меня ищут. Собаки моей нигде не было видно. Я взял маленький переносной магнитофон Панасоник и пошел слушать кассету в беседку. До нее было далеко от ворот. В случае чего можно уйти.
ТЭТЭ
На этой кассете были записаны голоса Екатерины Литовской, ФСБ, Москва, майора Севостьянова из Москвы, майора Копылова из области и подполковника Козырева, начальника местной милиции. На банкете также присутствовали московские авторитеты Кир и Леня Московский. В конце подошел местный авторитет, заменивший Мару по кличке Ворон. Эта запись нужна была не только участникам разговора, так как компрометировала их, но и моему начальнику первого отдела завода подполковнику Усольцеву. Его не пригласили на это совещание.
Милиционеры долго беседовали между собой в кабинете Козырева, потом решили пойти на сотрудничество с бандитами. Встреча была организована в ресторане Мумия, на втором этаже в банкетном зале.
Сначала они разговаривали о выигрышах в казино. Это был очень странный разговор. Они говорили о синдикате киллеров, который занимался только тем, что ликвидировал везучих игроков. Кое-что стало проясняться, когда майор Литовская из Москвы произнесла:
— Скажу немного. Скоро это информация все равно просочится. Все вы, конечно, слышали о вложении половины стабилизационного фонда в науку. Третья часть этих денег попала в Новосибирский академгородок.