Владимир Буров - Тэтэ
— Явился, — сразу сказала буфетчица. Сегодня Эдит работала одна. Полина, ее напарница сегодня не вышла на работу. Наверное, лечит ногу Жене. — Я вас обслуживать не буду, пока ты, парень, долг не отдашь.
Я полез в карман за деньгами, но Эдит остановила меня.
— Твоих денег мне не надо. Если других нет — проваливайте.
Вася вынул пачку сторублевок и заплатил за меня.
Мы сели в углу. В Датском в это время было мало народу. Но я очень обрадовался, когда увидел знакомое место. Я даже подумал, что все меня обманывают, будто я попал в 1955 год.
— Смотрите, смотрите! — возбужденно зашептал я, — кафе на месте. Я могу уйти туда.
— Так иди, — спокойно сказал Вася.
— Я выпью с вами на прощанье и пойду. — Пиво, как обычно было разбавленное.
— Я хочу есть, — сказала Даша.
— И я, — сказала Саша, — возьмите нам жареной рыбы.
— А какая здесь есть рыба? — спросил я, — бычки?
— У них сегодня есть щуки, — сказал Вася. — Рыболов один сдал.
— Щуку нам с руку! Эдит, ты, что, не слышишь?
Буфетчица молчала. Я опять повторил свой вопрос. Тогда она молча поманила меня пальцем.
— Ну, чего? — я подошел к прилавку и уставился в потное лицо Эдит.
— Зайдем на кухню.
— Зачем?
— Узнаешь.
— Нет, нет, мне пора домой. Мы только хотели съесть жареную щуку.
— Съешь, какие проблемы? Только жарить некому. Обычно я это делаю сама, а сегодня мне некогда. Если хочешь есть, иди жарь.
Мы зашли на кухню. Я разрезал две больших щуки пополам и стал жарить на двух больших сковородах.
— Они как драконы, — сказал я Эдит, когда она опять вошла на кухню.
— Сними их с плиты, — сказала буфетчица. Потом она сказала, чтобы я открыл дверь в кладовую.
— Зачем?
— Сейчас узнаешь.
В полутемной кладовой было душно. Пахло семечками и рыбой. Выйти назад не было никакой возможности. Эдит загородила собой весь проход. Мы долго возились. На голову мне упало пустое ведро. Из разорвавшегося мешка посыпались семечки. Наконец, она сказала:
— Теперь ты расплатился.
— Как это? — спросил я. — За меня же заплатил Вася.
— Васины деньги не лучше твоих, — ответила она, опустила платье и вышла.
— Мне нельзя было с тобой трахаться, — сказал я, хотя в кладовой уже никого не было.
Эдит в это время поправляла волосы. Она не стала опять заходить в кладовую, сказала прямо с кухни:
— А в чем дело, инопланетянин?
— У меня не может быть детей в прошлом.
— Они будут в настоящем, — ответила Эдит.
— Что это значит?
— Ты останешься здесь.
— Ни за что! — сказал я и появился из двери. Эдит захохотала. Я весь был обсыпан мукой.
— Придется остаться. Тебе не в чем выйти.
Оказывается, они уже называли меня инопланетянином. Конечно, в шутку. Мы вышли из пивной и стали прощаться. Несколько инвалидов проехали мимо на нас на маленьких тачках, сделанных из подшипников. Один остановился и попросил подать ему что-нибудь. Но Вася поднял одну штанину и постучал по своей деревяшке.
— У меня тоже мало ног, друг, — сказал он. Потом вдруг спохватился и добавил: — Дай ему своих денег. Все равно они никуда не годятся.
— Здесь мои деньги не нужны, — сказал я, — а там, — я показал на дверь кафе, — они мне очень пригодятся.
— Мы тебя не отпустим, — сказала Саша.
— Здесь почти не осталось мужиков, — сказала Даша. — Оставайся здесь.
— Ты никуда не уйдешь, — сказал Вася.
— Почему это? — спросил я. — Потому что тебе нужен помощник для изготовления денег? Неужели ты до сих пор не понял, что я не фальшивомонетчик?
— Я не это имел в виду.
— А что?
— Там ничего нет. Пойди, попробуй. Там стена. Ты не пройдешь назад.
— Назад? Значит, ты веришь, что я ОТТУДА?
— Да ничего я не верю, — отмахнулся Вася. — Иди, иди, мы тебя здесь подождем.
Ну ладно. Я один вошел в кафе, точнее в пивную, сел за стол и посмотрел в сторону Датского кафе. Там все было хорошо. Там ели Датские ребра. Я не стал прощаться с Эдит. Еще опять затащит в кладовку. Но… Ничего не вышло. Я просто ударился лбом о стену. Проклятье… это зеркало. Я попробовал еще раз. Нет. Я прижался к зеркалу, сделал из ладоней бинокль и попытался получше рассмотреть, что там происходит в Датском кафе. Я узнал Итальянца. Вот, ублюдок. Только три дня назад вылетел из окна второго этажа, а уже ходит по игорным заведениям.
— Эдит, что там за зеркалом? — я подошел к прилавку и стал смотреть, как она качает насосом пиво.
— Там нет никакого зеркала, малыш, — ответила эта мощная дама, не разгибаясь. Это просто доски.
— Доски? Но я вижу зеркало. Я вижу там людей.
— Жаль.
— Жаль, что там никого нет, малыш, — ответила Эдит.
На лице у меня проступил холодный пот. Вроде бы чего бояться? Там жить, или здесь — какая разница? Нет, здесь что-то не так. Это все равно, что живым попасть в могилу.
— У меня клаустрофобия, — сказал я. — Эдит, что мне делать. Я боюсь замкнутого пространства.
— Не бойся, малыш, вечером я освобожусь, и мы поедем в настоящий кабак. Не хуже, чем у вас на Марсе.
— Лучше бы ты сказала на Луне.
— Почему это лучше?
— Потому что я не с Марса.
— Да? Но я бы не сказала, что ты с Луны свалился. Хотя что-то в тебе есть необычное.
— Что?
— Пока не знаю.
Мы поговорили и я сел за стол с кружкой пива и куском скумбрии. Прямо перед собой я видел зал Датского. К Итальянцу подошел незнакомый мне человек. Они о чем-то поговорили, потом Итальянец передал незнакомцу какую-то вещь. Сначала я не понял что это. Потом сверкнула бирюзовая ручка, и я понял, что это тот самый кинжал, который Итальянец кидал в меня. В это время один мужик за столом рассказал, что вчера в парке его остановили три женщины и изнасиловали в кустах. Я думал, что все сейчас начнут смеяться, скажут, что мужик врет. Нет, никто даже не удивился.
Вошел Женя фиксатый. Свою железную подругу он оставил дома.
— Я поставил ей фингал под глазом. Теперь она пару дней побудет дома, — сказал Женя.
Я рассказал Жене, что вчера три женщины изнасиловали мужика.
— Где? В парке?
— Ты этому веришь?
— Верю. И знаешь почему? — Он сделал глоток пива. — Это был я.
— Ты?!
— Я так хотел трахаться, что как только зажила нога, пошел искать кого-нибудь. Трое женщин лет по тридцать пять окружили меня в парке, ощупали и молча поволокли в кусты. Сначала я даже испугался. Но все окончилось благополучно. Хуже было с одним инвалидом неделю назад. Десять лет после войны он странствовал по свету, вернулся и попал под поезд. У него отрезало ноги. Этот старшина все думал, примет ли его жена. С медалями на груди, но без ног. Но встретили старшину сразу четыре женщины. Как ты думаешь, почему? — Женя блеснул зубами и продолжал: — Оказывается, они всех мужей так встречали. Первый вернулся в сорок пятом. Он так затрахал свою жену, что она попросила помощи у соседки. Та сначала отнекивалась. Неудобно как-то. Но потом все-таки согласилась. Ее-то муж еще не вернулся. Потом этот мужик умер. Муж другой соседки вернулся с войны. И она поделилась им с подругами. Трое мужей у троих соседок умерли за пять лет. Только у одной соседки муж еще не вернулся. Наверное, он убит, думала женщина. И вот он вернулся через десять лет без ног. Четыре женщины так натерпелись, что перетянули член старшины нитками. Они трахали его ночь, день и еще одну ночь. Потом старшина умер.
