Дмитрий Быстролетов - Путешествие на край ночи
И как в угаре поплыли передо мной разноцветные огни, взрывы конфетти и серпантина, накрашенные лица женщин и черные спины мужчин. Уж давно я не был так пьян и так весел: танцевал, улыбался кому-то… Все пил и пил из бесчисленных рюмок и бокалов, которые замечал перед собой… Что-то двигалось и шумело вокруг… Было еще что-то, чего не помню…
Потом открыл глаза — и замер, не находя сил оторвать голову от подушки. Уж не сон ли это? Большая комната тонет в густой розовой полутьме… Роскошная постель… На ней лежу я, одетый в малиновую атласную пижаму… И прямо передо мной, на расстоянии протянутой руки, сидит Изольда. Совершенно обнаженная, скрестив руки на подобранных коленях. В третий раз я вижу жемчужно-розовую гладь холеной стройной спины, пышные светлые кудри и синие глаза, светящиеся чудесным блеском.
— Ну вот, мы опять одни, — мягко и певуче говорит Изольда, и металлический голос ее звучит теперь как рокот нежных струн. — Никого нет… двери заперты… прислуга убрана… Мир исчез, остались только мы вдвоем: вы да я.
Она с трудом перевела дыхание.
— Я все вспомнила и все восстановила, чтобы вы почувствовали победу радостней и ярче. Это — ночь вашего торжества.
Она медленно наклонилась надо мной. Несмотря на розовый свет, я видел смертельную бледность этого ястребиного лица и лежал, затаив дыхание, глядя в синие глаза, сверкающие, как пламень.
— Но прежде, чем вы протянете руки мне навстречу, я прошу дать обещание… Вы должны! Слышите — должны! Клянитесь!
Я, молча, кивнул головой, не отрывая глаз от ее безумного взора.
— Подарите мне Иоланту!
"Довольно!" — повторял я себе, глядя в окно, туда, где с низкого свинцового неба падали крупные хлопья снега. Они лениво кружились в воздухе и словно нехотя опускались вниз. Электрический поезд скрежетал на крутых поворотах, и голова Иоланты, лежавшей в забытьи, слабо вздрагивала на подушке.
"Да, теперь — довольно!" Не спеша я закурил, удобнее откинулся на спинку дивана и приступил к составлению конкретного плана действий.
Изольда будет убита.
Глава 5. От Святого Иоанна? Гм… не знаю…
Больши сея любви никто же имать, да кто душу свою положит за други своя…
Евангелие от Иоанна, гл. 15, 13
Мысль убить Изольду зародилась при первом посещении крепости. Но тогда она показалась чудовищной: ведь голос справедливости подсказывал, что виноват я сам, с опозданием взяв на себя заботы только о материальном благосостоянии заключенной. Я оставил себе тело. Изольда воспользовалась этим и захватила душу. Чувство раздражения и злости потонуло в упреках самому себе.
Спустя четыре года эта мысль возродилась снова, но уже в форме ясного, осознанного решения: по выходе из крепости Иоланта опять стала объектом борьбы, и ненависть к Изольде, естественно, вспыхнула с новой силой. Но я спрятал жену в горах
Швейцарии, три года она прожила вдали от мира, и связи с прошлым порвались. Все это отвлекло меня, успокоило, и тщательно разработанный план остался не приведенным в исполнение.
Письмо, с которым я вернул Изольде портсигар, было написано в ощущении одержанной победы, и потом мне бывало даже совестно вспоминать о нем — я упрекал себя в недостатке великодушия:
"Возвращаю эту безделушку за ненадобностью, — писал я. — Она в моих глазах всегда оставалась символом определенной полосы в жизни Иоланты, но эта полоса пройдена, и нет оснований полагать, что старое может снова повториться.
Поэтому я спешу возвратить ваш подарок, в свою очередь, делая из этого символический жест.
Ваши уроки не прошли даром, и если когда-нибудь вам вздумалось бы повидаться с моей супругой и мною, то, дорогой учитель, вы, безусловно, порадовались бы, видя наше безоблачное счастье".
Годы выздоровления Иоланты промелькнули быстро, как волшебный сон, — чувствовалось, что это опять лучшие годы моей жизни: такого глубокого счастья я не испытывал раньше и, конечно, думал я, не испытаю никогда: в жизни человека, говорил я себе, оно переживается лишь раз, и ради таких светлых дней мы и живем на земле…
В эти годы произошел небольшой, но весьма неприятный для нашей страны случай. В нашем парижском посольстве работал на высокой должности поверенного в делах некий Беседовский, по национальности еврей, старый и проверенный член партии. Он воспользовался получением из Москвы секретного денежного фонда, уложил валюту и наиболее важные документы в чемоданчик и бежал из посольства в объятия французской разведки. Но благополучное и окончательное приземление на другой стороне боевой баррикады надо было еще заработать, и Беседовский сделал все, что мог — выдал все секреты посольства и всех подпольных работников, каких знал. Погибли люди, понесло ущерб дело. Потом на деньги наших врагов, ставших его друзьями и покровителями, изменник опубликовал книгу разоблачений. Ее внимательно прочел И.В. Сталин и в нужном месте написал на полях одно единственное слово.
Меня вызвали на конспиративное свидание из норвежских фьордов в отель "Викинг" в Осло и приказали срочно явиться в Москву. Как австрийский инженер- текстильщик, я немедленно отправился в долгий зигзагообразный путь и на Лубянке получил в руки злополучную книгу с отметкой "Возобновить" как раз против рассказа об одной глупой истории, разыгравшейся в парижском посольстве и теперь разглашенной изменником.
Беседовский сообщал, что в посольство явился человек небольшого роста, брюнет с красным носиком, в сером клетчатом костюме и котелке, с алой гвоздикой в петлице и большим желтым портфелем в руках. Незнакомец потребовал, чтобы его представили военному атташе. Очутившись наедине с последним, он вынул из портфеля переплетенные в черные обложки книги и тетради и заявил:
— Вот шифры и коды Италии. Стоят они двести пятьдесят тысяч французских франков. В случае вступления в силу новых, вы получите и их, но опять за двести пятьдесят тысяч. Ценность моя как источника не в том, что вы получаете в руки ключи к тайникам враждебного вам государства, она заключается в возможности пользоваться таким источником многие годы. Вы располагаете, конечно, на парижской почте своей агентурой и собираете всякие шифрованные телеграммы, в том числе и итальянского посольства. Я вам доверяю. Возьмите книги, отправляйтесь в свой шифровальный кабинет и дешифруйте пару итальянских телеграмм. Когда убедитесь в подлинности принесенных мною документов, давайте произведем расчет.
